вовремя покинуть Москву и в настоящее время, что достаточно удивительно,

несмотря на все пожары и грабежи, проживала в своём особняке в

Замоскворечье. Странно, что ни один француз не остановился на постой в её

доме, который отличался внушительными размерами и роскошной отделкой.

Настя говорила, что когда-то в пору своей юности тётушка довольно долго

жила в Париже и там была принята в высших слоях общества. Поговаривали,

что даже сам король был рад общению с ней. В молодости госпожа

Головчина, такова была фамилия тётушки Анастасии, отличалась

необычайной красотой и пользовалась необыкновенной популярностью в

столице благословенной Франции. Вот к ней-то мы и собирались в гости. Нас

вызвался сопроводить один из слуг по имени Силантий, знавший все

потайные тропы города, поскольку родился здесь и, будучи мальчишкой, в

компании таких же, как и он сорванцов облазил все окрестности города.

Только благодаря его помощи нам удалось достаточно быстро добраться до

особняка, где нас уже ждали. Мне казалось, что всё, что сейчас происходит со

мной, уже когда-то было, и я вновь повторяю пройденный мною путь».

На этом вновь запись оборвались.

Москва, наши и не наши дни

Кажется, история вновь встала на путь истинный. В дневнике Поля мы уже

читали о том, что он с друзьями посетил Настину родственницу, а та вручила

им шкатулку с драгоценностями. Значит, всё будет в порядке, и теперь

беспокоиться не о чем. Впрочем, я не совсем права: события поменялись

местами. Настя посетила тётушку до отъезда из Москвы. В то время Поль не

был болен. Теперь же посещение произойдёт после болезни Жэкиного пра.

Значит, мы всё же изменили ход событий и теперь следует их

подкорректировать.

Между тем Женевьева зачем-то включила телевизор и упорхнула на кухню:

как же, перекусить дело святое. Я решила сменить платье, и стала

переодеваться. Тут мне показалось, будто кто-то пристально наблюдает за

мной. Затем это чувство исчезло, словно наблюдавший за мной человек

отвернулся или закрыл глаза. Я была уверена, что в комнате кроме меня

никого нет. Оглянувшись, увидела лишь работающий телевизор. Внезапно

мелькнуло мужское лицо, напомнившее мне кого-то хорошо знакомого, и тут

же исчезло. Нет, не может этого быть! Как мне показалось, это был Жэкин

родственник. Отогнав запутавшиеся мысли, накинула халат и прошла на

кухню, где Женевьева колдовала над замысловатой сервировкой стола.

-Маш, я тут немного пошарила в холодильнике. Ты не против? – и, не

дождавшись ответа, продолжила кромсать сервелат, - принеси нашу

бутылочку, она где-то в гостиной. Следует подлечить расшатавшиеся нервы.

Пришлось возвращаться. Нашла початую бутылку красного и тут меня

буквально оглушила телефонная трель. Я едва не уронила напиток. Поставив

бутылку, принялась искать мобильник, который обнаружился под

журнальным столиком.

-Я вас слушаю, - прервала тоскливое завывание супермодной мелодии, -

говорите.

-Мария?

-Она самая.

-Вас беспокоят из Первой городской. Родственник вашей подруги не у вас?

-Нет, пока не появлялся.

Оказалось, исчез Поль, оставив в палате медальон.

-У нас как раз вызов в ваш дом, - продолжили на том конце, - мы могли бы

привезти вещь вашего родственника.

Я кивнула, затем ответила, что буду признательна. Действительно минут

через двадцать в дверь позвонили и молоденький санитар протянул мне

злополучное украшение.

-Женька, – крикнула я в пустоту, - иди, забирай своё наследство.

-Что ещё случилось? – жуя огурец, в коридоре показалась Женевьева.

-Забирай. Это, по-моему, твоё, - я протянула ей медальон.

-Действительно мой. Откуда он? – подруга откинула крышку, и тут меня

ослепил яркий солнечный свет.

-Опять лампочки перегорели. Второй раз за неделю - подумала я, пытаясь

вспомнить, где лежат запасные.

Однако меня окружал не интерьер моей уютной квартиры, а какой-то унылый

запущенный пыльный двор. Рядом возвышалась Женевьева, в задумчивости

догрызая огурец.

-Маш, мы где?

-Хотелось бы и мне знать.

-Слушай, я там сервилатик покрошила, а тут, на тебе, облом!

Моё внимание привлекло несколько фигур, промелькнувших за забором. В

одной из них я узнала Поля, за ним, вероятно, следовали Шарль и Анастасия.

А вот четвёртого я раньше никогда не встречала.

-Женька, ты видела?

-Что видела?

-Деда своего.

-Где? – Женевьева завертела головой, поворачиваясь в разные стороны, -

здесь никого нет.

-Вон, смотри, - я указала на людей, пересекавших улицу, - давай за ними.

Смотри, чтобы нас не заметили.

Мы, скрываясь за кустами, проследовали за Полем и его спутниками. Вскоре

они подошли к особняку, выглядевшему нелепо на фоне всеобщего

запустения.

-Кажется, я знаю, куда они пришли, - Женевьева посмотрела на меня, -

вспомни, в дневнике говорилось, что Анастасия должна была отправиться в

гости к своей тётке. Скорее всего, они к ней и заявились. Что будем делать?

-Не знаю, не знаю. Внутрь нам не попасть, а если и удастся, то нас там никто

не ждёт.

-Ты права, давай посмотрим, может, что и заметим, а потом будем

действовать по обстановке.

Мы стали пробираться сквозь заросли какого-то экзотического кустарника,

пока не услышали звуки, доносившиеся из открытого окна. Подойдя

поближе, узнали голос Поля. Затем раздался незнакомый женский. Заглянуть

в окно никак не удавалось. Вскоре голоса удалились и на некоторое время

исчезли. Затем раздались снова, а мы смогли незаметно приблизиться к окну,

из которого слышались разговор. Мне удалось найти пару кирпичей. Их я и

положила под окно, затем взгромоздившись на них, смогла заглянуть в

комнату. На диване сидел Поль, рядом в разбитой раме у стены стоял какой-

то портрет. За столом расположилась женщина, а вот, кто это был,

рассмотреть не удалось. Что-то очень знакомое было в её фигуре, но вот что?

Женщина заговорила и протянула Полю конверт. Тот хотел открыть его, но та

жестом показала, что делать этого не стоит. Поль что-то сказал, и я поняла,

что речь шла о Женевьеве. Женщина поднялась с кресла, подошла к окну,

приоткрыв занавеску. Я едва успела присесть, чтобы меня не заметили.

Незнакомка, словно что-то почувствовав, выглянула в сад, а затем вернулась

на своё место, а я заняла своё. Наконец-то мне удалось увидеть её лицо, и я

едва не вскрикнула от удивления. Это была Зинаида собственной персоной.

Нет, не может быть! Я поманила рукой Жэку и попросила её проверить мою

догадку. Та, едва взглянув на женщину, шёпотом спросила меня, что там

делает наша подруга. Я пожала плечами.

Я вновь взглянула в окно. Женщина, так похожая на Зинаиду, вышла. Поль,

наконец, распечатал конверт. На его лице отразилась удивление и он, не

дочитав письма, сунул его в карман, затем покинул кабинет. Внезапно

картина, прислоненная к стене, упала, и я увидела прекрасный поясной

портрет Наполеона. Я едва успела покинуть пункт наблюдения, как кто-то

постучал по моему плечу. Оглянувшись, увидела ту самую женщину, с

которой разговаривал Поль. Женевьева всем своим видом пыталась показать,

что она тут не причём.

-Зин, - начала я, – хватит прикалываться. Пошутила и ладно. Лучше скажи,

что ты здесь делаешь?

Женщина посмотрела на меня с изумлением, а я продолжила:

-Знаешь, твоё молчание уже начинает напрягать. Ладно, пошли домой к

твоему Мишелю.

Я развернулась к Женевьеве:

-А ты что замерла? Руки в ноги и поехали!

Подруга повела себя странно. Вместо того чтобы последовать за мной, она

остановила меня.

-Слушай, Маш, это не Зина.