лакированные сапоги. Сверху странные расшитые жакеты с меховой опушкой

по воротнику, на головах высокие шапки. В общем, красиво!

Мои подруги прильнули к забору и с восторгом взирали на кавалерию. Нас

заметили, и один из всадников в приветствии вскинул руку:

-Барышни, пожелайте нам удачи. Завтра в бой!

Зинаида перекрестила всех и украдкой смахнула слезу. Не знала, что подруга

такая сентиментальная. Раньше за ней подобного не наблюдалось. Процессия

скрылась, оставив после себя пыльное облако.

-Нет, вы это видели? – взвинтилась Зинаида, - каковы глюки! Вы это тоже

заметили?

Мы с Женевьевой синхронно кивнули. Внезапно до нас донёсся голос:

-Ой, Глашка, кажется, у нас гости, - на пороге дома появилась девушка в

белом платье и шали, накинутой на плечи, - вы племянницы Елизаветы

Тихоновны? - это уже к нам.

Пришлось подойти поближе. Опять куда-то влипли! Кто такая Елизавета

Тихоновна ни одна из нас не имела ни малейшего представления. Одно

хорошо, нас приняли за каких-то родственников и мы теперь, по крайней

мере, некоторое время, не останемся на улице. Босоногая девушка в сарафане

до полу, выглянувшая из дома, подтвердила нашу принадлежность к гостям

хозяев дома.

-Кажись, барыня, оне. Вчерась их слуга прибегал.

-Петька что ли? Никак не может без тебя обойтись. Со свадьбой-то когда

договорились? Говорил что?

-Ой, барыня, чегой-то вы о свадьбе удумали, - девушка засмушалась, затем

ответила на заданный вопрос, - он самый. Так вот сказал, что сегодня

племянницы вашей тётушки и прибудут. А со свадьбой, сказал, сватов скоро

зашлёт.

-Что же мы стоим, проходите в дом. Скоро завтракать будем. Наверное,

сегодня в последний раз. Из города уж многие уехали. Вот и мы сегодня

ближе к полудню собирались. Да вы не стойте. Проходите.

Нас провели в гостиную.

-Меня зовут Анастасия, - представилась хозяйка, – вам, наверняка, тётушка

про меня говорила.

Я кивнула, а девушка продолжила:

-Елизавета Тихоновна просила вас взять с собой под Рязань. Там и переждём.

Буанопарт, слышали, наверное, под Бородино остановился. Завтра, говорят,

битва. Ходят слухи, что Москву врагу отдать собираются. Только вот не верю

я.

В комнату вбежала уже знакомая нам Глашка:

-Барышня, к столу-то подавать? У кухарки уж всё готово.

-Накрывай, - скомандовала Настя.

После завтрака все расположились в гостиной, чтобы обсудить дальнейшие

действия.

-Никифор намедни подводы подготовил, - начала Анастасия. Матушка с

батюшкой почивают ещё, вчера отцу нездоровилось. Мы в усадьбе моих

родственников остановились переждать до отъезда. Из своей ещё вчера

вечером уехали. Вместе как-то веселее будет.

Тут мне в голову закралась догадка: в своём письме прадед Женевьевы

упоминал о какой-то Анастасии Львовой. Может, это она и есть. Как бы это

проверить?

Раздался звук колокольчика, Настя вскочила.

-Кажется, батюшка проснулся. Извините, я вас ненадолго оставлю, - девушка

выбежала из комнаты.

-Что вы об этом думаете? – начала Зинаида, - думается мне, что это не глюки

и «Мартини» палёный здесь не причём. Мы попали и круто так попали.

-Куда уж яснее. Только вот куда? - откинувшись на спинку дивана,

поинтересовалась Женевьева.

-Вспоминай подруга, что твой дедуля писал в дневнике? Ага, вижу, начала

догадываться. Правильно, отправился Поль де Турмон в составе войск

Наполеона в Россию. Когда Бонапарт вторгся на русские земли, кто помнит?

Вроде бы в одна тысяча восемьсот двенадцатом году, - удивила я подруг

познаниями российской истории.

-Точно, 1812 год! Вы слышали, что сказали всадники, встреченные нами?

Завтра битва. Мы где находимся?

-В Москве, – ответила Женевьева.

-Вспоминаем курс школьной программы, что должно произойти завтра?

-Битва при Бородино. А что вы на меня так смотрите, у меня по истории

пятёрка была, кое-что в памяти осталось.

-Дальше вспоминай.

-А чего вспоминать? Наполеон в Москву войдёт, затем запалит её, а уж потом

в свою разлюбезную Францию укатит.

-А ещё что-нибудь об этом времени помнишь?

-Подождите, сейчас вспомню, - я изобразила усиленную мысленную

деятельность, а затем продолжили, - кажется, этот самый Буанопарт после

того, как сгорела Москва, отправился во Францию. Там его не особо любезно

приняли, затем он проиграл битву при Ватерлоо в 1815 году, потом его

сослали на остров святой Елены, где он и скончался в мае 1821 года. Ещё

говорят, что кто-то его отравил. Вот как-то так.

-А это точно?

-Точнее не бывает.

-Машка, ты гений. Выходит, мы каким-то образом оказались в Москве 1812

года, – сделала умозаключение Зинаида.

-Насчёт своей гениальности согласна, но вот во всём остальном, не может

быть! - вскрикнул я, а за мной и Женевьева, испуганно прикрыв рот рукой.

-Точно. Как же тогда объяснить этих гусаров на конях?

-Ты уверена, что это были гусары? – поинтересовалась я, не особо уповая на

историческую точность в изложении Зинаиды.

-Не гусары, так кто-нибудь другой. Какая разница. Главное, мужики в

старинных костюмах. Наша барышня по имени Анастасия также не

производит впечатления дамы, знакомой с современным макияжем. Вы

заметили, у неё нет и намёка на тени, тушь и помаду. Где вы в нашем времени

видели девушку, только что поднявшуюся с постели, и не успевшую

приукраситься, дабы не испугать своего кавалера? То-то же. Я пока таких не

встречала. Делаем вывод, мы попали и, причём круто, в начало

девятнадцатого века.

-Зинка, начиталась ты книг о попаданцах, вот и лепишь разную дурь, –

Женевьева попыталась сбить нас с толку, - вот увидите, сейчас войдут в

комнату и скажут «сюрпрайз», а мы тут как идиотки во всё поверили. Вот

смеху-то будет.

Действительно, не успела Женевьева довести мысль до логического конца,

как в комнату вошла Анастасия. Мы замерли в надежде услышать

долгожданное слово «сюрпрайз», но, к сожалению, услышали совершенно

иное:

-Подводы готовы, пора собираться. Правда, в рязанское имение сейчас не

поедем. Здесь неподалёку в одной деревеньке устроились наши близкие

друзья. Едем к ним, а уж дня через два все вместе отправимся и к нам.

Пришлось подчиниться. Другого выхода не было. Через час мы тряслись в

повозке, направляясь в неизвестную нам деревеньку. Пришлось поверить во

всю нелепицу о попадании. Я решила ещё раз проверить, не шутка ли это и,

вытащив припрятанный смартфон, безуспешно попыталась связаться с

дюжиной знакомых. Связи не было, о чём по секрету и сообщила подругам.

Те приуныли, до последнего надеясь, что всё это сон либо же последствия

самопального «Мартини», и мы вскоре окажемся дома. Не тут-то было.

Реальность потрясала: наш обоз, состоявший из трёх подвод и кареты, в

которой расположились Настя с родителями, двигался по пыльной дороге под

могучими ветвями столетних дубов. Нас сопровождали человек десять

дворни. Ехать, слава богу, пришлось недолго, а то меня уже начало мутить от

бесконечной тряски. Подруги выглядели не лучше, и мы с облегчением

вздохнули, когда впереди показались крытые соломой крыши, что означало

окончание нашего путешествия.

-Вот и приехали, - объявила Анастасия, направляясь к деревянному дому с

колоннами, выкрашенными в белый цвет. На крыльце нас встречали хозяева.

-Наконец-то, - вместо приветствия произнёс мужчина средних лет в кафтане,

– мы уже начали волноваться. Как Москва?

-Народ в спешке покидает дома и стареется разъехаться по близлежащим

деревням, - ответила Настя, - батюшка вот занемог. Переживает очень.

Боится, что в город французы войдут.