Из кустов на четвереньках, словно огромная кошка, выпрыгнул долговязый онталар Мару. Он был весь в крови. Из чего явно следовало, что нападавшие, прежде чем проникнуть в лагерь, попытались-таки разобраться с обоими караульными. И частично им это удалось -- пропавшего Кооя Тэйд так пока ещё не увидел.
Траард взревел и нанёс сокрушительный удар набегавшему на него противнику. Он возликовал, оглашая окрестности яростным рёвом, -- лезвие вспороло противнику горло. Здоровяк радостно захохотал и горизонтально полоснул секирой перед собой, обозначая пространство. Следующий его удар был не менее сокрушительным -- сразу две "тени" мешками повалились ему под ноги.
Из темноты на помощь другу спешил весельчак Рэту.
-- Держись, Траард! -- заорал он. -- Бегу!
Из руки того, кто оказался к нему ближе всех, Рэту ударом ноги выбил меч, затем твёрдой, словно кинжал, рукой ударил в горло ещё одного, подскочившего к нему справа. Ловко скользнул мимо падавшего и налету подхватил выпавший из его руки меч.
Завладев оружием, он кинулся в самую гущу наплывавших на него "теней". Эретриец был хорош. Его движения походили на танец смерти -- он перемещался от одного противника к другому, не останавливаясь и не замедляясь, парируя и нанося удары мечом и свободной рукой.
На какое-то мгновение "тени" оказались застигнуты врасплох, но лишь на мгновение, уже через секунду они очухались и снова ринулись в атаку.
Любоваться сражением Тэйду пришлось совсем недолго, поскольку далеко не все нападавшие кинулись на караванщиков. Его схватили за шею и резко дёрнули -- назад, в кусты. Он повалился на спину. Заорал истошно и попытался отмахнуться, но получил удар в лицо такой силы, что мысли закружились в голове в поисках выхода, и тут его осенило: "Крошка чемирты, в левом кармане -- как знал, что пригодится".
...Ещё в Узуне они поровну разделили Кейнэйские орехи, предварительно поколов их на приблизительно равные части. Саима тогда предусмотрительно запрятал четвертушку в один из потайных кармашков, коими изобиловали рукава его балахона. Так же, глядя на друга, поступил и Тэйд, чему нынче и возрадовался...
Совсем рядом, по левую руку, рубился долговязый Мару, но тому явно было не до его спасения -- онталар умело наступал на пятившихся под его напором врагов, что-то выкрикивая в пылу боя, плюясь и истошно визжа...
Тэйда ударили, толкнули на землю. Он ощутимо приложился головой о выпиравший из земли корень и потерял сознание.
Придя в себя, он не преминул воспользоваться тем обстоятельством, что пленители, пытаясь одолеть Мару, оставили его без внимания. Он выхватил свёрточек с крошкой Кейнэйского орешка и запихал в рот, прямо так -- не разворачивая. Кто-то сзади схватил его за руку. Мгновенно извернувшись, Тэйд увидел под плотно надвинутым капюшоном вспыхнувшие яростью глаза и поспешно ударил по ним кулаком. Разбойник перехватил кулак ладонью и ответил, приложив так крепко, что искры сыпанули из глаз...
Тэйд снова потерял сознание...
Очень скоро он очнулся. Сколько прошло времени точно, он не знал, но, судя по шуму боя, не так уж и много. Его руки были крепко связаны. "Хорошо хоть не за спиной". Он подёргался, рассчитывая на то, что увязанные в спешке узлы развяжутся сами собой. Обхватил ими колено -- потянул. Никакого эффекта. Тут уж он сделал то, что давно намеревался -- разжевал и проглотил Кейнэйский орешек, мгновенно почувствовав, как тот начал своё действие...
...Тэйд выбежал к лагерю и осмотрелся: зелёный, в три четверти, Сарос освещал затихший в мгновение лагерь. Костёр не горел, возле палаток не было никакого движения -- всё застыло.
Прямо перед ним возвышалась могучая фигура Траарда -- эретриец стоял с занесённой для удара секирой в окружении четверых нападавших. Рядом, растянувшись в какой-то невообразимой позе, застыл Рэту, уже с двумя окровавленными мечами: лицо воина искажено яростью, руки в крови, глаза так и пылают праведным гневом... Чуть поодаль застывшие в не менее причудливых позициях Мару и Коой.
"Нашёлся, бродяга!"
Изогнувшийся вполоборота онталар отбивал устремлённый ему в грудь клинок, а припавший в выпаде на одно колено эретриец пытался пронзить одного из нападавших мечом.
Весь лагерь был наполнен "тенями" -- Тэйд насчитал с десяток живых и столько же окровавленных тел тех кто, скорее всего, не встанет уже никогда, даже по окончании действия чемирты.
И тут он увидел Саиму, посохом отводившего удар меча, взъерошенного Вира, застывшего в прыжке, и сухопарого Дуфа за спиной друга.
Предводитель караванщиков стоял на одном колене. Весь в крови, с опущенной головой, он опирался правой рукой на воткнутый в землю обломок меча и держал какую-то горевшую тряпку в левой. Нёт склонился над отцом, пытаясь прикрыть его от нападавших. Две "тени" уже лежали у его ног, в одной расплывавшейся луже крови. Ещё трое разбойников спешили своим на помощь.
Воображение Тэйда рисовало картины одну ужасней другой, в каждой из которых его подсознание отводило Саиме и Дуфу весьма незавидные роли. Уж что-что, а воображение у Тэйда было богатое.
И тут сзади послышались какие-то звуки.
Это было так неожиданно, что Тэйд вздрогнул, отшагнул назад и, зацепившись ногой о корягу, не удержал равновесие и завалился на бок. Он испуганно вскинул голову и сквозь стволы деревьев и молодую поросль, находившуюся в десятке шагов, на небольшой тропке из освещённой Саросом части холма в тёмную увидел их...
Странного вида человек и два его не менее странных спутника стояли у кромки леса в окружении почтительно расступившихся перед ними "теней". Высокий пожилой мужчина, в отличие от остальных нападавших, даже не пытался скрыть свою внешность под капюшоном, лицо его было мужественно и сурово: орлиный нос, острый подбородок, длинные седые волосы, свободно спадавшие на плечи.
Ростом спутники седовласого были гораздо ниже хозяина. Определить их реальный рост точнее не представлялось возможным, потому как они постоянно горбились, отчего становились ещё меньше.
"Какие уроды!".
У них была совершенно белая, полупрозрачная кожа и сальные, кое-где сбившиеся в колтуны, волосёнки. Верхняя часть головы одного была приплюснута слева, по диагонали. У второго был шрам, если вообще можно было назвать шрамом проходившую от переносицы вниз через всё лицо трещину, поглотившую нос и половину верхней разлохматившейся губы.
Тэйд ужаснулся -- более страшных созданий он никогда не видел: "Обрубки", как ему показалось, было самым подходившим, применимым к ним словом среди всех, что спонтанно возникали в голове. На этих, с позволения сказать, людях были надеты широкие рунированные ошейники, цепи от которых тянулись к правой руке седовласого.
Но ещё страшнее было то, что "обрубки" находились с Тэйдом в одном временном измерении. Он поймал себя на мысли, что спутники седовласого напоминают ему небольших обезьян, не потому что одеты в лохмотья, грязны и не чёсаны, а потому, как ведут себя, как передвигаются: вразвалочку, на полусогнутых, то и дело касаясь земли кончиками пальцев или упираясь в неё кулаками.
Хозяин же, в отличие от своих диких подопечных, прибывал, что называется, не здесь и не там, похоже было, что завис при переходе, не полностью в "застывшей реальности" Тэйда растворившись.
Левое плечо и рука седовласого дёргались, совершая странные пассы: то плавно двигаясь вперёд, то рывком возвращаясь в исходное положение. Они словно были частью сложнейшей заводной игрушки (творением феаских мастеров, что Тэйд некогда видел в Кодлау на ярмарке), внутри которой что-то поломалось: не то зубчик дииоровой шестерни, не то фиксировавший положение язычок. Пружина же, как ей и было до?лжно, раз за разом тянула руку седовласого обратно.
Его спутники, наоборот, чувствовали себя прекрасно: буравили Тэйда взглядом молочно-белых глаз и, натягивая до предела цепи, рвались вперёд, взрывая под собой землю.
