– Дублершу? – вдруг заинтересовалась пропускавшая мимо ушей речь парня Антония.

– Ага. Именно. Ты станцуешь со мной пару раз на этой сцене – и достаточно. Увидишь, победа у меня в кармане. Она мне во как нужна, – Люк саданул себя кулаком в грудь, снова напомнив Клифа.

– А мне плевать на твое пари и ящик вина. Поспеши-ка к своей милашке, пока не поздно. Я не умею танцевать, так как недавно переболела детским полиомиелитом. (Шуточка в сельском стиле, – подумала она. – Сейчас он съездит мне по уху.) – И на всякий случай отодвинулась к пожилой, степенного вида паре.

– Кэт, сестренка, выручай! Меня здесь каждая собака знает, тебя почти никто. Ну что тебе стоит… Ты классно выглядишь, а если мы победим, нас снимут на большое фото. Может, это твой шанс… Люк Брасси на улице чувих не клеит, у него и так отбоя нет…

Антония посмотрела на сцену, где собрались участники конкурса. Шесть пар, среди которых были и главные соперники Люка – "серебряный экипаж" со своими девочками. Одна из них – длинноногая блондинка в черных леггинсах и сильно декольтированной блестящей блузе, держалась чуть впереди остальных, наслаждаясь вниманием зрителей. В пышной красотке, прижимающейся к усатому брюнету, Тони узнала живописную велосипедистку, а рядом, под руку со своими кавалерами застенчиво топтались ещё три замухрышки, являвшие обширное поле деятельности для тех, кто вздумал бы "оформить" их внешность. Сразу было заметно, что в чести здесь не ив Сен-Лоран, а продукция местного ловкача, перепродающего с "фирменными этикетками" гонконговский товар, а местные парикмахеры отдают предпочтение интенсивным красителям.

"Подходящая компания для российской Виктории. Но вот что здесь делает Тони Браун?", – подумала Антония с отрезвляющим высокомерием. – "Шутка слишком затянулась. Пора домой".

– Пожалуй, я слишком загулялась, – Тони почувствовала легкий звон в ушах и странную усталость. Еще бы, ведь после длительного "санаторного режима" она целый день на ногах, почти ничего не ела и вдобавок отчаянно накурилась. Небо над парком стремительно темнело, – огни на площадке казались особенно яркими, а освещенные их пестрым мерцанием лица людей пугающе чужими.

– Меня ждут дома, парень. Извини, голова идет кругом, – Тони решительно отбросила сигарету и, освободив руку от хватки Люка, направилась к выходу.

– Э, да так не пойдет. Целый вечер давала мне авансы, а теперь "пора к мамочке", – парень угрожающе развернул плечи.

– Вот только пугать меня не надо. Я уже большая девочка. И сейчас брошусь на шею вот к тому толщенному копу. Чао.

Люк ухватил её в кольцо крепких рук, словно пойманную птичку, и задышал в лицо винным перегаром:

– Ну, хватит выпендриваться, Кэтти. Я сделаю тебе хороший подарочек пять зеленых хватит?

– Я вижу, что к нам направляется "золотой Люк" с прелестной незнакомкой! Встретим нашего героя достойными аплодисментами, – ведущий в малиновом костюме поднял в знак приветствия руки, зрители захлопали, молодежь, занимавшая первые ряды, отчаянно взвыла. Осветитель направил в зал прожектор, поймав в световое кольцо обнимающуюся парочку. Сопровождаемые воплями, они поднялись на сцену, и Антония оказалась в шквале крика, грохота и свиста.

"Отставку Сьюзи!", "Гоните эту крошку!" – среди зрителей явно обозначились два враждующих лагеря. Кое-кто из жюри, расположившегося в первом ряду, поднялся, пытаясь успокоить зал.

– Соперничество обещает быть захватывающим. Могу только выразить мнение многих, что Люк нашел достойную замену внезапно захворавшей Сюзанне. – Это заявление малинового господина вызвал новый шквал свистков.

– Кэт. Кэтти Лемарш. Студентка, – представилась Антония в микрофон, опустив глаза. – "Все пропало. Сейчас меня узнают и закрутится карусель" поняла она, готовясь к разоблачению.

Но никто не закричал в радостном изумлении "Да это же Тони Браун!", никто не кинулся за автографом, а местные любители фото и киносъемок во главе с репортером-профессионалом, уделили новой партнерше "золотого Люка" весьма беглое внимание. Конечно, в сравнении с тем, которое она привыкла считать нормой.

– Гляди, гляди, тебя снимают! Улыбайся во весь рот, – получишься клево, – Люк позировал, обняв её за плечи, и был заметно польщен вниманием общественности.

"Ну что ж, разминка мне не повредит, а Кэтти Лемарш может себе позволить пофлиртовать с дураковатым красавчиком. Такое счастье девахе привалило! Я через час я исчезну, как Золушка, чтобы вернуться к своему очагу и до изнеможения объясняться с занудным доктором. Ничего, теперь я могу достать из рукава козырного туза: а знаете, профессор, я сегодня весь день проплясала и даже получила приз. Уверена, что ваши предосторожности насчет состояния моего здоровья излишни. Завтра я намерена вернуться домой".

– Ты что, и вправду никогда не танцевала? – засомневался Люк, подталкивая партнершу к танцующим.

– Да ладно уж! – Тони позволила взять себя за талию, присоединяясь к исполнителям какой-то незатейливой полечки.

Они отчаянно прыгали, ударяли в ладоши и кружили в разные стороны под хлопки и вопли зрителей, активно подхвативших любимую народную песенку. На первый план вырвалась танцующая в тирольских юбках, от всей души кружившая своего грузного кавалера, так что лихо взвивались кружевные подолы.

Затем ведущий объявил "южноамериканский фольклорный танец", всенародно любимую ламбаду. "Боже! – охнула Тони, – здесь ещё продолжают вертеть задами, изображая негров!" Но движение увлекло её и, разогревшись, она ловко сняла и отбросила в сторону джинсовую куртку.

– Жаль, до стриптиза дело не дойдет. Мне кажется, это твоя коронка, крошка! – восхищенно одобрил действия партнерши Люк.

– Сейчас схватишь по уху, – пригрозила, откидываясь в его объятия Тони. "Интересно, как бы отвисла челюсть у этого победителя, если бы он узнал, с кем сейчас обнимается! Неплохо было бы также сообщить, что у меня недельный сын… Нет, это, пожалуй, менее забавно", решила она, загадочно улыбаясь.

Музыка гремела, обливал танцующих бегущими бликами зеркальный шар, ритмично мигала разноцветным мерцанием светоустановка, цепкие руки Люка ловко вращали послушную партнершу.

– А ты легонькая в управлении и мощная! Прямо как мой автомобиль, хохотнул Люк в перерыве между танцами. – Думаю, мы могли бы вдвоем далеко уехать!

Он подмигнул и во время последующего рок-н-ролла не упускал возможности скользнуть рукой по груди и бедрам Тони. Вначале она чуть было не взвилась от негодования, но стерпела, уговорив себя, что простушке Кэтти эти знаки внимания должны прийтись по вкусу. И вошла в роль – близость мускулистого, вспотевшего мужского тела стала приятной. И снова, сквозь злость и отвращения мелькнул, маня и волнуя, образ Уорни.

"Достойная была бы замена "великолепному Лиффи" и лорду Астору!" – не без наслаждения мести подумала она, прижимаясь в танце к своему резвому партнеру.

А в завершение конкурса (ну как она сразу не сообразила, что без него не могла обойтись эта вечеринка!) – из репродукторов ударил голос Лиффи. Зрители одобрительно заревели, подняв над головой руки.

– Суперхит Клифа Уорни "Река забвения" завершает наше состязание, сообщил малиновый ведущий сладчайшим голосом, в который вложил надлежащий творческий и мужской трепет.

– Конкурс конкурсом, секс сексом, а великий певец – это верхушка, обвал! Дальше рулить некуда! – обмяк, чуть ли не повиснув на Тони, Люк Брессак.

Ему то хотелось двигаться одному, следуя за музыкой в самозабвенном экстазе, то влекло к девушке, покачивающейся в таком же сонном отстранении. И тогда гора мышц словно плавилась, обдавая жаром, обтекая Антонию горячей волной. Люк то опускался на колени, скользя дрожащими ладонями вдоль длинного, напряженно замершего девичьего тела, то почти подхватывал её на руки, легонькую и летучую, как воздушный шар.