— Да ладно тебе, Маркус. Мне все равно по пути было, так что не надо ничего, я уж тебя довезу.

— А ну спасибо, тебе, Джестер, на добром слове. Мир тесен, глядишь пересечемся еще, я уж тебя отблагодарю, как сумею.

— Ну, вот и лады, Маркус.

— Ну вот и приехали, Джестер, тут останови, я сойду. Нормальный ты парень, все–таки, хоть и странный какой–то. Ладно, будешь тут говори, что от Маркуса из Жажды‑77, помогут и не обидят, наша ватага тут весьма уважаема.

— Договорились, Маркус.

— Ладно, бывай.

— Ну, пока!

Подхватив объемистый рюкзак, Маркус вылез из броневика, и двинулся к какому–то сероватому приземистому зданию. Джестер, предоставленный сам себе, стал с интересом обозревать окрестности, благо там было на что посмотреть. Вокруг него раскинулся город, одновременно похожий и не похожий на то, что Джестер видел в фантастических романах — здания были сделаны все из материала, похожего на бетон, кругом виднелись какие–то блестящие антенны и что–то вроде стеклянных труб по которым струилась сиреневая энергия. Но в то же время на улицах вместо принятых в таких романах людей в каких–то комбинезонах, скафандрах или одетых еще во что–либо похожее, расхаживали люди, одетый в матерчатые одеяния, похожие на монашеские рясы. Также виднелись и другие — длинноволосые, похожие на сбежавших со съемок исторического фильма актеров. Из здания похожего на бар как раз вывалила компания ребят, похожих на байкеров, одетые в черные кожаные куртки и штаны. Видимо это их мотоциклы были припаркованы возле этого бара. Байки были щедро украшены цепями, шипами, и прочими металлическими украшениями. Броневик Джестера не сильно выделялся в этой толпе, но все же ему как то не очень хотелось покидать кабину. Интуиция подсказывала Джестеру, что то тут нечисто. Точнее, что с ним тут может произойти что–то не слишком приятное. К сожалению, более ничего его интуиция ему не сообщала, так что мыслей о том, как можно избежать опасности, или куда ему двигаться теперь у Джестера не возникало.

— Сын мой, ты в растерянности, я вижу это сейчас. Позволь же мне развеять твои сомнения привести тебя к свету истины, и просто помочь тебе всем, что есть в распоряжении такого ничтожества, как я — обратился к Джестеру благообразного вида старичок, облаченный в какие–то долгополые одеяния. Старик выглядел доверительно, но что–то настораживало Джестера, возможно странного вида одежда, или тон и слова, с которыми старик к нему обратился.

— Что тебе надо, дед? — не слишком вежливо осведомился Джестер, надеясь, что после этого ответа старик сочтет его невежей и уйдет искать кого–либо более вежливого и сговорчивого.

— Сын мой, я вижу, что тебе нужна помощь, и я вижу, что в силах тебе её оказать.

— Слушай, дед, я не твой сын, и помощь мне не нужна! Отстань, очень тебя прошу!

— Но позволь заметить, ты совсем же новичок в Огнегорье, я вижу это по твоим глазам, я вижу это в твоей душе. И я совершенно бескорыстно предлагаю тебе мои опыт и помощь. Ты не знаешь, кого здесь следует опасаться, а кому ты мог бы доверить себя…

— Именно, и кто тебя знает, что у тебя на уме, старик. Повторяю, отвали! Я тут проездом, и мне не нужно тут кому–то доверятся или не доверятся. Я сейчас же уеду прочь отсюда, бывай!

— Что?! И ты уедешь сейчас?! В час Огненного Ливня? Да в своем ли ты уме, парень? За пределами Огнегорья сейчас никто и гроша ломанного не даст за твою сохранность, и ты собираешься покинуть единственное безопасное место в этом краю. Разве Маркус ничего тебе не сказал обо мне?

— Нет, а что должен был?

— О да, конечно, мы же давние партеры, если я могу позволить себе такое пренебрежительное слово для обозначения наших в высшей степени доверительных отношений. Мы и Жажда‑77 издавна делаем одно дело и действуем рука об руку, и их друг — наш друг. Но, смею заметить, мы более бережно и заботливо относимся к тем, кто когда–либо сделал благо нам или же нашим партнерам.

— А чем ты можешь доказать свои слова, дед? И что еще за час Огненного Ливня, про который ты говорил?

— Твоя недоверчивость понятно, сын мой. Как я уже упоминал, Огнегорье не самое безопасное место, и здесь легко попасть в лапы к каким–нибудь негодяям, но увы, увы наш мир несовершенен, и с этим приходиться считаться. Чтож, я могу проделать несложную вещь, которая подтвердит мои слова, и то, что я действую искренне и предлагаю тебе помощь от чистого сердца.

— И что же? — недоверчиво хмыкнул Джестер.

— Скажи мне, ты ведь запомнил то место, куда направился твой друг Маркус?

— Ага, вон туда.

— Так вот, привратник в этом здании с радостью подтвердит, что мы являемся партнерами Жажды‑77, и, надеюсь, после ты примешь мою искреннюю и бескорыстную помощь.

— Ну давай, проверим твои слова, старик.

После этого Джестер направил свой броневик к темному приземистому зданию, на стене которого был весьма талантливо нарисован зверь, похожий на медведя, оскалившегося в неистовой ярости. Присмотревшись, можно было увидеть, что зверь истекал кровью, сочащейся из ран, но это явно не умаляло его жажды отомстить обидчику. Да уж, подумал Джестер, видимо символ этой Жажды‑77, да и неплохой к тому же. Старик, не выказав своего возмущения тем, что Джестер не пригласил его сесть в броневик, семенил следом, благо броневик ехал медленно — гнать на узкой улочке было некуда.

Тем временем броневик подъехал к темным широким дверям. Видимо тот, кто строил это здание ожидал, что тому, кто будет обитать этом здании предстоит выдержать осаду или штурм. В общем выглядело это здание как настоящая крепость. Старик подбежал к дверям и с неожиданной для его возраста силой заколотил в них. В ответ на его действия в двери приоткрылось небольшое окошко, в котором показалось лицо человека. Видневшийся ворот одежды действительно был таким же как у Маркуса, но в отличие от него этот был гладко выбрит и к тому же абсолютно лыс. Сначала глаза его полыхнули раздражением и злобой, но через мгновение лицо его разгладилось и спокойное его выражение, вместе со специфической прической сделало его похожим на буддийского ламу.

— Чем могу помочь вам? — вежливо осведомился он хриплым басом.

— Скажи мне, сын мой — начал старик — можешь ли ты подтвердить, что я, преподобный Доминик и наше Братство Искоренителей Греха являются добрыми друзьями и деловыми партнерами Жажды‑77?

— Безусловно, добрый отец Доминик, пусть ваш спутник, который столь любезно помог нашему товарищу даже не сомневается в вашей добропорядочности и искренности.

— Благодарю тебя, сын мой. Дозволь же нам покинуть вашу обитель, дабы я сопроводил этого юношу к обители Искоренителей Греха, где он может получить отдохновение и покой, и братскую помощь, которую до сего момента ему не давало получить его, к сожалению, вполне оправданное, недоверие.

— Ну конечно, отец Доминик, благословляю вас, ступайте же, сын мой!

При последних словах привратника лицо отца Доминика, как оказалось звали навязчивого старика, странно исказилось, словно он совершил какую–то оплошность и теперь корил себя за это. Но морщины на его лбу быстро разгладились и попрощавшись в той же высокопарной манере с лысым привратником, он повернулся к Джестеру.

— Сын мой, дозволь старику дать некоторый отдых своим ногам, воспользовавшись твоим транспортом, дабы показать тебе дорогу к обители Искоренителей Греха.

— Ладно, дед, садись, но сразу говорю я ненадолго.

— Это не имеет значения, сын мой. В нашей обители равно будут рады и тому, кто пришел на миг, и тому, кто задержался на век.

Дождавшись, пока дед влез в броневик и уселся на соседнее с Джестером сидение, парень тронул газ, и, следуя указаниям старика, стал продвигаться по этому странному городу к месту, которое его новый спутник называл обителью Искоренителей Греха.

— А что у вас за название такое, старик?

— Какое, Искоренители Греха? О дело в том, что мы боремся с греховными помыслами внутри себя, и также обращаем души к свету, творя безвозмездно добрые дела и тем самым, подавая пример жизни вне греха и зла. Таков наш путь, сын мой. Примешь ли ты его?