- Достаньте револьвер и следуйте за мной.

   - Слушаюсь, - Зут козырнул и вытащил оружие.

   Мы с трудом поспевали за капитаном. Он словно ураган пронесся по коридору, распахнул дверь и вошел в кабинет следователей.

   В комнате, помимо Веса, было еще два офицера. Лейтенант перебирал какие-то бумаги. При нашем появлении, все встали. Вес отложил папку и вышел из-за стола.

   - Доброе утро, господа.

   Я остался у дверей, а Рок и Зут выступили вперед. Мой помощник поднял руку и направил револьвер Весу в грудь.

   - Вы арестованы по подозрению в убийстве лейтенанта Луца, - сказал Рок, - сдайте оружие.

   Следователь дернулся, словно от удара, и обвел нас мутным взглядом. Его рука скользнула на кобуру.

   - Не стоит, - твердо сказал Рок, - если хотите жить, отдайте оружие.

   Вес вытащил револьвер и протянул его капитану, рукояткой вперед.

   После всего случившегося комендатура гудела, как растревоженный улей. Капитан снял с меня письменные показания и отпустил. Действительно, оставаться при штабе не было никакого смысла, к расследованию подключилась контрразведка и лейтенанта Веса ждала череда изнурительных допросов. Рок пообещал держать меня в курсе расследования.

   Из комендатуры я направился к Солу, чтобы рассказать ему о случившемся. Зут увязался за мной. Его появление смутило доктора, но лейтенант не стал нам мешать и все время, пока мы разговаривали, терпеливо дожидался на кухне. От кофе он отказался.

   Сол воспринял мой рассказ очень спокойно и сказал, что, если все улики против Веса, значит дело о нападениях на обозы можно считать раскрытым и я могу готовить место для ордена.

   - Мне не нужен орден, - ответил я.

   - Ну, не хотите награду и не надо, - задумчиво ответил Сол.

   - Мне кажется, Вы не рады тому, что правда наконец восторжествовала, - обиделся я.

   Конечно я не думал, что он будет хвалить меня за проявленную наблюдательность и прозорливость, но и такой реакции на свои слова тоже не ожидал. Казалось доктору было совершенно наплевать на то, что дело закончено.

   - Я рад, безусловно, - сказал Сол, - но мне тяжело сознавать, что еще один из наших общих знакомых поддался соблазну и встал на сторону зла. Офицер во мне радуется, а священник скорбит.

   Арест лейтенанта Веса не удалось сохранить в тайне и вечером, в клубе, только о нем и говорили. После ужина я сыграл несколько партий в бильярд с интендантом Вагом, проиграл пятерку, и пошел спать.

   Утром я проснулся поздно. В последние дни удушающий зной сменился летней прохладой, и я перестал мучиться бессонницей. Вставать не хотелось, поэтому я позволил себе поваляться в кровати несколько лишних минут. Внизу, в ресторане, было удивительно тихо. Обычно в это время офицеры завтракали, а тонкие двери и перегородки не спасали, постояльцев вроде меня, от шума.

   На завтрак я заказал яйца и кофе. Кроме меня в общем зале никого не было, приборы и салфетки на столах лежали нетронутые. Из кухни вышел управляющий и пожелал мне доброго утра.

   - Вы не видели лейтенанта Зута? - спросил я.

   - Он заходил рано утром и справлялся о Вас. Я сказал, что Вы еще спите. Он обещал заглянуть позже.

   - А почему так тихо, где все?

   Управляющий подошел к столику, наклонился ко мне и горячо зашептал.

   - На границе не спокойно, ходят слухи, что дикари собираются напасть на город, господ офицеров вызвали в часть.

   Он был ужасно напуган, толстые губы дрожали, на лбу выступили капельки пота.

   - А почему Вы говорите шепотом? - спросил я.

   - Нельзя обсуждать подобные вещи, чтобы не спровоцировать панику в городе.

   - Кто это Вам сказал? - удивился я.

   - В газете написали, - он просеменил к соседнему столику, взял из стопки свежий листок и принес мне.

   Когда управляющий передавал мне газету, полы пиджака распахнулись, и я заметил у него за поясом абордажный пистолет.

   На главной странице была большая статья о том, что нельзя верить паническим слухам о возможном нападении дикарей. Паникерам и провокаторам грозил крупный штраф и даже арест. Руководство колонии и лично капитан Рок просили горожан соблюдать спокойствие.

   Официант принес завтрак и стал расставлять тарелки.

   - Странно, - сказал я, - если на границе все спокойно, зачем писать в газете такие глупости?

   - Вот, вот, - поддакнул управляющий, - люди в ужасе, многие бояться выходить из дома.

   Все это было весьма странно. Если офицеров отозвали по месту службы, значит объявлена общая тревога. Но почему ее объявили только сейчас, хотя разумнее было сделать это вчера, после того, как нашли тело Луца? Неужели Рок считает, что туземцы захотят освободить лейтенанта Веса? Не думаю, что Муки так сильно дорожит своим агентом. Лучшее, что он может сделать, это, как можно скорее, о нем забыть и сделать вид, что никогда прежде со следователем не встречался. Не знаю хватит ли у Веса духу все отрицать, но, если он расскажет правду, мой договор с туземцами можно будет считать недействительным.

   Я быстро поел, расплатился и отправился в комендатуру, преисполненный самых мрачных предчувствий. Зута я ждать не стал. Если объявлена общая тревога, он мог вернуться в свою часть. Старухи-дикарки возле клуба не оказалось. Видимо, после ареста Веса, Муки отозвал своих людей.

   Слухи о, возможном, нападении туземцев разнеслись быстро и город мгновенно опустел. Большинство магазинов оказались закрыты, ставни опущены, а двери заперты на висячие замки. Даже старьевщик не стал устанавливать свою палатку. С улиц исчезли служанки с корзинами, нарядные барышни и гувернантки с детьми, и только дворники задумчиво мели пыльные мостовые. Редкие прохожие жались к стенам и старались, как можно быстрее, добраться до дома.

   Я уже прошел полпути до комендатуры, когда в одной из боковых улиц мелькнуло знакомое лицо. Это была молодая дикарка, которая следила за мной в первый день. Похоже она специально ждала меня. Девушка махнула рукой, приглашая следовать за собой. Я остановился, огляделся и свернул в переулок.

   Неужели Муки решил поговорить со мной? Конечно я не думал, что встречусь с самим вождем, но, возможно, его доверенное лицо расскажет мне что-нибудь интересное. После истории с Весом, я совершенно не представлял, как общаться с парламентером. С одной стороны, я не мог отказаться от переговоров, слишком многое было поставлено не карту, с другой - меня сильно разозлило туземное вероломство.

   Следуя за дикаркой, я прошел несколько кварталов. Наконец она свернула в один из дворов. Судя по всему, этот дом был выставлен на продажу, за забором можно было разглядеть заросший бурьяном, заброшенный сад. Я расстегнул кобуру и шагнул к открытым воротам. Дикарка вошла в сад и опять махнула рукой.

   Признаться, я ничего не успел сделать, даже не понял откуда они появились. Меня атаковали два человека и прежде, чем я успел выхватить револьвер, один прижал мои руки к телу, а второй приставил к горлу нож, настолько острый, что, от легкого соприкосновения с лезвием, у меня сразу потекла кровь. Сопротивляться было совершенно невозможно, к тому же тот, кто держал меня, оказался невероятно силен. Меня протащили по двору и заволокли в какой-то темный сарай.

   - Стойте спокойно, если хотите жить.

   Голос показался мне знакомым, и я совсем не удивился, когда из темноты выступил Бао.

   В этот раз на нем была полевая саперная форма.

   - Догадываетесь почему Вы здесь?

   - Из-за лейтенанта Веса?

   - Перестаньте изображать из себя идиота, - Бао ожег меня злобным взглядом, - ночью похитили детей Муки. Передали послание, если сегодня мы не покинем свои земли, их убьют. Мне наплевать кто это сделал Вы или Рок. Просто скажите, где дети и я оставлю Вас в живых.

   - Этого не может быть, - не поверил я, - мы же договорились.

   Бао сгреб меня за грудки, пуговица на воротнике с треском оторвалась.