Месса окончена, и все присутствующие медленно покидают молитвенный зал. Каким-то образом мы проходим в нескольких шагах от придворных, которые бурно обсуждая дворцовые сплетни, тесным кольцом окружают молодого герцога - правителя нашего небольшого средневекового государства. Он очень красивый, и впервые замечая это, я пораженная останавливаюсь всего в нескольких шагах от него. Скользнув по мне безразличным взглядом, он что-то говорит сопровождающим его людям, а я следую за родителями и выхожу из собора.

***

- Наверное, уже догадался, что этим молодым герцогом был ни кто иной, как ты, - сказала я, прервав ненадолго свой рассказ. - Удивительно, но я снова увидела тебя красивым и богатым. Знаешь, у меня создается такое впечатление, что судьба была к тебе уж очень часто слишком щедра.

- Нет, - ухмыльнулся он, щелкнув зажигалкой, - просто ты, на твое счастье, не можешь видеть тех жизней, которые мне пришлось прожить в то время, когда нам не суждено было встретиться.

- А что, там было нечто страшное?

- Ну, скажем, что менее приятное, чем быть красивым и богатым...

***

Я вижу, что после церкви мы всей семьей возвращаемся домой. У нас приподнятое настроение, и только отца гнетут невысказанные мысли.

Ближе к вечеру он собирается ехать в герцогский замок. Никто в семье не догадывается о его тайных планах, и потому он не объясняет нам, куда именно он направляется в столь позднее время. Однако, глядя через века, я легко следую за ним в замок и присутствую при разговоре, о содержании которого много столетий назад я даже не догадывалась.

- ... так как долго нам еще ждать этих денег? - недовольно спрашиваешь ты у моего отца, который глядя в пол, некоторое время молчит, а потом жалобным тоном просит:

- Вы можете меня казнить, пытать, но такая сумма для меня, это просто немыслимо. Моя семья не в состоянии покрыть этот долг. Это равносильно полному разорению.

Ты смотришь на него и понимаешь, что все эти слова на самом деле только плохо скрытая ложь, и что в глубине души он надеется оставить у себя утаенные деньги и всех перехитрить. Однако не желая потакать этим противозаконным идеям, ты решаешь просто-напросто его припугнуть, пригрозив использовать силу своей власти против его семьи.

- У вас ведь, кажется, есть красивая дочь? - спрашиваешь ты, с намеренно презрительной улыбкой.

- Да, - удивленно отвечает мой отец, но сразу поняв, о чем сейчас пойдет речь, добавляет: - Она действительно молода и прекрасна, но я не совсем понимаю...

- Можете привести ее ко мне, - говоришь ты, будучи абсолютно уверенным, что после твоей угрозы мой отец все-таки отдаст тебе деньги.

Однако отец слишком жаждет устроить дела моего брата и поэтому судьба его младшей дочери - которая все равно не будет продолжать его род, а однажды просто выйдет замуж и покинет отцовский дом, - волнует его сейчас менее всего. Одев на себя маску скорби и жертвенности, он кланяется тебе и, пятясь к выходу, говорит:

- Я приведу ее, все будет так, как вы пожелаете.

Он оставляет тебя пребывать в некотором недоумении, а сам спешит домой, где преподносит нам эту историю несколько иначе.

- Наша семья, - говорит он, собрав всех нас на большом совете, - стала жертвой герцогской несправедливости. У нас есть выбор - или мы обречем себя на побег из этого города и будем как последние бродяги ходить по пыльным дорогам в поисках корки хлеба, или... Ах, я не в силах этого произнести...

Он тяжело опускается в кресло и театрально хватаясь руками за голову, делает вид, что его покинули остатки моральных сил. Мать просит его объяснить наконец, что происходит, и он как бы заставляет себя продолжать:

- Герцог сказал, что он простит нам наши долги, в которых на самом деле мы ничуть не виноваты, если одна из моих дочерей придет к нему во дворец сегодня ночью.

Мать в ужасе вскрикивает, а брат молча смотрит на отца, который по всей видимости разыгрывает всю эту сцену с его согласия. Сестры испуганно перешептываются, а я, как самая наивная говорю:

- Я готова пожертвовать собой ради вашего счастья!

Отец со слезами на глазах встает с кресла и обнимает меня.

- Я знал, я верил, что именно твое сердце дрогнет от отцовского горя и ты спасешь нас всех от этого позора.

- Но тогда она сама станет нашим семейным позором, - говорит моя старшая сестра, и зло смотрит на отца. - Неужели вы не понимаете, что и это не выход для нас. После того, как всему городу станет известно, на какой путь встала одна из ваших дочерей, мы обе уже никогда не сможем удачно выйти замуж!

- Ах, что ты такое говоришь, - недовольно отвечает ей отец, - назавтра все узнают, что мы пострадали от жестокости нашего правителя. И все наоборот станут относиться к нам с уважением. Молчи и скажи спасибо, что не тебе придется идти сегодня во дворец.

- Мне?! Да уж лучше бы нам всем идти на улицу, чем знать, что мы продаем свою сестру, - говорит она и выбегает из комнаты.

Отец снова обнимает меня и говорит:

- Помни, что ты нас спасаешь, и ни в чем не перечь тому, кому отныне ты принадлежишь.

***

- Да, у твоего отца были довольно-таки странные взгляды на жизнь, - сказал он удивленно. - Интересно, а в этой жизни тебе "посчастливилось" пересечься с этим человеком?

- Нет, - ответила я усмехаясь, - и надеюсь, что не посчастливится. Возможно, что там я была так свято уверена в его честности, что не допускала даже мысли о его подлых делах. И именно поэтому здесь меня избавят от его присутствия на горизонте моей судьбы. Хотя кто знает - моя жизнь имеет особенность совершать порой очень крутые виражи. Так что я не застрахована от таких тянущихся из прошлого встреч.

- А твоя мать, сестры и брат? Их ты знаешь?

- Нет. Я смотрю на эти лица, пытаюсь понять и вспомнить, кем бы они могли стать, но понимаю, что мне никто не приходит на ум. Ладно, что поделаешь, туман столетий порой оказывается слишком плотным, чтобы ясно различать в нем, кто есть, кто на самом деле.

- Так ты попала в ту ночь ко мне во дворец?

- Конечно, ведь моего отца было невозможно остановить.

***

Мы заходим в большой просторный зал. Я слышу, как звуки шагов отдаются в каменных сводах потолка, и чувствую, как дрожь от неизвестности моего будущего пробирает меня до костей.

Ты выходишь нам навстречу и, видя, что мой отец пришел не один, пораженно останавливаешься.

- Я думал, что вы будете более благоразумны, - говоришь ты, и сложив на груди руки разглядываешь меня. - Неужели деньги для вас дороже дочери?

Отец, будто не слыша твоих последних слов, молча кланяется и говорит, что выполнил приказ. Пятясь он покидает герцогский замок.

Мы остаемся наедине.

***

- Интересно, - неожиданно перебил он меня, - а как я реагировал на всю эту глупую ситуацию? Неужели я действительно желал завоевать твою благосклонность таким способом?

- Нет, что ты! Ты даже и не помышлял об этом. Получив меня в обмен на ту крупную сумму денег, которую мой отец теперь оставил себе, ты не знал, что теперь со мной делать. Скажем так - я была тебе просто не нужна. И больше никаких эмоций по этому поводу ты не испытывал.

- И как я себя повел?

- Ты отправил меня спать в покои для гостей, а сам пошел к своему единственному другу, который всегда мог помочь тебе ценным советом.

- А что это за друг? Ты его знаешь?

- Нет, я думаю, что его знаешь ты. И я ничуть не удивлюсь, если в нынешней жизни он снова стал твоим другом или братом.

- И о чем мы с ним говорили?

- Сейчас расскажу.

***

Я вижу, как недовольно расхаживая взад-вперед по его комнате, ты объясняешь ему сложившуюся ситуацию и говоришь:

- Ты понимаешь, что мне не нужна эта девушка! И я не собираюсь прослыть в народе похитителем девиц. Что теперь мне делать?