вечера на улице.
Задний двор был окружен десятифутовыми стенами справа и слева. Только сторона океана
была открыта. Все пространство – от стен до земли – было покрыто камнем, с
несколькими выемками, в которых росли и тянулись пальмы к небу.
Там был прямоугольный бассейн в конце двора, согласно тому, что говорил Макс, он
находился на тридцатифутовом утесе, нависающем над береговой линией, с деревянной
лестницей, ведущей к пляжу.
Уровень воды в бассейне был вровень с землей, и если вы будете сидеть на кресле в патио
рядом с дверью, вы увидите оптическую иллюзию: бассейн будет казаться продолжением
океана, единственным отличием будет грубый прибой океана и зеркальная поверхность
бассейна.
Мне только изредка доставался хороший вид на заднем дворе. До переезда к Максу, мы
все время в основном проводили внутри, и даже находясь здесь постоянно, мне казалось,
что я не достаточно была на улице. Возможно я бы не насладилась этим в любом случае,
благодаря обезболивающим, которые принимала.
- Никто не увидит нас, правда? – спросила я.
Макс взял меня за руку, и мы подошли к краю бассейна.
- Дома достаточно далеко.
- Что насчет того, что внизу? – я указала на пляж рукой, в которой был стакан.
- Расслабься, Оливия, - он повернулся лицом ко мне, склонив свою шею и поцеловав меня
в губы. – Давай насладимся утром.
- Кажется, что ты уже, - сказала я, посмотрев вниз и увидев его растущую эрекцию между
нами.
Он медленно покачал головой.
- Ты нахрен сводишь меня с ума. А теперь, иди сюда ко мне.
Я последовала за ним по четырем ступенькам вниз в бассейн. Вода была освежающей,
слишком освежающей.
- Полагаю, это также хорошо, как и холодный душ, - я поставила стакан на край бассейна.
Макс держал меня в своих объятиях, когда я обхватила его ногами за талию. Он целовал
меня с любовью, не с вожделением, кое-что, что он иногда делал, но чаще, когда мы
просто валялись вместе. Никогда, когда она был возбужден, полностью твердым, готовым
к действию, таким, каким он был в этот момент.
Я не говорила ничего. Я позволила себе насладиться его мягкими, идеальными поцелуями.
После того как его губы переместились на мою шею, он поцеловал меня в плечо, потом
положил свою голову на него.
- Что случилось? – спросила я.
Он сделал глубокий вдох и выдохнул, создавая несколько пузырьков, где линия воды
встречалась с моим плечом.
Я положила руки на его затылок и нежно сомкнула пальцы вокруг горсти его волос и
потянула его голову назад, взглянув в его печальные глаза.
- Что такое? Поговори со мной, Макс.
- Я должен был быть там.
- Где?
Он перекатил свою голову на бок и посмотрел мимо меня на океан.
- Ты знаешь где. Я не могу отпустить это.
Пока я восстанавливалась физически и эмоционально после нападения, похоже у Макса
было еще труднее время - справляться со его эмоциональными шрамами от той ночи.
С моей стороны, физическое восстановление стало труднее, чем психологическое. Крис
мучил меня длительное время до той ночи, когда он заявился в мою квартиру, чтобы
сделать…чем бы ни было то, что он собирался сделать со мной, после похищения моей
соседки Кристал.
Тот факт, что я оттолкнула его сама – довольно таки жестко, я могла бы добавить –
привело к длительному пути исцеления душевных ран, которые он оставлял на мне
довольно долго. Я обнаружила в себе сторону, о которой не имела представления. Сторона,
которой у меня не было причин воспользоваться до той ужасной ночи.
Я защищала себя. Полностью, самостоятельно. Моя история удивила не только меня, она
впечатлила детективов, которые работали над делом. Все это в совокупности дало мне
чувство завершенности, когда дело касалось Криса.
Ну, это и тот факт, что он признал вину и проведет большую часть своей жизни в тюрьме.
Часть его срока – результат взлома и проникновения в нашу квартиру. Часть – его
нападение на меня. Но большей частью срока стало усугубленное обвинение, с которым
он столкнулся, из-за того, как навредил Кристал и запер ее в багажнике своего автомобиля.
Тот факт, что она получила серьезные телесные повреждения, которые потенциально
угрожали ее жизни, в зависимости от того, как долго она бы провела там времени, - стали
основном уголовным обвинением.
В любом случае, сны оставались все еще здесь, но я знала, что уже прошла долгий путь от
той ужасной ночи к возвращению меня настоящей, и однажды, вероятно раньше, чем
позже, кошмары станут такой же частью прошлого, как и Крис.
- Как я и сказала той ночью в больнице, ты не Бэтмен, - я улыбнулась, пытаясь вызвать
ответную улыбку, но ничего не получилось.
- Все могло бы быть намного хуже.
Я поцеловала его в лоб.
- Ты должен отпустить это. Я в порядке. Действительно в порядке. Он сел на длительное,
длительное время, и мне намного лучше. Я справилась с этим сама. И посмотри, куда меня
все это привело. Я здесь, в этом невероятном месте, с невероятным мужчиной. Чего я еще
могла бы попросить?
Я наклонилась и поцеловала его, сильно, удерживая его от произнесения чего-либо еще.
2.
Шесть недель спустя я чувствовала себя лучше и работала в его кино-производственной
компании, независимом предприятии, которое он решил возродить в последние несколько
недель.
Он больше не хотел подписывать контракты на продолжение написания сценария со
студиями. Свобода, связанная с независимым производством и распространением его
собственных фильмов – было тем, чего он хотел некоторое время. Когда он признался мне,
что все, чего он хотел – это писать. Чего в действительности он хотел - независимость от
корпоративного кинопроизводства.
Контракты на продолжение написания сценария означали написание сценариев, которые
полностью выполняли бы желания фокус-группы, а не собственные творческие прихоти
Макса. Он был достаточно известен, чтобы сообщить кинокомпаниям, что собирается
стать независимым и, если им нравиться то, чем он собирается заниматься, они могут
обсудить цену.
Поэтому шесть недель спустя после переезда к нему, я расположилась в кабинете вниз по
коридору от Макса.
Компания находилась в Century City, немного дальше, чем полпути между Малибу и ЛА,
около тридцати минут от нашего дома. Это было одноэтажное, кирпичное строение, и
стены внутри также были кирпичными с толстыми, дубовыми перекрытиями и
деревянными полами на открытом пространстве. Макс украсил место плакатами фильмов
– не только теми, над которыми он работал, но и некоторыми из его любимых фильмов
также – создавая настоящую студийную обстановку, даже при том, что он был рад
избавиться от замкнутой природы этой части бизнеса.
Было четыре штатных сотрудника, чьи обязанности варьировались от финансов и подбора
персонала до закупки оборудования для поездок на съемки на местности и для других
нужд в поездках. Макс нанял их с киностудии, захватив лучших людей на своем пути.
Я была менеджером Макса, что означало – я не сидела на месте, выполняя все, что не мог
сделать сам Макс и просто не хотел чтобы делал кто-либо еще. Существовал
определенный график обучения, и Макс, как и всегда, был превосходным учителем.
Моя работа далеко отличалась от работы агента, поэтому я не сменила Лайла Риджа,
который был агентом Макса годами. У Лайла был огромный список клиентов, но он всегда
отвечал на звонки Макса или мои своевременно. Он был тихим человеком, в большей
степени спокойным, чем любые другие агенты, которые меня когда-либо окружали, но он
был резок и имел связи со всеми в городе.
Однажды Макс пришел в мой кабинет и сказал:
