несколькими серыми полосками на спине – вот почему издалека она приняла собаку за

отбившегося от стада барана. Оно было красивым, по-настоящему прекрасным: абсолютно

белая морда, за исключением широких чѐрных ободков вокруг глаз, которые были настолько

бледными, что тоже казались белыми.

На расстоянии четырѐх шагов Брук протянула руку, чтобы собака могла обнюхать еѐ.

Но животное не пошевелилось, чтобы подойти ближе, и Брук тоже больше не сделала ни

шага навстречу. Попытка подружиться с такой большой собакой как эта, возможно, была не

самой разумной еѐ идеей. Но кто-то же был хозяином животного. Оно совсем не выглядело

диким. Оно было слишком спокойным, слишком любопытным. Затем собака подняла нос,

будто принюхиваясь. Может она учуяла запах пса Доминика от еѐ рук?

Вдруг собака испустила жалобный вой. Брук вздрогнула и нервно отступила, а потом

сделала еще один шаг назад, когда собака поднялась.

– Наверное, ты знаешь…

Она остановилась, когда собака начала скулить и двигать ушами. Еѐ посетила

невероятная мысль, что, возможно, животное никогда раньше не слышало человеческого

голоса. Это было маловероятным, поэтому она снова заговорила:

– Наверное, ты лучше, чем я знаешь, как найти дорогу домой. Или можешь пойти за

мной. Наверняка, кто-то в Ротдейле знает, кому принадлежит такая красавица как ты.

Она развернулась и помчалась обратно к Бунтарке. Снова взобравшись на лошадь,

Брук почувствовала себя в большей безопасности и опять посмотрела на собаку… если это

действительно была собака. Она была такой большой, что вполне могла оказаться волком.

Но девушка быстро отвергла эту мысль, не только из-за того, что волки в Англии давно

исчезли, но и потому что это животное не было хоть немного диким или грозным, каким,

несомненно, был бы волк.

Собака снова села, всѐ ещѐ наблюдая за девушкой. Брук пожалела, что у неѐ нет

ничего, чем можно было бы угостить животное. Всѐ что у неѐ было, это морковь, которую

она принесла для Рояла, он жеребец так и не подошѐл к ограде, чтобы получить своѐ

угощение. Она вынула морковь из кармана и бросила на землю между собой и собакой. Брук

не имела ни малейшего представления, станет ли собака кушать морковь. Возможно, ей

стоит выяснить это, попробовав дать одну морковку псу Доминика.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Отъезжая, она бросила последний взгляд через плечо. Собака так и не двинулась с

места, зато вновь завыла. Брук вздрогнула и пустила лошадь быстрым галопом.

ГЛАВА 24

– НЕУЖЕЛИ все твои слуги собираются сегодня зайти сюда? – пожаловалась

Присцилла, когда еще одна горничная, которая никогда раньше не заходила в покои

Доминика, принесла свежей воды. – Даже твоя кухарка принесла нам ужин. Она вообще

когда-нибудь делала это?

Они сидели за шахматным столиком, который Доминик велел принести сюда из

гостиной. Это не совсем то, чем Присцилла думала заниматься здесь сегодня, но она любила

шахматы и к тому же не хотела напрягать его рану больше, чем он уже это сделал.

Присцилла и его мать были единственными людьми, у которых был шанс обыграть его.

Гэбриел тоже умел играть в шахматы, но ему не хватало терпения для длительной игры и он,

как правило, намеренно проигрывал, лишь бы скорее закончить.

Доминик сделал ход королевой.

– Им, наверное, просто любопытно, что ты делаешь здесь, когда почти год прошел с

момента твоего последнего визита.

Присцилла пошла конем, чтобы заставить его королеву отступить.

– И давай не будем забывать о более вероятной причине: им уже нравится твоя

невеста, а ещѐ им кажется, что я подливаю масла в огонь, настраивая тебя против нее.

– Она здесь всего лишь пять дней, – усмехнулся Доминик, хотя он тоже заметил, что

Брук очаровала всю его прислугу. Казалось, будто она тут уже нескольких недель, а не дней,

вероятно, потому что он так часто видел ее за это время.

– Или, возможно, твои слуги обеспокоены тем, что Принц-Регент в ближайшее время

вступить во владение твоей собственностью?

Он нахмурился.

– Я женюсь на ней, если придется, я просто не хочу этого. Это будет брак,

заключенный в Аду, а не на Небесах, так почему же мне не сделать всѐ, что в моих силах,

чтобы предотвратить его?

– А если ты ошибаешься? Что, если она не похожа на своего брата? Что бы там ни

сотворил Роберт, чтобы заслужить твой гнев, никто больше не воспринимает его не иначе

как безнравственного и эгоистичного развратника, знаешь ли. Так почему ты осуждаешь

свою невесту только потому, что она сестра человека, которого…

– Роль свахи тебе не идет, Сцилла.

Она рассмеялась.

– Знаю, ты будешь делать то, что тебе захочется, кто бы что ни говорил. Я просто тебя

отвлекала. Шах и мат.

Он засмеялся и встал. Она осталась на ночь и даже предложила провести ночь вместе в

его постели, обещая, что будет осторожна с его ногой. Он отклонил это предложение, но

попросил ее составить ему компанию, пока она сама не захочет уйти. Он надеялся, что Брук

присоединится к ним за трапезой, которая была несколько часов назад. Присцилла лежала

рядом с ним в постели, и он обнимал ее, пока они разговаривали. Он все рассчитал. Еда

прибыла. А Брук – нет…

Доминик подошел к северному окну с видом на парк, чтобы посмотреть на закат.

Особняк был расположен под таким углом, что можно было лишь частично увидеть восход

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

солнца и извилистую дорогу к югу от этого окна. Зато закат из этого окна можно было

увидеть во всей его красе, рассмотрев каждый лучик заходящего солнца. Сегодня вечером он

не увидел ничего из-за темных грозовых облаков.

– Кажется, на севере идѐт дождь. Хорошо, что ты не попыталась вернуться домой

засветло.

Присцилла присоединилась к нему у окна.

– Выглядит ужасно.

– Скорее всего, дождь закончится до твоего отъезда завтра утром.

– Я не имею ничего против того, чтобы путешествовать под дождем. Я только против

поездок в темноте. И ветер, кажется, дует на север. Дождь может и обойти нас стороной, –

затем она взглянула вниз. – А тебе вообще можно наступать на эту ногу?

– Только тогда, когда Гэйба нет в комнате. Он – просто чѐртова наседка. Это не

больно, Сцилла. И доктор Бейтс удвоил швы после того, как первый шов разошелся.

– Это действительно не больно? – она почти улыбнулась, с намѐком положив руку чуть

выше его бедра, на котором не было ранения.

Он хмыкнул, угадав направление ее мыслей.

– Я всего лишь два дня назад избавился от лихорадки. Рана просто онемела, возможно,

из-за мази знахарки, которую девчонка наносит на рану.

– Ты должен был жениться на мне, когда у тебя был шанс, дорогой. Тогда бы ты

избежал этой неприятной ситуации.

Это не предотвратило бы дуэли. Уитворт еще должен заплатить за то, что он сделал.

Доминик не мог поделиться этим с Присциллой. Она слишком любила сплетничать, и ей

нельзя было доверить причину смерти Эллы, дабы она не распространила ее всем и каждому.

Однако, не зная этой информации она, казалось, находит его затруднения смешными. Но

затем она также сказала, что ей нравится храбрость этой девчонки. Ох уж эти женщины!

Попробуй разберись в их склонностях и причудах.

Дверь внезапно распахнулась, и появившийся Гэбриел сказал:

– Что-то случилось с леди Уитворт. Она еще не вернулась со своей прогулки.

Губы Доминика тронула лѐгкая улыбка:

– Не вернулась? – но затем он обернулся и увидел взволнованное лицо Гэбриела. – Как

давно ее нет?

– Прошло не меньше трех часов. Она не вернулась к ужину.