Однажды вечером Сирин пришла в мою комнату, закутанная в изящный халатик персикового цвета. Ветер с террасы растрепал ее волосы, придавая главе МС игривый вид, так же как и хитрая улыбка от предвкушения сладострастного удовольствия.
- В этом году конец Сезона Равноденствия выдался теплым, но я бы не советовал вам даже на короткое время выходить на улицу в подобной одежде, госпожа, - я пытался держаться отстраненно.
- Мне хотелось порадовать тебя, дружок! Не нравится мой наряд?
- Конечно, нравится, госпожа, но я переживаю о вашем здоровье, - я изображал послушного подчиненного, но внутри меня каждая клетка противилась навязанной роли.
- О, не волнуйся, мой мальчик! У меня здоровья больше, чем у нескольких юных девушек, - притягательно улыбнулась Милосердие.
Зато у меня оно уже заканчивалось.
- Госпожа Сирин, прежде чем мы приступим, я хотел бы вам кое-что сказать.
- Слушаю тебя, - промурлыкала она, развязывая пояс.
- Я намерен вернуться к своей нормальной жизни, - осторожно начал я. - Жить с родителями, учиться в гимназии, завести друзей. Нет, я не хочу уйти из Содружества. Более того, я буду верен вам целиком и полностью, во всех смыслах этого слова. Но мне не нравится быть запертым в четырех стенах. Надеюсь, вы меня поймете. Я благодарен вам за то, что вы для меня делаете, но я не ваша игрушка, госпожа Сирин.
- О, мой мальчик, ты решил показать коготки? Теперь ты стал для меня еще более соблазнительным. Хорошо, - ее голос стал серьезным. - Я не имею право препятствовать тебе и не стану этого делать. Но я рассчитываю на то, что мы останемся с тобой друзьями, и ты не забудешь о своем предназначении.
- Конечно, госпожа. Во благо всего мира и во славу Абсолюта, я окажу посильную поддержу вашей миссии. И, конечно же, не оставлю вас лично.
- Вот и договорились! Но я отпущу тебя завтра, - Сирин скинула халат. - А сейчас ты должен выполнить еще одно важное задание.
Я без интереса окинул взглядом ее теряющее привлекательность тело и, натянуто улыбнувшись, лег поудобнее.
На следующее утро ко мне пришел Первый и принес коробку, в которой лежали мои вещи: сумка, испачканная в земле, и коммуникатор. Батарея в нем уже разрядилась, так что воспользоваться аппаратом я не мог. Пришлось идти домой без предварительного звонка, благо ключи были на месте.
Когда я добрался до родной обители, квартира встретила меня аппетитными запахами еды и атмосферой уюта, что приятно удивляло. Я разулся и прислушался к звукам, доносящимся из кухни, но уловил лишь шум видеотранслятора.
- Мам, пап! Я дома!
В тот момент я совершенно не представлял что скажу родителям. Меня не было около месяца, а я даже не попытался связаться с ними. Какое оправдание могло бы показаться достойным в данной ситуации?
- Тимоти, милый, - голос матери вывел меня из череды судорожных размышлений. - Ты вернулся? Иди сюда, мы с отцом готовим завтрак.
Ошеломленный, я ринулся на кухню и, приоткрыв дверь, застыл в изумлении. Мама, помолодевшая на несколько лет, улыбалась мне, помешивая что-то у плиты. Сегодня она нанесла легкий макияж и сменила традиционный застиранный халат на симпатичный домашний костюм. Я уже и не помнил, когда в последний раз видел ее такой ухоженной и довольной жизнью. Отец, стоявший неподалеку, нарезал салат и что-то увлеченно ей рассказывал. Здесь явно чувствовалась рука Сирин и ее помощников - моих стариков будто бы подменили. Решив проверить свою догадку, я улыбнулся счастливым родственникам и спросил:
- Вы не удивлены, что я вернулся домой сегодня?
- А должны? - папа хмыкнул и покачал головой. - Ты же написал нам вчера, что возвращаешься из Верании.
- Из Верании? - я подумал, что ослышался.
- У тебя, сынок, из-за перелета совсем голова кругом пошла? Ты же поехал на месяц в Саннор учиться по обмену. Или ты обманул нас, остался здесь и устроил с друзьями длительную вечеринку?
Шутливо отмахнувшись от него, мама подошла ко мне и обняла.
- Тим, мы так скучали по тебе! Умывайся и иди завтракать, заодно расскажешь нам о своей поездке.
Иблис! Я заперся в ванной, включил холодную воду и умыл ею лицо пару раз. Облокотившись обеими руками на раковину, я попытался привести мысли в порядок, глядя на себя в зеркало. Все это выглядело весьма жутковато, но нужно было вести себя как ни в чем не бывало. Быть может, все не так уж плохо, и нашей семье дан шанс на мирное сосуществование?
Вернувшись на кухню и сказав родителям, что мне нужно переодеться, я зашел в свою комнату и стал искать провод от коммуникатора. Поставив аппарат заряжаться, я открыл свою сумку, чтобы выложить из нее лишние вещи, так как поход в гимназию совершенно точно отменялся. А для намеченных на сегодня дел учебники мне были не нужны. Но, кроме учебной литературы, я нашел и небольшой пакет, которого раньше там не было. В нем лежала веранская парфюмерия, футболка со знаменитой перевернутой Саннорской Башней, несколько вымпелов с флагом и гербом Верании, аккуратно упакованный комплект из галстука и запонок, а также целая куча листовок, использованных билетов и прочих атрибутов недавнего туриста. Конечно, Сирин не забыла проскакать на мне несколько часов подряд перед прощанием, но забыла посвятить меня в легенду.
Я надел сувенирную футболку и, прихватив духи и галстук, пошел на кухню. Следующие полчаса мне пришлось рассказывать родителям выдуманные истории, подкрепленные небольшими знаниями о Верании, которые они слушали с большим интересом. Мама заботливо подкладывала мне омлет и наливала сок, а папа сыпал вопросами о поездке. Когда они наконец отправились на работу, а я остался один, мне хотелось зарыдать от захлестнувших эмоций. Неожиданно оказалось, что семья - это так здорово! Я опустился на стул и прошептал:
- Спасибо тебе, Сирин! Во славу Великого Абсолюта, спасибо.
Утерев слезы, я вздохнул и отправился проверять почту на коммуникаторе. Помимо разнообразной рекламы, там было одно письмо, которое определенно заслуживало моего внимания:
"Привет, Тим! Это Хитер. Позвони мне, если захочешь встретиться".
Ниже шли цифры. Письмо было отправлено пару дней назад, но своей актуальности наверняка не потеряло. Сохранив номер в коммуникаторе, я прихватил сумку и вышел на улицу. С Храбростью решил связаться позднее - сперва меня ждало более важное дело.
Я сел на автобус, следующий до Кенсвудского парка, и погрузился в раздумья. Как мало на самом деле времени прошло с того момента, как Абсолют затащил меня в свои сети. Но мне казалось, что пролетели годы. Парк стал местом моего второго рождения, и я чувствовал благоговейный трепет перед ним. Там я обрел возможность чувствовать и надежду на нормальную жизнь, наполненную смыслом. Надежду, постепенно облекаемую в реальность. Ехать было недалеко, но нетерпение, как лихорадка, быстро распространялось по всему телу и требовало выхода. Я начал теребить бегунок на молнии куртки. Наконец автобус остановился около фигурных железных ворот, выкрашенных черной краской. Я был здесь не так давно, но все же чувствовал как изменилось это место. Или изменилось мое восприятие. Как будто бы кто-то подкрутил яркость и четкость окружающего мира и моих собственных эмоций. Широкие аллеи, покрытые опавшими листьями и сухими ветками, все так же манили меня прогуляться по ним, но сегодня я пришел сюда с конкретной целью. Возле входа, закутавшись в теплую шаль, сидела старушка и продавала алые розы. Сюда приходили на прогулку десятки парочек, и она надеялась подзаработать, предоставив возможность кому-нибудь совершить романтический жест. Лично я считал такое сочетание вида и цвета банальностью, но мне показалось, что таинственной незнакомке с фотографии подошли бы именно эти темно-красные бутоны. Купив букет из семи цветков, я направился в южную часть парка. Неудивительно, что мое первое свидание проходило так нелепо. Полюбить призрака - дело для такого парня, как я.
В предобеденное время сквер обычно пустовал в будние дни, а старое кладбище не пользовалось популярностью даже по праздникам. Поэтому мне никто не мог помешать предаваться мечтам о возлюбленной. Путь к месту инициации нашелся достаточно быстро. На первый взгляд поляна оставалась нетронутой, но прямо возле развороченной ямки, где я обнаружил фото, лежало несколько окурков. Я поднял их и с досадой выкинул в ближайшие кусты, а на то место возложил букет.
