Она подбадривает себя описанием не слишком далекого будущего. «Может, года мне хватит, а потом пошлю все к черту?» – улыбается она сама себе. Молодость не любит долго держать грусть в сердце.

– Ты не менял в последнее время номер банковского счета? – спрашивает Ламия у Рама, который ведет машину. Принцесса хочет свести количество свидетелей до минимума. В конце концов, этот таец с давних лет ее слуга во всех делах.

– Зачем же? Разве я бы посмел! Кроме того, я должен на это спрашивать твоего согласия, госпожа спонсор.

Мужчина смеется, но принцесса видит в зеркале заднего вида, что взгляд у него не радостный.

– Скажи, что ты планируешь? – открыто спрашивает у нее любовник. – Потому что после последней вечеринки ты просто из кожи вон лезешь.

Он осмеливается критиковать свою госпожу.

– Не перегибай! – предостерегает женщина. – Чем меньше знаешь, тем дольше живешь.

Ламия иронизирует, хоть правда такова и есть. Она чувствует, что после всего будет вынуждена от него избавиться. Приходя к такому выводу, она чувствует, о чудо, что это ее не радует. «Неужели я стала сентиментальной? – спрашивает она сама себя. – То, что этот парень – рекордсмен в постели, не значит, что я сразу должна потерять голову. И ради кого? Для какого-то бывшего мусорщика, ради желтого вонючего раба?»

Она укоряет себя, но при воспоминании об их совместных ночах у нее в груди разгорается жар. «Черт возьми! Я все же становлюсь сентиментальной!» – фривольно улыбаясь, она смотрит в одну точку.

– В банк, госпожа? – прерывает Рам ее эротические мечтания.

– Да. Поясню тебе, что и как, чтобы потом не растерялся. Этого нам не нужно. Припаркуйся здесь, не поворачивайся ко мне и не смотри в мою сторону. Веди себя так, как раньше, понял? – произносит она строго.

– Так точно, – отвечает слуга по-арамейски.

– Идем к продавцу фруктами, я хочу арбуза, – сообщает принцесса и быстро выходит из машины.

– В автомобиле может быть прослушка, а то, что я делаю, должно остаться в глубокой тайне. Слушай! – шепчет она взволнованно. – Я сейчас переведу на твой счет пятьдесят тысяч риалов.

Принцесса говорит не моргнув глазом, а у тайца перехватывает дыхание от таких новостей.

– Пойдешь в банк и проверишь, дошли ли. Попросишь, чтобы выплатили тебе тысячу, – инструктирует она. – Остальное припрячешь для меня на черный день.

– Конечно, – поддакивает он, но его глазки превращаются в щелки. «А если я сниму все, выйду через черный ход и сделаю ноги? – проносится у него в голове. – Нет, не стоит! Через минуту меня сцапают и в срочном порядке казнят на площади Справедливости. Бессмысленно, – убеждает он сам себя, хоть ему очень трудно равнодушно относиться к такому состоянию. – Оставаясь при принцессе, я еще урву объедки с барского стола и других удовольствий буду иметь немерено».

Рам радуется.

– И что дальше? – резонно спрашивает Рам. Он хочет больше обо всем узнать.

Ответа нет. В молчании он берет у своей госпожи очередную сумку фруктов и бросает быстрый взгляд на ее лицо. Видны только бегающие глаза – так тщательно она сегодня спряталась под одеждой. Редко с ней это происходит. Если следит за собой, ситуация действительно серьезная. «Не буду обманывать ее», – решает мужчина.

– На меня можешь положиться, – произносит он уже вслух и шепчет: – Спасибо за доверие.

– Уложим наиболее ценные вещи, украшения, серебро, абаи и платья, вышитые драгоценностями. Все вместе с некоторой суммой денег закопаем в саду у виллы в ДК, – сообщает принцесса через минуту.

– А зачем? – распираемый любопытством Рам не выдерживает и невольно задает очередной смелый вопрос.

– Я должна выехать на некоторое время, хочу сохранить мое добро. Возможно, что что-то здесь изменится, вспыхнет арабская весна…

– Ты что-то об этом знаешь? Так бежим в Таиланд! Моя семья за присланные мной деньги строит в Бангкоке отель. Тебя там никто не будет обижать, не будет ни нужды, ни унижений, – соблазняет он.

Ламии очень хочется полмиллиона долларов перевести на какой-нибудь азиатский счет, выехать из Саудовской Аравии и уже никогда сюда не возвращаться. «А эти старцы и сами вымрут, – приходит к выводу она и признается себе: – Я могла бы быть с этим мужчиной и просто вести обычную жизнь». Она тяжело вздыхает – предложение ее очень привлекает.

– Что ты на это скажешь? – настаивает Рам.

Он в самом деле хочет быть с этой странной, жесткой и необычной женщиной. По-своему он влюблен в нее. Но парень также облизывается на ее богатство. Она могла бы спонсировать их семейный бизнес. «С такими деньгами мы стали бы самыми богатыми людьми в районе, а может быть, во всем Бангкоке!» – включает он фантазию и видит как наяву свой отель над каналами, о котором мечтает.

– Ламия, мы были бы счастливы, – нежно шепчет он и осторожно касается ее ладони, закрытой черной перчаткой.

– Знай свое место! – принцесса подскакивает как ошпаренная и наносит удар ему в бок. Покрывало на ее лице просто идет волнами от тяжелого дыхания.

– Не получишь ни меня, ни моих денег, – подводит она итог, словно читает его мысли. – Я здесь должна уладить одно дело, свести старые счеты. Выеду ненадолго, а потом вернусь, как все уже утрясется. Может, и поеду с тобой на выходные в Таиланд, покажешь свой рай на земле.

По-своему она все же планирует свое будущее с тайцем. Но в нем Рам не будет стоять рядом с ней, а только в ее тени. В конце концов, кто отгадает, что в сердце женщины, особенно находящейся в таком раздрае? Даже сама принцесса не уверена в том, чего именно хочет.

– Принимаемся за дело.

Она платит и выходит из магазина, а продавец несет за ней запакованные свертки.

Без проблем по звонку принцессы с телефона «BlackBerry» молниеносно переводят деньги. Ее любовник находится в банке только пять минут. Он только вошел и тут же появился на выходе. Ламия стискивает челюсти, опасаясь самого худшего. «Там ведь не идиоты работают!» – проносится у нее в голове. – Откуда у слуги такие большие деньги на счету? Глупо я это придумала».

Она критикует себя и, нервничая, кусает губы. Все это время она опасается, что за азиатом выбежит охрана или полиция.

– Порядок! – Рам буквально впрыгивает в машину. – Не знаю почему, но они у меня ни о чем не спрашивали.

Он протягивает работодательнице руку, в которой держит тысячу риалов в двух банкнотах.

– Это тебе, – Ламия сегодня щедра к своему помощнику.

– Большое спасибо.

Он быстро прячет деньги и рапортует:

– Проверили счет, был перевод. Служащие только с пониманием кивали головами. Но ты должна была меня предупредить, что деньги будут из благотворительной организации, – говорит он с укором. – Я мог бы вляпаться! – Всегда спокойный мужчина сейчас трясется как осиновый лист, а пот покрывает его лоб. – Ну, ты и накрутила!

– Теперь давай в HSBC.

Принцесса недовольна допущенной ошибкой, но не волнуется, так как все удалось.

– С этой финансовой организацией не будет проблем. Хороший колониальный банк не спрашивает, откуда у тебя деньги. Для них важнее всего тот факт, что ты вкладываешь на их счета.

Ламия в один клик переводит двести тысяч риалов со служебного счета организации на личный счет. Карточка ходит ходуном, и система не требует ничего, кроме кодов, появляющихся из маленькой вещички.

Принцесса ожидает пятнадцать минут и входит в красивое бюро. Деньги уже на ее счету, значит, она возьмет пятьдесят тысяч, а остальные снимет за границей. В конце концов, филиалы HSBC есть во всем мире. Сейчас и здесь она не хочет возбуждать подозрений.

– Ну, домой, господин шофер! – счастливая, она снимает никаб, обувь и носки, расстегивает абаю и вынимает из дамской сумочки небольшую бутылочку виски.

– Твое здоровье! – кивает она помощнику. – Все идет как по маслу, хоть день еще длинный и длинная у нас ночь.

Она озорно смеется, включая на всю громкость колонки с тяжелой музыкой, и, довольная, отбивает ритм голыми стопами.