Она попыталась высвободиться, но руки Феликса оказались крепче – он прижимал Антонию к себе и она чувствовала как дрожит его высокое худое тело.

– Я обещал матери, являющейся в моих видениях, что обязательно найду её. А пока не найду – буду один.

– Как один? – не поняла Антония.

– Я не обзаведусь семьей и не стану иметь потомства… – Он отпустил девушку и произнес, глядя в небо, торжественно, словно клятву, – Я останусь одиноким странником в ночи!

Тони не поддержала игру. Теперь она преградила ему дорогу, вцепившись в борта меховой куртки.

– Хотелось бы знать, почему это мне становятся известны оригинальные обеты почившей маменьке после того, как я во всеуслышание объявила себя твоей невестой? – в голосе Тони звенело негодование.

– Ты и есть моя невеста. Единственная, кто мог бы стать ею – чуткая, запредельная… – Феликс светло улыбался. – А мама здесь. Я знаю, что очень скоро найду ее: они отдадут её мне! – Картье с решимостью осмотрел на небо, из которого, однако, никто не выглянул.

…После этой прогулки настроение Тони резко испортилось и она поспешила в Париж – инопланетяне не входили в её представление о счастливом замужестве, и даже вполне сносном романе. Вернувшись домой, она мигом взлетела на второй этаж, остановившись перед безглазой Венерой в воинственной позе. Сдержав желание вонзиться ногтями в восковое лицо, Тони покинула спальню, смачно хлопнув дверью: все, спать в этом "рефрижераторе" она больше не будет. Тем более, с Картье. Ждать его встречи с пришельцами, а потом стать женой человека, беседующего с тенями и оставляющего на столе прибор для духа матушки – перспектива мало привлекательная.

Артур застал Антонию, перетаскивающую вещи из своей затейливой спальни в бывшую комнату Алисы. Он не догадывался о прошедшем, но метания Тони, закидывающей в ящики комода кипы белья свидетельствовали о дурном настроении. Уж Артур знал, что в такие моменты лучше помолчать, а выслушав излияния, прежде всего утешить и зализать раны.

Он терпеливо стоял в дверях до тех пор, пока Антония, наконец, не соблаговолила заметить его.

– Заходи. Только предупреждаю – ни слова об успехах этой рыжей проныры. Сюда уже звонили и выражали полное восхищение "моим" выступлением в "Экзельсиоре". – Тони вдруг скомкала какую-то блузку и спешно поднесла её к лицу, чтобы шумно разрыдаться.

– Да что случилось, дорогая? Он что, оказался гомиком? Мафиози? Русским шпионом? – обнял её за плечи Артур.

– Инопланетянином! Этого ещё мне не хватало! – и Тони прерывая рассказ всхлипываниями, поведала о признании жениха.

– Да будет тебе, голубка! Подумаешь, "объявлено о помолвке"! Это же только поднимет твою цену. Тем более с инопланетянином, – специально не придумаешь, шикарный рекламный ход! А замуж мы ещё подумаем за него выходить, как бы маменька с небес ручками не махала… Успокойся, девочка… Нормальных людей вообще очень мало. Особенно, среди гениев, к которым ты трагически неравнодушна… – Артур отобрал у Антонии смоченную слезами блузку, нежно усадил на кровать и сел рядом, взяв её за руку.

– Навостри-ка ушки – у меня новости поинтереснее… – Артур описал поездку в Венецию, не решаясь перейти к встрече с Кассио и вести о гибели Уорни.

– Вы, конечно, сидели там с Картье при свечах, не включая телевизора и радио? – осторожно начал он.

– Разумеется. А что ещё произошло?

– Детка… дело в том, что в Венеции возникла нелепая история с Уорни. Накачавшись наркотой, он утонул в последнюю ночь карнавала… Я думаю, речь идет об изящном самоубийстве, либо свинском загуле, – выбирай, что больше нравится. Я подозреваю последнее и не скажу, что слишком огорчен.

– Боже, Уорни нет в живых! – Тони вскочила, не понимая, что больше в её реакции – злорадства или сожаления. Просто в рисунке её жизни обозначилась пустота. Клиф ушел, отменяя желанную месть и унося свои угрозы. Ведьмы больше нет, но не будет и сцены с предъявлением Клифу сына Астора… Не будет опасности и торжествующей справедливости…

– Значит, его нет в живых… – задумчиво прошептала она, усаживаясь рядом с Артуром.

– Увы, детка… Но, думаю, Уорни не случайно оказался в Венеции и преследовал Викторию. Инфицированный смертельным вирусом мерзавец хотел уничтожить тебя!

– Так значит, наша красавица успела получить удовольствие от общения с Уорни? – Тони зло засмеялась. – Теперь-то она поймет, каково быть "звездой"!

– Ничего она же не поймет. Виктория, по всей видимости, сейчас в Москве. – Скользнув по лицу Антонии метким взглядом, Артур оценил её состояние и решил немедля перейти к главному. – Дело в том, голубка, что загадочная "племянница" господина Брауна на самом деле – его деловая партнерша, присланная российскими спецслужбами. И её поразительное сходство с тобой отнюдь не случайно.

Артур пожал плечами, как бы выражая не то возмущение, не то сомнение по поводу сказанного.

– Я, конечно, понимаю, что пугать русскими шпионами ужасно старомодно, и даже смешно… Но речь идет не столько о "шпионаже", сколько о предательстве кого-то из близких тебе людей.

Чем больше думал Шнайдер о заявлениях Кассио, тем нелепей они ему казались. Но в одном он не сомневался – уж слишком странно выглядел этот загадочный умелец Динстлер и вся его чрезмерная забота об Антонии, после которой ей каждый раз становилось почему-то хуже. Правда, последние пять лет, пока Вика училась в Америке, Динстлер делал Тони какие-то небольшие косметические операции. Но кто знает, что происходило на самом деле в тиши его операционной? Да, конечно, вся эта история с переделкой русского мальчика и созданием из Виктории двойника Тони – звучит сомнительно. Но что-то в ней все же есть. Хотя мадам Алису трудно обвинить в отсутствии материнских чувств к дочери – здесь ничего не скажешь. Но все-таки, почему такое поразительное сходство девушек, причем обрушившееся как-то внезапно? Абсолютно очевидно, что это "чудо" случилось не без помощи Пигмалиона.

– Детка, ведь ты никак не можешь объяснить появление "дублерши", если не задумаешься о возможностях профессора Динстлера.

– Постой, Артур, ты мерил температуру? Что ты плетешь с таким невинным видом, будто сообщаешь изменения валютного курса! – тряхнула его за локоть Тони.

– Ладно, девочка, все по порядку. Но предупреждаю, как бы ты не отнеслась к моим сообщениям, надо осознавать степень опасности. Мы попали в настоящую переделку, голубка. Дирижирует игрой Альконе Кассио. – Артур рассказал о своем очном визите к легендарному злодею.

Но Тони слушала рассеянно – все эти невероятные новости настолько сбили её с толку, что она чувствовала себя разбитой и уставшей.

– Что там ещё приготовил для нас "повелитель тьмы"? – вяло поинтересовалась она.

– Тони, сейчас ты узнаешь нечто ужасное… Я и сам был шоке… Дело в том, что Остин Браун – не твой отец! Он усыновил тебя в младенчестве, устранив от воспитания бывшего друга твоей матери.

– Кто он, этот "друг"?

– Мне точно не известно. Кассио намекал на графа Бенцони. Но, повторяю – все это, возможно, сплошной блеф, как и заявление о том, что господин Браун не только бизнесмен, но и крупная фигура в теневой политике.

– Я догадывалась. Вокруг отца всегда было много таинственного. Но политика меня никогда не интересовала. – Тони задумалась и твердо заявила. – Меня можно убедить, что Остин не имеет отношения к моему зачатию, но никто и никогда не докажет мне, что он плохой отец.!

– Детка, нам предстоит самим во всем этом разобраться. Альконе Кассио не внушает доверия чистотой своих помыслов. Что-то он, конечно, в этой истории здорово переврал… Но ведь если внимательно присмотреться к доктору Динстлеру, его поступкам, поведению – чувствуется неладное.

– Да, он очень странно ведет себя о мной. Заискивает, чего-то боится и явно что-то скрывает. Только я об этом не задумывалась. Знала, что Йохим – друг семьи и очень давнишний, к тому же всегда готов помочь мне, Тони притихла.