— Может быть. — Вресх стал более задумчив. — В любом случае следи за собой, да и я буду приглядывать.

— Тогда не стреляй в голову, прошу тебя. Я потом обязательно доберусь до этого Ведуна и задам ему пару ласковых вопросов. Ты так и не ответил на мои?

— Для этого мне надо рассказать историю нашей расы с самого начала. — Вресх оглянулся и коснулся одной из амфор. Та засветилась ярким светом, крышка открутилась сама и оттуда медленно и не торопясь выползла крупная амеба, которая плюхнулась на пол и подползла к нам. — Не отошла еще от криосна, поэтому такая медленная, а так они шустрые. У Помнящих еще оставались такие.

— Это кто?

— Аналог нынешнего голографического проектора с огромной памятью. Может передавать и принимать информацию, хранить ее, переносить, а также записывать на чип-клетку, воспроизводя такую же амебу. Помнящие учили меня как с ними обращаться — только мысленные команды. — Вресх что-то передал и амеба расстелилась по полу, а поверх нее возникло изображение нашей галактики, но с разноцветными областями. — Розовые — это наша территория, черные — наши соседи технократическая цивилизация Мрат, справа зеленые Айгур, дальше синие Инусаннон, желтые Зейофы, фиолетовые Линнергат, остальные нам не интересны — слишком далеко. Когда пришли Жнецы, то галактику раздирали межрасовые войны — цивилизации дрались за жизненное пространство и за ресурсы. Нам, как расе идущей по биологическому пути развития это было не нужно — мы не добывали металлы, не вырубали леса, наоборот, мы проводили терраформирование планет и за этим к нам обращались более молодые расы, входящие в наше пространство. Видите? — Вресх указал пальцем на розовую область. — Это наша территория. Она слишком мала по сравнению с той же Технократией Мрат или Консорциумом Айгур, нашими соседями. В итоге, когда они исчерпали ресурсы в своих системах, то, естественно, обратили внимание на наши. Ведь планеты, на которых мы жили были богаты природными ископаемыми. Просто так напасть они не могли — Инусаннон, которые и владели Цитаделью — являлись чем-то вроде межгалактического суда, представители которого также брали взятки, как и все остальные. В итоге соглашение было получено и к нашим границам сразу с двух сторон выдвинулись их войска. Естественно, мы не остались в стороне — принцип ударили по правой щеке, подставь левую здесь неприемлем. Каждому воздастся по делам его. А эти просто ворвались в наш дом, ломая двери. К тому времени Совет Кланов уже принял решение о создании регулярной армии и туда записалось много добровольцев. Генные инженеры разработали боевую форму солдата, которой мы с вами и являемся — прочный костный скелет, усиленные мышцы, прочная кожа, увеличенная скорость реакции и бега, моментальная регенерация, но единственный недостаток — продолжительность жизни. В среднем боец жил двести пятьдесят — триста лет. Победить природу нельзя — улучшая что-то приходится чем-то жертвовать. Также и здесь. Первый удар был страшен — мы потеряли несколько миров. Спасибо нашим кораблям — мы не были зависимыми от ретрансляторов, хотя наша скорость в космическом пространстве и была мала, по сравнению с противниками, пользующимися масс-ядрами. Мы могли незаметно подойти и нанести удар — инженеры разработали корабли-невидимки, подавители радар-детекторов, глушители связи. Их РЭБ-корабли не могли ничего нам противопоставить — мы не пользовались электронными системами, не передавали электросигналы по проводам — огромная нейронная сеть опутывала весь корабль, а экипаж был к ней подключен. Все управление было на нейроинтерфейсе, пока противник не разработал его подавитель. Тогда пришлось перейти на ручное управление, отказаться от мысленного управления и ввести класс Затупленных — солдат, не поддающихся влиянию подавителей, но также и не имеющих связи с остальными. Инженеры повысили их эффективность на поле боя, к тому же в качестве разведчиков и взломщиков вражеских систем стали использовать более продвинутую и агрессивную форму солдата. Покажи. — Приказал Вресх и амеба сменила карту галактики на изображение данного объекта. Я пригляделся — ну влитый чужой, только башка не такая длинная. — Это малый разведчик, есть еще солдат и тяжелый таран. Процедура мутации была очень болезненна, к тому же данные формы не имели возможность размножаться, поэтому для служения выбирались уже полноценные особи, оставившие потомство, опытные солдаты, прошедшие многие битвы и принявшие решение о добровольной модернизации. Никто никого невольно не тянул, но сразу скажу, что желающих было очень много и всех лабораторные центры не могли обработать.

— В это превращались добровольно? — изумленно спросил я. — Не насильно?

— Конечно, нет. — Вресх встал рядом с амебой. — Сначала кандидат проходил первичный отбор, потом еще несколько проверок на ментальную совместимость, психологическую и социальную, моральные качества и установки тоже играли свою роль. Все разведчики сбивались в неразделимые тройки и если одного из них убивали, то автоматически остальные двое не могли участвовать в битвах, пока им не подберут совместимого кандидата. Все это было довольно сложно, но после введения на поле боя данного класса солдат наша эффективность в бою возросла.

— А какое оружие ворка использовали? — мне уже становилось интересно, да и Тарша слушала, затаив дыхание. Где еще тебе прочтут лекцию о твоих предках.

— Все оружие, как и техника были живыми. — Вресх снова заставил амебу сменить изображение. — Это молекулярный расщепитель, оружие ближнего радиуса действия. Выпускает широкополосный луч, который просто дезинтегрирует противника. Кинетические щиты, броня и прочая защита бесполезны. — Расщепитель был похож на перекормленного опарыша, который боец-ворка положил себе на плечо и сжимал у него небольшой отросток для выстрела. — Один залп накрывал площадь до пятидесяти квадратов. Маловато, конечно, да и перезарядка у него долгая — пока не наберет нужную массу, то выстрела не будет. Но оружие убойное, поэтому противники, если замечали солдат с расщепителями, то старались выбивать их сразу. Следующим по огневой мощи шел элекроразрядник — модернизированный кальмар, способный генерировать мощный импульс. Щиты его тоже не держали — врага разрывало на куски точным попаданием разрядной дуги. Перезарядка порядка двадцати рисок, это около десяти нынешних секунд. Единственный недостаток — специфический корм и малая продолжительность жизни — на сотом выстреле оружие разрывалось. Поэтому опытные бойцы интуитивно определяли, когда его необходимо отправить в переработку. Было и малое оружие типа иглометов — небольшие амебообразные пиявки присасывались к руке, питаясь небольшими порциями крови носителя, выстреливая при мысленном приказе отравленными костяными иглами, которые производили в огромных количествах. Был и аналог гранатомета и гранат — животное откладывало яйца, которые сталкиваясь с поверхностью или препятствием взрывались из-за содержащегося в них давления и нашпиговывали окружающих мелкими костями эмбриона плюс сама энергия взрыва. Матка производила очень огромное количество яиц, поэтому недостатка в боеприпасах не было, но опять все упиралось в питание.

— С оружием понятно. А было что-нибудь типа винтовки? — спросил я.

— Убойное и дальнобойное? — спросил Вресх. — А как же. Существо с планеты Хнолмун удалось приспособить для этих целей. Оно охотится издалека, убивая жертву костяной иглой, выпуская его со сверхзвуковой скоростью. Иглы оно отращивает не так быстро — примерно одну в неделю, но инженеры поработали над этой проблемой и вывели гибрид. К тому же боевая форма разведчика вооруженная плевковым кислотным механизмом, способным испарить любой металл, а уж про кислотные гранаты и орбитальные бомбардировки, когда вся поверхность лагеря заливается разъедающей металл субстанцией и говорить нечего. Самым интересным является то, что кислота действует только на металл, оставляя солдата противника голым на поле боя. — Вресх засмеялся. — Представь, что вся твоя броня и оружие испарилось, а тебе даже прикрыться нечем!