этом ничего уже сказать не смогут, поскольку по условию задачи

никаких людей на Земле или вне нее не останется. Соответственно,

наши размышления о том, «что можно будет сказать», относятся либо

к представителям внеземных цивилизаций (вполне фантастических),

либо к искусственно сконструированной позиции идеального

внешнего наблюдателя, подобного кантовскому трансцендентальному

субъекту. Предпочтем второй вариант, поскольку этому субъекту

нужно придать не только любопытство и философичность, но также

242

абсолютные познавательные способности, позволяющие выяснить

причины произошедшей глобальной трагедии.

Итак, людей не осталось, человеческая цивилизация погибла.

Естественные причины этого известны (здесь не важно, какие именно).

При выяснении нашим трансцендентальным субъектом

последовательности событий будет раскрыта та или иная из трех

главных возможностей:

1) глобальная катастрофа настигла планету совершенно

неожиданно для людей;

2) о надвигающейся катастрофе было известно за некоторое

время, люди начали что-то делать для спасения, но не успели;

3) о надвигающей катастрофе было известно задолго, люди

успели создать все, что могли придумать для спасения, но это не

помогло.

Крайние варианты (1 и 3) представляют чистые формы и

указывают, прежде всего, на недостаточность интеллектуальных

(познавательных и творческих) способностей людей: в первом случае

не удалось предвидеть катастрофу, в третьем случае, не удалось

изобрести надежный способ спасения. Вариант 2 представляет

смешанную форму: не удалось заблаговременно предвидеть, не

удалось изобрести способы спасения, осуществимые за короткое

время, недостаточно оказалось материального и организационного

потенциала для того, чтобы успеть спастись.

Обратимся к случаю антропогенной катастрофы (концу истории,

вызванному действиями людей). Наиболее очевидными из известных

возможностей являются «ядерная зима», неизбежная после достаточно

долгой серии мощных ядерных ударов, а также разрушение защитных

свойств атмосферы вследствие промышленных выбросов. Такого рода

события происходят тогда и только тогда, когда люди не способны

предвидеть гибельные последствия своих действий либо не способны

остановить эти действия, зная об их катастрофических последствиях.

Кроме тех же познавательных способностей предвидения, здесь

идет речь о способностях вести переговоры, убеждать, приходить к

взаимоприемлемым соглашениям, позволяющим избежать

катастрофы, а также о налаживании эффективного контроля над

выполнением достигнутых соглашений. Наряду с важной ролью

дипломатических способностей (в широком смысле), моральной

компоненты, организационных и принудительных способностей

контроля, здесь также ключевую роль играет интеллектуальное

творчество, поскольку только оно позволяет изобрести варианты

соглашений, позволяющих сторонам воздерживаться от опасных

действий и приемлемых с точки зрения их интересов.

243

Теперь отметим общие черты всех рассмотренных вариантов. Везде

на первом плане оказываются интеллектуальные (познавательные и

творческие) способности людей, направленные на долговременные

прогнозирование и диагностику всевозможных опасностей для

условий человеческого существования, а также на изобретение

способов и средств спасения — защиты и поддержания данных

условий. Кроме того, по условиям задачи, в ситуации действительного

конца истории, в каждом варианте эти способности оказались

недостаточными. Каковы же скрытые предпосылки данного простого

суждения?

Способности оказались недостаточными, поскольку, были бы они

достаточны, то удалось бы выжить, пусть не всему человечеству, но

его части, способной к воспроизводству, причем тогда конец истории

не наступил бы. Нет ничего искусственного в приписывании варианту

глобальной гибели атрибута неуспеха, а варианту спасения — успеха.

Получаем следующую понятийную конструкцию: если благодаря

накопленным способностям что-то удалось сделать, то следует

успешный результат, если не удалось — неуспешный.

Теперь становится очевидным, что данная конструкция полностью

соответствует понятию испытания. Причем мы не приписывали

понятие испытания ситуации конца истории априорно и произвольно.

Вместо этого мы провели мысленный эксперимент, рассмотрели

возможные варианты, выявили общие черты, раскрыли неизбежные

предпосылки и пришли в результате к итогу: действительный конец

истории (как прекращение существования человеческого рода) может

произойти во всех случаях неуспешного прохождения человечеством

некоторого испытания.

Сказанное не умаляет значения и оставшихся рядоположенных

категорий: складывания и конструирования. Действительный конец

истории наступает потому, что так сложились неблагоприятные

обстоятельства, причем людям не удалось сконструировать

эффективного способа спасения от угрозы.

Наш мысленный эксперимент позволил выявить значимые

качественные характеристики этого кардинального испытания: прежде

всего испытываются интеллектуальные (познавательные и творческие)

способности людей, направленные на предвидение опасностей,

изобретение способов их избегания, умение достигать соглашения.

Мысленный эксперимент высвечивает значимость сохранения

базовых условий человеческого существования, причем

ответственность за это сохранение всегда имеется имплицитно, но

выступает на первый план при росте соответствующих опасностей.

Отвлекаясь от конца истории и применяя полученные результаты к

ходу продолжающейся истории, получаем следующий общий вывод:

244

люди, ведая или не ведая того, проходят испытания на адекватное

познание складывающихся обстоятельств, чреватых разнообразными

угрозами, а также испытания на способность конструирования

способов и средств преодоления этих угроз.

Достаточна ли эта форма для понимания смысла истории? Нет.

Здесь речь, скорее, идет о смысле существования человеческих

сообществ. История предполагает не только и не столько сохранение

устойчивости и преодоление угроз, сколько наличие необратимых,

поступательных изменений (при всех сложностях исторических

«возвратов» и упадков отдельных обществ). Проще говоря, смысл

истории включает в себя сохранение существования человеческого

рода, но не ограничивается этим. Каким же образом получить

представление о необходимом дополнительном содержании?

Проблема оценки результатов испытаний

Что тут считать успехом и что провалом? Как известно, многие

типы обществ (общества охотников и собирателей, малые

изолированные деревни, полисы, огромные аграрные и морские

империи и др.) исчезли либо превратились в части иных, ныне

существующих обществ, обычно оформленных как национальные

государства и их конфедерации (типа Европейского Союза или

Британского Содружества). Поэтому вполне можно считать сутью

испытания эволюционные процессы конкуренции типов обществ

(соответственно, доминирующих в них режимов). Назовем эту сторону

смысла истории социально-эволюционной.

Однако смысл истории этим не исчерпывается. Есть еще две

инстанции, в отношении которых резонно говорить об успехах и

неуспехах испытания обществ и режимов. Важнейшая черта всех

типов обществ и режимов состоит в том, что они могут жить только в