Нужно отметить, что конспирология, при всех сомнениях, которые вызывает она сама по себе, вполне работающий метод познания, если не увлекаться выходящими за рамки разумного моделями на ее основе.

В общем-то, ничего необычного в подобной ситуации существования мифов и недостоверной истории современных нам событий нет. События на Юго-Востоке Украины, которые происходят прямо на наших глазах, при том, что освещаются практически в реальном времени и с многих точек зрения, уже приобретают во многом мифические оттенки. Отчасти это связано с поляризацией симпатий, напрочь отвергающих друг друга, а потому мешающих объективно рассматривать картину происходящего в целом. Отчасти речь идет о намеренном дезинформировании. Скажем, в силу неизвестных причин маргинальная псевдосоциалистическая группировка-секта Сергея Кургиняна «Суть времени» предельно предвзято относится к любым упоминаниям одной из ключевых фигур событий первого этапа восстания на Донбассе Игоря Стрелкова. Адепты учения Кургиняна с каким-то непонятным остервенением наматывают на общеизвестные факты свои домыслы, а зачастую и прямую ложь, пытаясь любой ценой доказать «предательскую сущность» Игоря Стрелкова и тот невосполнимый вред, который он якобы нанес восстанию. Такая заданность, безусловно, серьезно искажает реальные события, однако это совершенно не интересует распространителей подобной лжи. Примерно в том же ключе работают и многие откровенно ангажированные пропагандисты – в общем, вместо достоверной истории событий мы уже имеем ряд весьма устойчивых мифов, которые искажают происходящее.

С такими же подходами можно столкнуться и в ситуации с Исламским государством. Официальная точка зрения, бытующая в нашей стране, что ИГ было создано чуть ли не под полным контролем Соединенных Штатов Америки, заведомо сужает поле для исследований, вынуждая в случае несоответствия официальной точки зрения реальным фактам оппонировать ей, выходя немедленно в маргинальное поле. Недобросовестные исследователи и журналисты, вооруженные заранее заданным ответом, вольно или невольно искажают реальность, давая ей неверную интерпретацию и тем самым неверно описывая происходящее.

К сожалению, я вынужден сделать подобную оговорку для того, чтобы заранее предупредить о сложностях, с которыми приходится сталкиваться при попытках более-менее объективно, без изначально запрограммированного результата, разобраться с событиями и процессами, действующими субъектами которых являются столь неоднозначные организации и люди. Мы будем сталкиваться с этим на протяжении всей книги, поэтому полагаю, что вынужденная оговорка, безусловно, оправдана.

Исламское государство (ИГ, Ад-Даулят аль-Исламийя) известна под разными наименованиями, поэтому здесь я буду называть ее либо Исламским государством, либо ИГИЛ (Исламское государство Ирака и Леванта). На Ближнем Востоке принято наименование «Да’иш».

Джамаат-аль-Таухид ва-и-Джихад

Точной даты создания «прародителя» ИГ нет. Считается, что первоначальной группировкой, которая и стала им, является небольшая группа «Джамаат-аль-Таухид ва-и-Джихад». Она являлась классической радикальной группировкой, без каких-либо выдающихся достижений и особенностей. Десятки таких группировок численностью от нескольких человек до сотен оперировали в Ираке и во время между двумя иракскими войнами, и в особенности после второй войны, которая и привела к краху режима Саддама Хусейна.

Структура всех этих группировок имела четко выраженный сетевой характер, что полностью соответствовало специфике их создания и действий. В условиях подполья личные связи и доверие членов группировки друг к другу играют исключительно важное значение, кроме того, развитые родственные и племенные связи позволяли выходцам из небольшого района страны опираться на него, как на базу, действуя в «рейдовом» режиме набегов на цели, выбранные ими в качестве объектов нападения.

Эффективность действий таких группировок невелика, однако никакая «Аль-Кайеда» не сделала больше для всплеска терроризма в Ираке (да и во всем регионе Ближнего Востока), чем катастрофическая политика Соединенных Штатов.

Это отдельная тема, но не упомянуть ее решительно невозможно. Одержимые своей идеей привнесения норм и ценностей демократии (в американском, понятно, прочтении) в оккупированные ими страны, США совершенно не учитывают специфику и особенности «демократизируемых» территорий.

В Ираке они разрушили сложившийся и довольно устойчивый баланс между народами и конфессиями Ирака, где сунниты являлись элитой страны, будучи меньшинством. Такая ситуация сложилась исторически примерно по той же схеме, по которой стало правящим алавитское меньшинство в соседней Сирии. Дело в том, что у изгоев и меньшинств в странах Ближнего Востока крайне мало возможностей для продвижения вверх по социальной лестнице, и они вынуждены заниматься непрестижными профессиями, к числу которых в колониальной и постколониальной истории этих стран относилась служба в армии, полиции, спецслужбах. Таким образом сложилась весьма заметная диспропорция представительства меньшинств в силовых структурах, и после серии коротких, но весьма ожесточенных переворотов и революций в послевоенное время к власти пришли как раз «силовики».

Снос статуи Саддама Хусейна, установленной в центре Багдада (9 апреля 2003 года)

По этому или близким к ним сценариям к власти в значительной части арабских стран пришли военные, которые довольно быстро смогли предложить общественный договор большинству населения своих государств: лояльность в обмен на безопасность. Естественно, что в силу традиций и специфики организации обществ Востока режимы в арабских странах мало напоминали демократию с точки зрения Запада – но, в конце концов, они и не были Западом, чтобы соответствовать каким-то его нормам.

В Ираке суннитское меньшинство стало ключевой группой общества, и насильственное внедрение западных стандартов демократии после победы коалиции НАТО над режимом Саддама Хусейна, при которых на всеобщих выборах без вариантов у власти оказалось шиитское правительство, не могло не вызвать жесткий протест суннитов. Кроме того, оккупационная администрация полностью дезинтегрировала всю прежнюю силовую структуру Ирака – армию, полицию, спецслужбы, чем автоматически обрушила криминальную и политическую обстановку в стране. Запрещенная партия Баас и ее члены неизбежно стали весьма серьезной базой иракского Сопротивления. По некоторым данным, на сегодня под рукой «Высшего командования джихада и освобождения» – чисто баасистской группировки – находится до 180 тысяч человек, значительная часть которых – деклассированные члены партии и структур управления саддамовского Ирака.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.