Или - крылья дракону нужны были лишь для камуфляжа, а необходимую для полёта подъёмную силу он создавал себе каким-то другим способом? В самом деле - начальный этап взлёта спонсировавшего Лю И дракона весьма похож на старт ракеты: громы, молнии, какая-то непонятная ерунда то ли взметнулась вокруг, то ли посыпалась с неба...
А в таком случае - являлся ли повелитель Цяньтана (как и является ли любой дракон) обычным земным созданием? Кто он? Ловкий фокусник из древнекитайского цирка? Или - инопланетянин? Из числа тех, что умеют использовать в повседневно-бытовых целях энергию 'холодного' термоядерного синтеза. Или - какую-нибудь другую, пока что не постигнутую земными учёными научную хитрость.
Увы, в Китае, как и в ближайших к нему странах ответа на этот вопрос нам уже не найти. Придётся отправляться с востока (по китайской терминологии - от Дракона) на запад (к Тигру), дабы найти сведения об интересующих нас чудищах в других местностях и народах.
Валтасар и машхушш
В древние времена Индия, по отношению к Китаю, также находилась по другую сторону Гималаев. Но тогда её земля располагалась на тысячеголовом белом змее по имени Шеша. Также Шеша охранял сон и покой бога Вишну, когда тот, отдыхая от трудов праведных, устраивался у него на спине. Ещё в служебные обязанности змея входило - уничтожить Вселенную не когда ему вздумается, но строго в середину кальпы (кругооборота) .
Несмотря на все эти полезные свойства, драконы в Древней Индии не прижились. Возможно, случилось так из-за сильной конкуренции со стороны теплокровных и, в силу этого, вечно голодных тигров, охотно пополнявших своё меню за счёт кормовой базы драконов. Хотя, не исключено, драконы просто не справились с трудностями собственной внешней идентификации. Не смогли стать символом и аналогом индийского общества, разделённого на четыре касты, каждая из которых жила по своим законам. А возможно, причина всего лишь в том, что не нашлось индийцев, согласных реинкарнировать в это агрессивное, хлопотливое, непонятно к какому роду животных относящееся существо. И понять их можно: как бы не пришлось по нескольку раз, за каждое из составлявших дракона животных, в него воплощаться. Так и до нирваны раньше середины кальпы не дойдёшь.
Впрочем, индийцам самим решать, чем драконы не пришлись им ко двору. Мы же лишь можем за них порадоваться; и - отправиться дальше.
А вот в Месопотамии проживало и даже, можно утверждать, весьма благоденствовало чудище, являвшееся симбиозом змея, льва и орла. Что подсказывает: чудище тоже было драконом, но - не китайским. На местном наречии оно называлось машхушш.
Проживал машхушш не где-нибудь на задворках, в каком-нибудь глубоком озере или далеко в горах, а в самом центре древнейшего Вавилона; конкретно - в знаменитой Вавилонской башне. И там, по свидетельствам записей о расходах на его содержание, за ним ухаживали не хуже, чем за царём. Старательно наводили порядок в жилище. Ухаживали за его постелью. По строгому расписанию, торжественно, уважительно, учтиво подавали пищу (догадываетесь, какую?), а при этом пели ему хвалебные гимны.
Происходили эти (и многие прочие) почести и привилегии из того, что машхушш являлся символом, а если точнее - зримым воплощением верховного вавилонского бога Мардука. Соответственно огромная башня, с центральным открытым двориком для божества и его пиршественного стола (алтаря), а также с боковыми пристройками для жреческой прислуги являлась храмом Мардука. На шумерском и аккадском языках слово 'храм' означает 'дом'; так что машхушш жил в башне на полном юридическом основании. Мало того, что жил; он был владельцем огромного поместья и имеющихся там богатств - запасов хлеба, ремесленных изделий, стад скота и всего прочего, включая работавших на него людей.
Кроме устраиваемых ему питательно-развлекательных мероприятий, машхушш (возможно, в виде искусно выполненной статуи) принимал участие во всяческих церемониях и торжественных процессиях. Но свой любимый праздник Нового года (акиту, или загмук) машхушш всегда проводил дома. И в число его новогодних развлечений непременно входил обряд унижения царя.
Вначале царя в течение нескольких дней не впускали в храм. Когда же царь, босой, почти раздетый, наконец-то допускался к божеству, верховный жрец отбирал у него атрибуты царской власти и принимался его унижать и колотить: давал ему пощёчину, таскал за уши... Тем временем царь, пав ниц, уверял машхушша Мардука, что весь год вёл дела царства в полном соответствии с его мудрыми требованиями и ценными наставлениями; и клялся, что ни разу не нарушил порядок выполнения посвящённых Мардуку ритуалов.
Надо отметить, что такое послушание номинального главы государства шло и Вавилону, и его царям, и самому Мардуку на пользу. Вавилон, действуя методом драконовских налётов на ближайшие к нему территории, последовательно закабалил все окрестные народы, превратившись в столицу огромного царства. А машхушш Мардук, из бога-покровителя одного города, превратился в верховного бога множества городов и целых народов, оставаясь при этом покровителем вавилонских царей и гарантом нерушимости их самодержавной власти.
Но, судя по действиям Мардука, лично ему власти всего лишь над одним государством, пусть даже и огромным, было мало. Он жаждал власти над всем миром; и ради этого решил состязаться с самим Создателем.
Впрочем, если вспомнить библейскую историю о том, как и для чего возводилась Вавилонская башня, становится понятно, что безумная идея занять место единственного, истинного Бога овладела им ещё в те незапамятные времена. Вдумаемся: кто внушил древнейшим, по-детски простодушным и по-детски, незатейливо тщеславным людям безумную и преступную мысль построить башню до неба? Любой детектив скажет: тот, кому это было выгодно.
А кому было выгодно, чтобы были потрачены время, средства и невероятные усилия на столь грандиозное и нелепое сооружение? Неужто - простодушным и малоразвитым потомкам Ноя? Нет; эти виноградари и пастухи вовсе не намеревались жить в условиях городской многоэтажной цивилизации; в планах у них было - 'рассеемся по лицу всей земли'.
Выгодна затея строительства была тому, кто намеревался жить в башне; то есть - Мардуку. Он и был организатором строительства и архитектором башни. Он и спланировал её высотою до неба; то есть - до того уровня, где, как он думал, обитает Бог. На вопрос: зачем намеревался добраться туда кровожадный дракон? - ответа не требуется.
Тогда совершить задуманное Мардуку не удалось; помешал Бог. Вначале Он сделал так, что строители перестали понимать друг друга, вследствие чего и разошлись в разные стороны. А затем Бог наслал ветер, разрушивший башню почти до основания. И вот, когда в лапы Мардука попали сосуды из Храма Господня, он решил 'воспользоваться' возможностью ещё раз досадить Богу; а заодно проверить Его силу. Из учебника истории древнего мира мы знаем, что произошло это в 539 году до нашей эры; а как произошло и чем закончилось, знаем из 'Книги пророка Даниила'.
Вавилонский царь Валтасар, привычно зацепившийся за хвост агрессивно взметнувшегося дракона, оторвался от жизненных реалий и лишился Божьей помощи. 'Мене, текел...' Беспомощный возок не управляемого должным образом царства, вместе с его никчемным возницей, рухнул под колёса персидской колесницы. Мардук, лишившийся слуг и паствы, ослаб, захирел, а через какое-то время бесследно исчез; возможно, скончался от досады, людского невнимания и элементарного голода.
Хотя, возможно, и выжил - если догадался эмигрировать за пределы Персии. Наверное, всё-таки догадался. С персами, старавшимися говорить только правду, боровшимся со злом, стремившимися достичь царства Справедливости и поклонявшимися только мудрому Ахура-Мазде, машхушшу было явно не по пути.
Если машхушш Мардук и в самом деле эмигрировал, то - куда он мог направиться?
Наилучшая для него, вполне привычная обстановка с распределением портфелей богов-покровителей практиковалась в Древнем Египте: в каждом городе - свой покровитель; и нередко - в виде зверообразного симбиотического чудища. Только в том и разница, что месопотамцы предпочитали поклоняться богам, имевшим тело животного и голову человека, а египтяне - наоборот. Оттого создаётся впечатление, что их боги, в целях экономии сил и средств, просто-напросто разменивались с коллегами из соседнего цеха отрезками использованного материала: я тебе - мужскую голову, ты мне - тело шакала. Экономика даже в самых верхах, даже у богов должна быть экономной.
