- Но ты не знаешь, где усадьба, - растерянно пробормотала девушка.

- Спрошу, госпожа, - пренебрежительно махнула рукой рабыня. - В Канакерне не так много консулов и всего один Картен.

- Ну, хорошо, - не удержалась от улыбки хозяйка. - Отправляйся.

- Только чтобы выйти за городские стены, мне нужно разрешительное письмо, госпожа, - сообщила невольница. - Я покажу его стражникам в воротах. Чтобы они не думали, будто я сбежала. Рабы не могут ходить, где вздумается.

Путешественница пристально посмотрела на неё. Женщина ответила бесхитростным выжидательным взглядом. Внезапно Нике пришла в голову совершенно дикая мысль. Что, если невольница просто решила удрать, воспользовавшись всеобщей суматохой и неопределённым положением госпожи, угодившей в немилость к Картенам? А это словоблудие с обиженными хозяевами - всего лишь лапша, которую хитрая невольница так ловко развесила ей на уши? Но Риата слишком умна, чтобы убегать без денег? Значит, надо проверить их наличие.

- Сходи за папирусом и чернилами, - распорядилась девушка. - Я напишу, что нужно, и поставлю печать.

Едва рабыня покинула комнату, её госпожа метнулась к корзинам. Беглый осмотр показал, что полотняные и кожаные мешочки с серебром никуда не делась. Усевшись за стол, Ника успела немного успокоиться, когда услышала приближение торопливых шагов.

- Госпожа Картен сидит в женской комнате, - шёпотом сообщила Риата последние новости, ставя перед хозяйкой чернильницу с воткнутым гусиным пером и свёрнутый лист. - Оба сына с ней. Из рабов никого видеть не хочет.

- Как хочет, - отмахнулась Ника. - Диктуй.

Её воротило от одного вида письменных принадлежностей. Из памяти ещё не изгладилась героическая эпопея с письмом Наставнику. И вот опять придётся выводить буквы совершенно не приспособленным для этой цели инструментом.

"Шариковую ручку изобрести, что ли? Или хотя бы карандаш? - с мечтательной ностальгией подумала путешественница, тут же одёрнув себя. - Знать бы ещё, как".

К счастью, текст оказался коротким. Госпожа Юлиса сообщала своё полное имя и адрес проживания в Канакерне. По словам невольницы, достаточно упомянуть дом консула Картена Мерка. Ну, и цель, с которой хозяйка посылает свою невольницу за город.

Пока госпожа корпела над папирусом, Риата с помощью трута, кремня и железного кресала разожгла масляный светильник, предварительно слегка выдвинув фитиль. От чего тот сразу начал коптить.

Естественно, девушка тут же поинтересовалась, зачем это нужно? Женщина объяснила, что оттиск намазанной чернилами печати может получиться слишком расплывчатым. Поставив жирную точку, больше напоминавшую кляксу, Ника сняла с шеи висевший на кожаном шнурке перстень. Подержав над огоньком, пока тот не покрылся слоем сажи, и с силой прижав папирус, с удовлетворением хмыкнула, увидев чёткое изображение причудливого герба из нескольких переплетённых букв.

Отдав рабыне свёрнутое разрешительное письмо, девушка добавила к нему серебряную монету.

- Вдруг понадобится за что-то заплатить, - пояснила она. - Или купить еду. Если задержишься.

- Спасибо, добрая госпожа, - низко поклонилась растроганная Риата.

Подумав, путешественница решила поставить в известность госпожу Картен о том, что посылает рабыню в усадьбу. Не стоит игнорировать хозяйку дома.

Как и предупреждала невольница, Тервию Ника нашла в комнате с ткацким станком. С заплаканным лицом женщина сидела у стены, наблюдая за сыновьями, расставившими по полу деревянных солдатиков. Успевший позабыть о свалившемся на семью горе Валрек что-то увлечённо говорил старшему брату, но тот, похоже, не имел никакого настроения играть.

Заметив гостью, супруга консула нахмурилась.

- Прошу прощения, что беспокою вас, госпожа Картен, - чуть склонилась девушка. - Я посылаю свою невольницу в вашу усадьбу. Мне необходимо кое-что выяснить у гантов.

- Это ваша рабыня, госпожа Юлиса, - равнодушно пожала плечами женщина, но всё же спросила. - Она хоть дорогу знает?

- Найдёт, - уверенно заявила Ника.

Восприняв молчание, как знак одобрения, она собралась выйти, но была остановлена тихим голосом Тервии.

- Что вы такое видели, госпожа Юлиса, если решили, что какой-то варвар приходил сватать мою дочь?

- Ваш супруг запретил мне говорить об этом, - напомнила гостья.

- Уртекс, - обратилась хозяйка дома к старшему сыну. - Поиграйте в саду.

- Ну, мама! - заканючил подросток, очевидно, не желая пропустить такой интересный разговор.

- И внимательно следи за своим братом, - в голосе матери прорезался металл. - Пока я не решу, кому из рабынь его можно доверить.

- Ладно! - проворчал парнишка, одним движением сбивая заботливо расставленные фигурки.

- Зачем?! - со слезами закричал Валрек, потрясая кулачками.

- Собирай своих воинов! - прикрикнул Уртекс. - И иди в сад!

- Вот ещё! - набычился мальчик, вытирая кулаками заплаканные глаза. - У меня горожане почти победили варваров...

- Слушайся своего старшего брата, Валрек! - строго сказала мать и улыбнулась. - Ты устроишь новую битву на садовой скамейке. Там гораздо удобнее.

Путешественница поняла, что Тервия желает поговорить с ней наедине. Вот только девушка уже не знала, стоит ли делиться с ней своими наблюдениями?

Когда мальчики, собрав игрушки, ушли, женщина окинула гостью надменным взглядом.

- Я, как мать Вестакии, должна знать, почему вы связали мою дочь с сыном вождя атавков?

- Но как же воля вашего супруга?

- Его здесь нет! - повысила голос хозяйка дома. - И я не буду ничего ему говорить, если вы сами мне всё расскажете.

В последних словах звучала уже неприкрытая угроза. Сообразив, что сама загнала себя в безвыходное положение, Ника со вздохом стала описывать поведение Вестакии во время нежданного визита Ноор Учага. Как она молясь, ходила по комнате, с каким нетерпением ожидала окончания разговора молодого варвара со своим отцом и как горько плакала после, даже от обеда отказалась.

По мере рассказа в глазах слушательницы всё явственнее проступала тревога, но губы словно сами собой растягивались в неестественную, как будто резиновую, улыбку.

- Я думала, вам и в самом деле что-то известно! - наигранно рассмеялась Тервия. - А вы распускаете сплетни о моей дочери из-за каких-то пустяков!

Путешественница, уже не имея никакого желания доказывать свою правоту тем, кто не хочет её видеть, вскинула подбородок.

- Ваши слова обидны и несправедливы, госпожа Картен. Я высказала свои подозрения только вам и вашему мужу. Поверьте, мне жаль, что он так... бурно отреагировал на мои слова. Теперь я понимаю всю глубину моих заблуждений, - голос девушки прямо-таки сочился ядом, чуть прикрытым слабым дымком елея. - И клянусь, никто здесь больше не услышит от меня ни слова о вашей дочери.

Поклонившись, она шагнула к выходу

- Вы всё не так поняли, госпожа Юлиса! - раздражённо вскричала Тервия. - Просто боги наградили Вестакию слишком впечатлительным сердцем и доброй душой...

- Убеждайте себя, госпожа Картен, - бросила Ника через плечо. - Мне ваш муж уже всё объяснил.

Оставив кипящую от негодования хозяйку, гостья торопливо поднялась в свою комнату, где вновь заняла место на кровати и принялась разглядывать потолок.

Почему-то вспомнился княжий суд в Скаальи. На нем ринс Келв и его приказчик Юнхи тоже врали в глаза, отрицая очевидное. И хотя у них это получалось гораздо правдоподобнее, чем у госпожи Картен, девушка была совершенно уверена, что такому бесстыдному лицемерию венсов научили именно купцы из цивилизованных городов, а никак не наоборот.

От грустных размышлений о низменности человеческой природы отвлёк громкий стук в ворота.

"Для Риаты вроде бы слишком рано?" - подумала путешественница, бросаясь к окну в отчаянной надежде увидеть обеих своих служанок.

Увы, чуда не произошло. В калитку колобком вкатилась госпожа Сасс Луила, тут же набросившаяся с вопросами на привратника. Но тот только молча качал головой. Ничего не добившись от глупого раба, женщина устремилась к дому, оглашая двор громкими криками: