заключим союз с лордом Вульфом, как он того требует? Боюсь, это не так. Одна дуэль – дело

чести, но три это попросту попытка убийства. К тому же, было слишком много протестов

общественности против проведения дуэлей, и в этой ситуации люди полностью поддержат

принца. Я считаю, мы должны подчиниться его воле. Или ты хочешь, чтобы наш сын опять

рисковал своей жизнью? Может, я должна напомнить тебе, что он уже был ранен в этих

дуэлях?

– Я не нуждаюсь в напоминании об этом, жена. Но Принц-Регент такой же безумец,

как и его отец, если он думает, что посредством брака между нашими семьями он положит

конец вендетте Доминика. Вероятнее, что волк попросту убьет твою дочь, нежели возьмет еѐ

в свою постель, если мы отдадим девчонку ему.

Гарриет поджала губы. Еѐ приводило в бешенство то, что муж никогда не говорил об

их дочери как о своей. Он словно бы не имел к ней никакого отношения. Так повелось со дня

рождения Брук. Томас, лишь один раз взглянув на красавицу-дочь, которую она ему

подарила, с рыком отвернулся. Он хотел сыновей, чтобы у него было много мальчиков, и ему

не нужны были хнычущие девчонки. Но Гарриет родила ему лишь двоих детей, хотя и не по

своей воле так мало. Остальные пять беременностей закончились выкидышами.

Сейчас же она сказала именно то, что, как она знала, он хотел услышать. И

произнесла это с такой же бездушной интонацией, с какой бы высказался он сам:

– Лучше она, чем Роберт. Роберт – твой наследник. А Брук всего лишь лишний рот в

доме, который приходится кормить.

Именно этот момент выбрал наследник Уитвортов, чтобы открыть дверь гостиной и

присоединиться к родителям. Он, очевидно, услышал конец их разговора. Скучающим тоном

Роберт заявил:

– Отправьте ей немедля. Волк еѐ не примет. Именно он станет тем дураком, который

потеряет землю и титул, в то время как мы исполним коварное «предложение» Регента по

объединению наших семей в этом марьяже.

3 гедонист – это человек, для которого главной целью в жизни и наивысшим благом является получение

наслаждений и удовольствия.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Гарриет не ожидала ничего другого от своего сына, который не питал особой любви к

сестрице. Со своими пятью футами и десятью дюймами4 он был не выше отца и таким же

привлекательным и крепким, каким Томас был раньше. Роберту также были присущи и его

недостатки, но, вопреки этому, она любила сына.

Оба еѐ ребенка унаследовали от Томаса его чѐрные волосы и бледно-зелѐные глаза.

Брук была даже выше Гарриет на несколько дюймов. А Роберт был таким же гедонистом,

как и Принц-Регент, и к двадцати трем годам успел поменять немало любовниц, как у себя

дома в Лестершире, так и в Лондоне. Он мог быть чертовски очаровательным, когда ему

чего-то хотелось. В остальное время Роберт больше походил на отца, относясь с равной

долей презрения и к дворянам и к слугам.

Томас был слишком зол из-за насущной проблемы, чтобы позволить Роберту

увильнуть от ответа в его обычной пренебрежительной манере.

– Если ты снова вляпался в ситуацию, с которой мы уже имеем дело год назад… Если

ты нарушил свое слово…

– Я не нарушал, – прервал его Роберт.

– Ты назвал эти дуэли пустяком. Но решимость этого мужчины покончить с тобой

может быть чем угодно, но уж точно не пустяком! Что, чѐрт возьми, ты ему сделал?

– Ничего. Я лишь несколько раз сталкивался с ним в Лондоне. Какой бы не была

настоящая причина, по которой он хочет моей смерти, он не открывает еѐ. Думаю, что это

зависть, или он посчитал, что я чем-то выразил ему пренебрежение. Что-то настолько

пустяковое, что ему даже стыдно в этом признаться.

– Тогда у тебя есть достаточное основание отказаться участвовать в этих дуэлях.

– Думаешь, я не пытался? Он назвал меня лжецом! Разве я мог проигнорировать это?

Гарриет отлично знала своего сына. Он склонен был не договаривать всего, когда

правда не была в его пользу. Но Томас ему верил. Как же иначе? У него не было никакого

желания наказывать своего дражайшего сыночка.

Томас перешел ближе к текущему вопросу:

– Ты знал, что Принц может выдвинуть такое возмутительное требование?

– Я опасался, что Георг может сделать что-то подобное, поэтому уехал из Лондона и

вернулся домой. Он прислушивается к глупым советам прихвостней из своего окружения,

которые стенают по поводу того, что его кошелѐк, из которого все они кормятся, порядком

исхудал. Принц надеется, что мы проигнорируем его нелепое утверждение о том, что, мол,

этот дурацкий союз положит конец кровопролитию, и тогда он сможет выполнить свою

угрозу. Я допускаю, что вы не захотите угодить ему.

– Значит, ты тоже считаешь, что он не блефует?

– К сожалению, нет. Наполеон убивает достаточно англичан на континенте.

Окружение Регента считает, что для национальной морали не очень хорошо, если дворяне

убивают друг друга дома, и Принц внимательно следит, чтобы каждый и всякий разделял

правильные настроения. У него имеется вся необходимая поддержка, чтобы использовать

рычаги королевской власти против нас, если мы ему не повинуемся.

Томас кивнул и посмотрел на свою жену:

– Ну, и где эта девочка? Думаю, следовало бы сказать ей о предстоящем замужестве.

4 5,10 дюймов = 1,78 см.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

ГЛАВА 2

ТЕПЕРЬ они начнут искать еѐ, поэтому сидевшая на корточках Брук решила оставить

свою позицию под открытым окном отцовского кабинета и, не теряя даром времени,

побежала прямиком в конюшню. Девушка слышала всѐ, даже то, что эмиссар говорил еѐ

родителям. Она как раз направлялась в конюшню, когда приехал мужчина в роскошной

карете, и ей было слишком любопытно, чтобы не разузнать, почему он здесь оказался. К еѐ

родителям редко приезжали с визитом. Они не особо часто общались с людьми здесь, дома,

предпочитая заводить знакомства в Лондоне, поэтому в графстве у них было лишь несколько

друзей. А ещѐ родители никогда ни о чѐм ей не рассказывали, поэтому подслушиванье

вошло у неѐ в привычку.

Сначала они начнут искать Брук в еѐ комнате, потом в оранжерее, затем в конюшне –

во всех трѐх еѐ убежищах. Сейчас она не хотела быть обнаруженной, поэтому даже не

остановилась проверить ногу жеребца, растянувшего связки, или поприветствовать нового

жеребѐнка. Она поторопила помощника конюха, чтобы он помог поскорее оседлать еѐ

лошадь Бунтарку. Брук дала это имя лошади потому, что сама была такой, во всяком случае,

в глубине своей души. Она презирала почти всѐ в своей жизни и хотела еѐ изменить.

Конечно, она была бессильна поменять хоть что-то и, в конце концов, смирилась.

Она не стала дожидаться грума, который отсутствовал, потому что как раз обедал.

Было совсем не обязательно, чтобы он сопровождал еѐ, так как ей разрешалось свободно

ездить, но только в пределах владений Уитвортов. Хотя сами владения были довольно

просторными. И пусть на разведение овец отводилась лишь четверть всех земель, продажа

шерсти на протяжении многих десятилетий сделала Уитвортов очень богатыми людьми. А

ведь никто из еѐ семьи ни разу в жизни даже не стриг овцу! Оставшаяся часть земель

Уитвортов представляла собой открытую равнину с небольшим количеством рощ и

кустарников, что позволяло пустить коня в галоп, а именно это ей было так необходимо

сегодня. Брук требовалось время, чтобы переварить всѐ, что она услышала, до того как

родители поделятся с ней новостью.

Первой еѐ реакцией было абсолютное разочарование из-за того, что участие Роберта в