-- Герои! Поглядите-ка, Иван Васильевич, как они штурмуют пустыню! -полковник вышел из машины и зашагал вдоль стоянки. Навстречу выбежал высокий, жилистый, уже немолодой офицер в желтом комбинезоне с зеленоватыми полосами и вылинявшей панаме.

-- Товарищ полковник! Личный состав первой эскадрильи проводит подготовку материальной части к очередным полетам! -- отрапортовал офицер.

Это был майор Степан Михайлович Дроздов, командир первой эскадрильи.

Полковник познакомил его со своим новым помощником по огневой и тактической подготовке. Дроздов, как клещами, сжал Поддубному руку и, не задерживаясь, последовал за полковником. Доведя его до границы своей эскадрильи, Дроздов остановился. А навстречу полковнику уже бежал командир второй эскадрильи -- капитан Марков -- прямая противоположность Дроздову: довольно полный, несколько мешковатого вида офицер. По лицу градом катился пот. Нелегко, видимо, было капитану с его комплекцией при такой жаре!

Так Поддубный перезнакомился со всеми комэсками и с инженером полка инженер-подполковником Жбановым. Инженер сидел под самолетом у опущенного лафета; командира он заметил не сразу.

-- Так не чистят оружия, как вы! -- отчитывал он механика, который стоял, спустив голову.

-- Что у вас здесь? -- спросил полковник.

Инженер проворно поднялся, вытер паклей толстые пальцы с черневшими под ногтями полукружьями.

-- Да вот -- песок в масле. -- И снова повернулся к механику: -Вычистить оружие сызнова. Сам проверю.

-- Есть! -- пристыженный механик нагнулся к лафету.

Познакомился Поддубный и с замполитом полка капитаном Андреем Федоровичем Горбуновым. Приятно было увидеть на кителе замполита знак летчика первого класса. Такой знак придавал политработнику особый авторитет. Политработник и первоклассный летчик -- как это импонирует одно другому!

Замполит несколько задержал Поддубного, расспросил, где он остановился, какое впечатление произвела на него Кизыл-Кала. Говорил замполит мягким тенорком, улыбался уголками рта. О себе сказал, что замполитом полка работает недавно и до назначения на эту должность имел лишь незначительный опыт партийной работы. Поддубный и без того успел заметить, что капитан как-то уж очень несмело подошел к старшему по чину, словно стесняясь его.

В планшете замполита лежала брошюра, на обложке которой было написано: "Из цикла лекций, прочитанных в высшей партийной школе при ЦК КПСС".

-- Где учитесь?

-- Заочно, в военно-политической академии.

-- Замполит, летчик, да еще и заочник -- нагрузка порядочная!

-- Ничего не поделаешь! На такой должности без образования невозможно. Сейчас у нас младшие авиационные специалисты со средним образованием. Кто из десятилеток, кто из техникумов.

Постепенно разговор перешел на тему о боеготовности полка.

-- Полк у нас вполне боеспособный, -- говорил замполит. -- Но, к сожалению, не лучший даже в дивизии, хотя имеет славные боевые традиции. Наш полк, если так можно выразиться, напоминает ручного орла. Летчики сильные, но некоторым из них не дают расправить крылья.

-- Кто же не дает? -- поинтересовался Поддубный, вспомнив о Гришине.

-- Видите ли, произошла катастрофа. После нее некоторые начали поступать по принципу "как бы чего не вышло". И мы отстали от других полков.

-- Но кто же так поступает?

-- Есть у нас такой... Штурман Гришин. Его называют Лобачевским, и это не случайно. Он -- талантливый математик. Его расчеты, особенно по перехвату целей, -- безупречны. То, что другой способен вычислить лишь с помощью карандаша и бумаги, он вычисляет в уме с молниеносной быстротой. Гришин много раз отличался в наведении самолетов на "противника". Но не каждый, даже талантливый штурман, способен возглавлять летную подготовку. К тому же Гришин со странностями, а его временно назначили заместителем командира по летной части. На мой взгляд, это была досадная ошибка. И вот он, боясь, чтобы катастрофа не повторилась, жмет, где только может.

-- Ну, а вы, как замполит, разве не могли бы поднажать со своей стороны?

-- Нажимаем, товарищ майор. Думаю, что не случайно вас назначили сюда. Я докладывал на военном совете и просил, чтобы нам прислали опытного помощника по огневой и тактической подготовке. Такого, знаете, настойчивого, волевого...

-- Так, так. Всю надежду, значит, на меня возлагаете? Глядите, не просчитайтесь! -- пошутил Поддубный.

-- Пока что ваш мундир производит неплохое впечатление, -- сказал замполит, явно намекая на нагрудные знаки майора. -- Разумеется, и партийная организация, и командир поддержат вас.

Поддубного позвал к себе полковник.

-- Идемте, я покажу вам наш дежурный домик, -- сказал он.

Дежурный домик -- это помещение, где отдыхают летчики и авиационные специалисты, которые находятся на дежурстве. Домик представляет собой капитально оборудованную полуземлянку, разделенную на несколько отдельных комнат. В первой находились летчики. Кто отдыхал, кто играл в шахматы. Окна завешены марлей -- не столько от мух, сколько от фаланг и скорпионов -- этих ядовитых обитателей пустыни. В углу стояли радиоприемник и телефоны. Увидев полковника, летчики вскочили с мест. Командир звена отдал рапорт.

Второе помещение было предназначено для авиационных специалистов. Они стояли вокруг стола, где четверо техников "забивали козла".

Полковник Слива и майор Поддубный осмотрели еще командный пункт, после чего уехали обратно в городок.

По дороге, как бы между прочим, Поддубный попросил командира охарактеризовать старшего лейтенанта Телюкова.

-- Мы ехали вместе, -- добавил он.

Полковник задумался. Видимо, Телюков не из тех, кого можно охарактеризовать двумя-тремя словами.

-- Это правда, что за ним числится множество предпосылок к летным происшествиям? -- задал майор наводящий вопрос.

-- Множество не множество, а имеются. На обе ноги хромает у него дисциплина. А летчик способный, смелый.

-- Выпивает?

Полковник пристально поглядел на собеседника, сжал губы, от чего усы его вдруг ощетинились:

-- А что, напился в дороге?

-- Малость было.

-- Вот сучий сын. Вообще-то он не пьет. Но если попадет в компанию гуляк -- пиши пропало. Все плохое удивительно быстро прилипает к нему. Подражает этим... ну, как их, фу ты! Ну, их "Крокодил" частенько на вилы берет.

-- Стилягам?

-- Во-во! Усики отпустил, бакенбарды завел. Жалеет, пожалуй, что в армии мундир не разрешается носить по своему собственному образцу. А то вырядился бы стилягой. Молод еще, зелен... А летчик -- прекрасный. Смело можно сказать -- талантливый летчик!

-- Стреляет как?

-- Отлично.

Поддубный промолчал о бахвальстве Телюкова. Семен Петрович продолжал:

-- Да, стреляет отменно... -- И. Помолчав еще, добавил: -- Телюков -это сила. Если бы взяться за него как следует, получился бы преотличный ас.

-- Попытаюсь взяться.

Возьмитесь, Иван Васильевич, да покрепче. Для таких, как он, можно не пожалеть ни времени, ни усилий. Отличным летчиком станет. Правда, майор Дроздов тоже ему не спускает... Но вы подбавьте со своей стороны. Повторяю, летчик он стоящий.

"Победа" нырнула под открытый шлагбаум и завернула вправо, к коттеджам. Семен Петрович приехал домой. Выходя из машины, он любовно взглянул на свою рощу:

-- Вон какую роскошь я вырастил! Приходите, Иван Васильевич, вечерком, посидим на веранде, поболтаем.

-- Хорошо, Семен Петрович, приду обязательно.

За палисадником, между деревьями, майор заметил свою вчерашнюю спутницу. Она была в шароварах из синей бумажной ткани и в такой же синей коротенькой блузке. Девушка расчищала заступом оросительные канавки. В своем простом рабочем одеянии, с платком на голове, она выглядела милой, приветливой хозяйкой.

-- Здравствуйте, Лиля! -- окликнул Поддубный.

-- Здравствуйте, Иван Васильевич, -- ответила девушка выпрямляясь.

-- Сразу за работу? А как здоровье матери?