- Нет, - засмеялась я. - Она замечательная, вот только салоны в этой жизни для нас оказались закрыты.

Он снова закурил, и некоторое время сидел молча, а потом спросил:

- И как же долго я отсутствовал? Всю ночь и весь последующий день?

- Почти угадал - ты появился только поздно вечером, прошел в гостиную, которая, кстати, там называлась салоном, и молча сел в кресло.

- И что же при этом делала ты?

- А я к тому времени уже успела промочить насквозь пятидесятый носовой платок и, увидев тебя, снова бросилась в объяснения о доказательствах своей невиновности.

- И на этот раз я тебе поверил?

- Точно не знаю, возможно, да. Однако то, что с тех пор ты жил с огромным осколком ревности в сердце и старался не выпускать меня надолго из поля зрения, мне хорошо видно. Удивляет же меня другое - почему-то именно после этого происшествия наши отношения стали еще более близкими, чем прежде. Тебе не кажется это странным?

- Нет, нисколько, - он встал и закрыл балконную дверь. - Понимаешь, ведь если я тебя там действительно так сильно любил, то это событие очень наглядно продемонстрировало мне существование постоянной опасности потерять твою любовь. Жить же без тебя я просто не мог, и как раз поэтому я не только не довел создавшуюся ситуацию до полного разрыва, а наоборот, как можно быстрее постарался свести ее на нет.

- Но мне кажется, что ты сделал это не сам по себе - ведь я очень упорно уговаривала тебя простить мне это недоразумение и, наверное, в конце концов смогла тебя убедить.

- Ты говоришь так, будто совсем меня не знаешь. Естественно, я несколько часов напролет смотрел на твои потоки слез и выслушивал бесполезные оправдания, однако это вовсе не означает, что они хоть как-то повлияли на мои поступки.

- Почему? - удивилась я.

- Потому что я решил все еще тогда, когда вечером возвращался домой, а твое раскаяние мне было нужно только для залечивания моих сердечных ран.

- А ты, оказывается, был романтик?

- Был? - он удивленно посмотрел на меня. - А сейчас я по-твоему холодный циник?

Я тяжело вздохнула:

- Все в моей голове уже перепуталось - где "был"... где "есть"... Но скажи-ка мне, пожалуйста, ты тоже видишь то, что вспоминаю я? Почему ты так легко объяснил мне все свои чувства?

Он довольно долго молчал, а потом произнес:

- Тебе скоро пора домой. Расскажи мне все до конца, а то, действительно, завтра утром тебе придется вставать с головной болью. И, кстати, перестань сидеть на полу.

Я тяжело вздохнула, перебралась в его кресло и снова стала говорить.

***

После развязки нашей небольшой любовной драмы я вижу много чередующихся картин о том, как мы с тобой живем дальше. Неторопливо сменяют друг друга времена года, извилистые набережные и переулки попеременно то уходят под воду, то снова высыхают от палящего зноя. Изменяются наряды и прически, чуть другими становятся развлечения. Тихо и незаметно мы приближаемся к финалу.

Тебя уже нет рядом со мной, я сижу одна и разглядываю украшения, которые ты дарил мне на свадьбу. В окна залетает печальный ветер с канала, морская сырость начинает пробираться в душу. Не могу сказать точно, сколько мне в этот момент лет, поскольку, глядя сквозь такой слой времени, определить возраст довольно сложно, но очевидно, что я еще далеко не старуха.

Отчего-то мне не показывают ни твоей смерти, ни похорон, я не могу услышать, о чем мы говорили и как расстались, но я всем сердцем ощущаю ту страшную тоску, которая охватывает меня от этой утраты...

***

- И сколько ты еще прожила после этого? - спросил он, неожиданно резко задернув тяжелые шторы на окнах.

- Совсем немного. Я чем-то тяжело заболела, долго лежала в кровати, и тихо ушла из этой красивой, насыщенной любовью и радостью жизни.

- Ну что ж. Вот ты и досмотрела этот небольшой кусок земного бытия двух неравнодушных друг к другу людей. Обсудим все это завтра, а теперь тебе действительно пора спать.

* 4 *

Он, как и договаривались, ждал меня возле покосившегося верстового столба неподалеку от нашей дачи.

- Ну что, готова прокатиться с ветерком?

- Конечно, - весело сказала я, устраиваясь на заднем сидении его массивного мотоцикла. - А куда мы сегодня поедем? Ты мне скажешь или это пока останется в секрете?

- Ну... Если ты не против, то мне хотелось бы увидеть тот косогор, неподалеку от заброшенного шлагбаума, про который я тебе несколько раз рассказывал, - его последние слова заглушил рокот мотора.

- Отлично, все складывается как нельзя лучше, погода сегодня прекрасная, да и настроение под стать ей - вполне подходит для небольшого путешествия.

Я крепко ухватилась за его кожаную куртку, и мы тронулись в путь. Ровное матовое шоссе плавно извивалось лентой вдоль густого леса. Мимо нас стремительно пролетали деревья: обвешанные шишками стояли плотной стеной разлапистые ели, коренастые сосны сияли молодой корой в лучах солнца, а многоцветная листва дубов и лип складывала узоры волшебного калейдоскопа. Я с наслаждением вдыхала прохладный свежий воздух наступившей осени, замешанный на ароматах пожухлых трав и сухих цветов. Лес оставался позади и махал нам на прощание ветвями.

Он немного сбавил скорость, и мы свернули на неширокую разбитую дорогу, которая, изрядно петляя, вывела нас к безымянному жилому массиву. Теперь вместо деревьев слева и справа от нас мелькали покосившиеся заборы, построенных более полувека назад деревянных дач. Перед глазами вспыхивали и сразу же гасли маленькие цветные картинки чьей-то незнакомой жизни, которая удивительным образом воплощалась здесь то в веревочном гамаке, натянутом хозяевами между деревьев, то в скрипучем велосипеде, случайно брошенном возле открытой калитки, а то и в плюще, который, вопреки желанию сажавших его людей, заполонил большую часть участка и сумел обвить колонны террасы.

Наконец и эти усадьбы прошедших времен остались позади, и немного проехав вдоль поля, мы остановились поблизости от довольно необычного места, в котором с трудом угадывался старый переезд через железнодорожное полотно. От обильных многолетних дождей асфальт здесь совсем раскрошился, и сквозь его широкие трещины пробивалась на свет густая поросль жизнелюбивой травы.

Я слезла с мотоцикла и подошла к шлагбауму. К моему удивлению вместо ожидаемой балки с противовесом он представлял собой проржавленный кривой рельс, который лежал на двух старых бетонных блоках разной высоты, покрытых заметным слоем угольной пыли. Вокруг валялись какие-то сломанные домкраты, гаечные ключи и непонятные громоздкие пружины, отчего все это напоминало заброшенную мастерскую под открытым небом. "Как он любит такие картины разрушенного прошлого, - подумала я печально. - Мне даже иногда кажется, что он каким-то образом черпает силы во всем этом упадке" ...

Он прервал мои размышления словами:

- Пойдем на косогор, я взял с собой теплое покрывало, так что можем немного отдохнуть прямо там на траве.

- Хорошо, - я пошла вслед за ним, захватив с собой несколько красивых обломков гранита, валявшихся среди бетонного мусора.

Он разложил поверх колючих колосков большой кусок какой-то плотной ткани, на который мы с удовольствием сели и начали разговаривать.

Я решила сразу перевести беседу в интересующее меня русло:

- А ты ведь так и не сказал мне ничего по поводу моих "венецианских снов". Почему ты назвал их "куском бытия двух неравнодушных друг к другу людей"? Считаешь, что это не было настоящей любовью?

Он улыбнулся:

- Я имел в виду, что истинная любовь, то есть любовь в высшем значении этого слова, не может выглядеть столь приземленно. Какие-то балы, интрижки, ревность... Никакой духовности и благородных устремлений. Но ведь насколько я понимаю, тебя интересует именно вопрос о нашей принадлежности друг другу?