-- На самом интересном месте, -- вздохнул Килоди.

Они шли по узким коридорам космического комплекса. Вокруг металл и какая-то невнятная коралловая субстанция с зелёными вкраплениями, которая была чем-то мягким, живым, но за годы утратила свой первоначальный вид и превратилась в окаменелости.

-- Куда мы идём? -- спросила Джулия.

-- В сердце Заентога. Она принадлежала Широзаям, они здесь хозяйничали, -- ответил смагор.

-- И для чего нам туда?

-- Обретёте то, зачем пришли.

Коридор закончился, и они вошли в зал. Не слишком просторный, но дышалось здесь легче. Инсар отметил, что воздух тут чистый, никаких неприятных запахов, даже сырости или гнили. Потолок усеян мириадами проводов и шлангов, стены из той же коралловой структуры, что и коридоры. Пол из металла, который Инсар видел только на ячейках Потусторонней Вязи -- ведениум, добываемый в карьерах на востоке Детры. Зал уходил куполом вверх, а в центре возвышался обелиск, касающийся своим остриём самой верхушки.

-- Я бывал здесь однажды, -- проговорил Килоди.

-- Здесь вы впитали Зуверфов, владыка. Мираж, способный стать материальным -- талант великого Хсара и его последователей. Мы владеем материей, пропитанной мятежным духом. А пустыня сономитов соткана из подобной энергии.

-- Перефразируя на примитивный илейский, -- вмешался второй смагор, -- когда вокруг всё плохо, и люди страдают или подчинены единому порыву и слепо верят в нечто незыблемое -- мы способны управлять этим миром, созидая буквально из воздуха.

-- О, растолковал он, глядите, -- ткнул первого смагора фальцет, -- всё равно ничего не ясно.

Под ногами завибрировало, и сотни мелких насекомых бросились врассыпную.

-- И этих тварей помню.

-- Жутковато тут, -- заметила Джулия.

-- Что дальше? -- спросил Инсар.

-- Подойди к этой громадине, -- смагор указал на обелиск, -- и коснись его.

-- И только?

Смагор кивнул.

Инсар подошёл к обелиску, поднёс ладонь и дотронулся ею до ровной глади, на которой были высечены письмена. Монумент завибрировал и начал рушиться, превращаясь в белый пепел. Смагоры довольно улыбались. Когда от памятника почти ничего не осталось, на чёрном квадрате, напоминавшем алтарь, образовался длинный сверкающий артефакт -- копьё Зохора или могущественный трезубец Хсара.

-- Фантастика! Я видел нечто подобное во снах, в видениях. Но не понимал о чём они. Этим самым копьём Зохор в вашем кино проткнул Хсара?

-- Повторяю, то было не кино! -- возмутился смагор. -- То была память миллиарда Алокаев и Шиверов, заключённая в разум Глыбы, а значит и Заентога.

-- Типа искусственный интеллект? -- спросила Джулия.

-- Вроде того, -- сдался карлик.

Бутон копья был закрыт. А на его конце угрожающе поблёскивала тонкая шпилька, проткнувшая грудь воплощения Хсара.

-- Джулия, -- обратился смагор и припал на одно колено, -- мы просим тебя не злиться на нас, простить и более никогда не держать обиды за те страшные муки, которым тебя подвергли, соблюдая обряд инициации. Атлас жив, мы гарантируем. Но прими ваше расставание как дар, ибо взамен ты получишь куда больше.

-- Где Атлас?

-- Мы не знаем, -- признался смагор, -- но он жив. Ручаемся.

-- И чем вы собираетесь откупиться?

-- Возьми трезубец и не выпускай его из своих рук до тех пор, пока мы тебе не скажем.

-- Почему я, а не Инсар?

-- Балай-де-утран не может касаться трезубца. Таков завет Хсара.

-- Что за бред?! -- прикрикнул Инсар. -- В чём тогда смысл?

-- Просто слушайте нас. Мы ваши проводники. И знайте: Зуверфы покинули вас, чтобы оживить Заентог. Им необходимо время, чтобы восстановиться. Потому вам придётся справляться без них. Но мы будем рядом.

-- Есть у меня один такой засранец, -- Инсар не унимался, -- так он прикидывался дурачком до тех пор, пока ему не захотели вспороть пузо! И только тогда он стал разговорчивее!

-- Мы не просто гибриоиды-шиверы, Инсар Килоди! Мы -- смагоры! И ты должен слушать нас! И верить нам!

-- Зачем, если я ваш правитель?!

-- Пока ты -- никто! Пустое место! И Зуверфы считают также!

-- Я ничего не понимаю.

-- А тебе и не надо. -- Снова фыркнул фальцет. -- Джулия, умоляем твой непоколебимый оттум, возьми трезубец и храни его.

Джулия неуверенно приблизилась к оружию и, собравшись с духом, ухватилась за холодный металлический стержень. Ничего не произошло. Она подняла его. Лёгкий, почти невесомый.

-- А чего он как пушинка?

-- А с какой стати ему быть тяжёлым? Это ж не фортепьян! -- сострил один из смагоров.

-- Возвращайтесь через тот лаз, -- фальцет указал на расщелину, которая была входом в очередной коридор Заентога, -- выйдите наружу и ничего не бойтесь.

-- Вы о чём?! -- нахмурился Килоди, но смагоры испарились в дымке, будто иллюзионисты, бросившие под ноги пузырёк с чудесной смесью.

-- Куда они подевались? -- Джулия огляделась.

-- Ерунда какая-то! -- пробубнил Инсар. -- Что они хотели сказать?

-- Я-то откуда знаю? Расстроился, что не дали подержать крутую штуковину? -- она издевательски покрутила копьё-трезубец в руках.

-- А если я его возьму?

-- Ну, может, расплавишься, как тот парень в кино? Рискни. -- Она протянула копьё-трезубец Килоди.

Инсар оскалил зубы и молча направился в сторону прохода, проигнорировав заманчивое предложение. Шли они совсем недолго, пока не упёрлись в железный люк. Без особенного труда Килоди сковырнул крышку, и они выбрались в старую канализацию крепости. Килоди бросил взгляд на люк, но того уже не существовало. Испарился, как и смагоры. На месте люка образовалась жижа из грязи и сборища неразличимой гадкой живности. Воняло здесь страшно, и Джулию обязательно бы вывернуло ещё раз, если бы осталось чем. А так они шли на едва различимый свет, прикрывая нос и рот тканью одежды. Дубовая лестница, старая, едва живая, без нескольких перекладин, стояла у стены и смотрела вверх -- откуда и струился спасительный свет.

-- Мы на дне колодца, -- сказала Джулия.

-- Шутишь? Тут грязи больше, чем в водостоках Котлована.

-- Ага, тебе ли не знать, -- огрызнулась Джулия и поползла наверх. -- Это старый колодец, из которого потом соорудили канализацию. Так бывает, я изучала на курсах древней истории. Меньше затрат. Можно и чистую воду подвезти. Три в одном.

-- Не совсем понимаю, о чём ты, но вряд ли сейчас это важно, -- сказал Килоди, карабкаясь по лестнице следом.

-- Зануда же ты, -- Джулия не торопилась. Ползти по ветхой лестнице и не выронить копьё удавалось с большим трудом.

-- Чего ты первая поползла?

-- Наверно устала нюхать прелестные ароматы. Ну а ты-то привык, ты ж предводитель Котлована. Как я уже сказала -- тебе не привыкать.

-- Мне нравится твоя ирония, -- ухмыльнулся Инсар, -- она вдохновляет.

Они вылезли из старого заброшенного колодца. Рассветало. Горный воздух показался им лучшим проявлением здешней природы.

-- Куда теперь? -- спросила Джулия.

Они оказались в лесу рядом с развалинами замка. Никакой охраны, будто все вымерли или экстренно эвакуировались.

-- Сначала в деревню. Зайдём к Тиму Едваю, расспросим кое о чём.

-- А с этой штуковиной как быть?

-- Оберни, -- Инсар снял пальто и протянул его Джулии, оставшись в тонком лиловом джемпере. Она кинула пальто на траву, положила на него трезубец, и тут же что-то зашипело. Трезубец прожигал ткань.

-- Гадство! -- Джулия схватила артефакт и виновато взглянула на Инсара.

-- Не выпускай его из рук, хорошо?

Джулия кивнула. Инсар прислушался. В небе, где-то неподалёку гудел двигатель гироплана. Причём, судя по нарастающему гулу, Килоди решил, что это тяжёлый транспортировщик или, что намного хуже, военный штурмовик.

-- Надо торопиться, -- он поторопил Джулию, и они побежали в сторону Рахни.

Гул перерос в ровный рокот мощного двигателя. Инсар не сомневался -- к ним летят крайне неприятные гости. Они вбежали в деревню, добрались до ратуши. Инсар вломился в зал, вызнал, где находится значай. В погребе.