Замороженного мяса было много. Реально много. Около трехсот тон, если не больше. Масла тоже было немало. Часть продуктов действительно можно было хранить в одном их холодильников, забив его по самое не хочу, но именно что часть. И сжигать дефицитный соляр на 'обогрев' холодильника.

Уже через час матерных подсчетов вместе с Петром Несторовичем, - директором объекта, его новоявленный комендант отдал распоряжение срочно готовить мини-электростанцию и быть готовым к отключению электрики.

А приехавший ВАЗ была загружена одна мини-электростанция, пара небольших коробок сливочного масла, несколько мороженных коровьих полутуш, мешков гречки, ящиков тушенки и рыбных консервов, канистр с топливом, а по совету однорукого, как окрестил его Хохлов, - были взяты с десяток рулонов самого толстого полиэтилена, да с пару десятков мешков 600-го 'фортификационного' цемента. И еще - немного шанцевого и строительного инструмента - лопат, топоров и пил.

Женщина со своими спутниками, - хмурым мужиком, которого она звала Прохор и худющим одноруким охранником, уезжала как будто бы и не расстроенная.

И повод для оптимизма у нее таки был. Хотя она и получила по минимуму, а из оружия ей почти ничего и не дали, но Руслан Вячеславович приглашал ее заглядывать к ним в гости почаще, и быть готовой, в случае чего, помочь ему решить его проблему с излишками скоропорта. А границы своей возможной и вынужденной щедрости, которые он озвучил, его гостью просто шокировали.

Подача электричества была прекращена через двое суток после ее визита, а уже несколько часов спустя он увидел подъезжающий ВАЗ начальницы сиротариума.

'Комната для раздумий' - Две недели спустя

Она узнала свой кабинет сразу - как только проснулась. Бежевый цвет был ее любимым, и она узнала бы свои обои даже при тусклом освещении, ну а запах старенького пледа быстро дал ей дополнительную подсказку, где она сейчас находится.

- Это вы? - задала она вопрос, уже зная, что перед ней ее ментор медицины Калашников Михаил Ефремович.

- Я голубушка, я. - Голос 'ментора' негромким и каким-то вяжущим. - А Машеньки сейчас рядом нет, так как ровным счетом ничего не произошло, и она выполняет свои обязанности.

- Не поняла?

- Вы сейчас спите, а потом мы с вами будем обсуждать предстоящую операцию по удалению аппендицита у одного из детей.

А потом я уйду, и придет Маша, беседовать о предстоящей вакцинации детей.

А потом придет Игорь, - я полагаю, что ему можно доверять. Он будет с Вами согласовывать список на получение оружия.

-А я?

- А вы в это время будете спать. У вас, Катенька, крайне жесткий нервный срыв. Вам сейчас выспаться надо-ть.

- А?! Кажется, поняла. - Сонливость спадет с нее если и не моментально, то ощутимо быстро, - Спасибо. Вы, как я поняла, побеспокоились не только о моем здравии, он и моем образе 'железной стервы'... ладно. А как там? - Женщина машет в стону двери.

- О! С этим все в порядке. Когда все узнали что мы уже 'не одни во вселенной', и 'братья по разуму' ссудили нас оружием, настроение значительно улучшилось. Дети и взрослые, правда, на говядину смотреть уже не могут, - вороти. Ну да это ерунда. Игорь, слава богу, не всю консервацию на асфальт спустил, так что кое-чем разнообразить меню еще можем.

-Я не об этом.

- А!? Вы об этом? Так все сейчас просто потрясены вашей скромностью. Казалось бы - триумф, а она скучной текучкой занимается - прививки согласовывает, да патроны делит. Так, что если вы и дальше буде практиковать ваш метод прямой демократии, у вас есть шансы удержаться на этом 'посту'. Не знаю, правда, сколько. Знаете, как вас дети называют?- 'Мама'. О как!

- Спасибо Вам!

- Да нет, это вам мой поклон. Ладно, давайте я вам еще укольчик сделаю - помощнее и погуманнее первого, и вырублю вас часиков на 10-12 здорового и живительного сна.

- Доктор, тут у меня маленькая проблемка нарисовалась, пониже головы.

- Колитесь голубушка, - ухмыляется ее коновал, - 'поцелуй Венеры' я вылечить еще смогу!

Только сейчас она поняла, что старый добрый циник Михаил Ефремович, давний друг ее семьи, с которым она столкнулась на шоссе, немного подшофе.

- Старый пошляк! - Ее голос стал тверже и веселее - Все гораздо прозаичнее.

- Варикоз?

- Берите выше...

- По женской части, что ли...

- Запор у меня доктор, третьи стуки не могу.

- Удивила голубушка, ежа голой жопой. С вашим-то нервозом и питанием - странно, что только сейчас такие проблемы. Ладно, валите в клозет, а ежели будут проблемы - зовите меня. Чем смогу - тем помогу.

Он помогает ей встать и она, бредет по слабо совещенному кабинету к своей маленькой 'санитарной' комнате. Веселый цинизм доктора передался и ей, и вслед за шуршанием одежды раздается тихое:

'Достиг я высшей власти /

Шестой уж год я царствую спокойно/

Но счастья нет моей душе...'

Она тихо с сарказмом бормочет как нельзя более подходящие строки, сидя на белоснежной конструкции унитаза, строки - из пушкинского 'Бориса Годунова'. Этот блядун, картежник и задира, как это ни банально, был ее любимым поэтом.

Высшая власть, амбиции, успех! - Королева! - Какое это имеет значение, когда у тебя четвертые сутки запор, живот сводит в судорогах, а безногий доктор все время шепчет что это все от нервов. 'Господи!- Больно-то как!' - стонет она про себя... Вместе с пробуждением приходит и боль мучащая ее уже второй день.

Хотя может он и прав . - Продолжает свои размышления страдалица. Все-таки почти две недели подряд спать урывками, постоянно быть на нервах, да еще и забыть когда последний раз ела нормальную еду и в правильное время.

Ну да ладно. Как говорила некая гражданка О. Харра - я об этом подумаю завтра. А сейчас давайте займемся чем-нибудь более интересным. Например, своим пищеварением и стулом...

Пара листов бумаги, из кипы бумаги отложенной для 'хозяйственных нужд', зажаты в ее руке. Она очень надеется что сейчас, смятые и пожмаканные, они действительно будет использованы 'по-хозяйству'. Лампочка вдруг начинает мерцать ярче, видимо это Исаак таки отрегулировал свою электрическую шайтан машину, и она четче начинает видеть то, что схватила из кучи бумаг отложенных на сжигание, когда шла сюда... Да - у судьбы таки есть чувство юмора, правда очень своеобразное, если не сказать что жестокое. И если бы не тупая ноющая боль внизу живота, она бы сейчас улыбнулась.

Тогда, две недели назад, сразу после визита в Лагерь Спасения имени Хохлова, она сразу же по приезду собрала всех дееспособных и 'с правом присутствия' - т.е. от 17 и старше, и просто обрисовала ситуацию. Им необходимо освоить пять тон сливочного масла и чуть более тридцати тон мороженого мяса и свиного сала, - и все за две-три недели. По срокам ее пока никто не поджимал, но как она сама объяснила своему 'высокому собранию' из 'первозванных', 'менторов' и нескольких пацанов, достигших 17-лет, 'такая лафа бывает один только раз, и пока мы будем телиться - Хохлов может передумать или изменятся обстоятельства, а что будет дальше - мы не знаем' .

Тогда, после ее краткой, но информативной речи вечер перестал быть томным практически сразу. Из того вечера, полного сумбура сомнений, споров, проявлений эйфории и упаднического пессимизма, она вдруг вспомнила, как пухленькая домашняя Тома и стройная интеллигентная Машенька, сошлись бешеном споре, переходя на маты и личности, ставя под вопрос сроки, технику безопасности и что-то еще, что она уже успела подзабыть. Да так сошлись в споре, что заставили краснеть четверых 17-летних пацанов, изрядно уже потертых жизнью.

А через два дня, когда таки вырубилась электрика, она ехала к хитрому менту, как окрестила Хохлова, уже зная, что надо делать. Н-да...Плохой план лучше никакого плана, а в тот вечер они смогли хотя бы набросать, куда им двигаться и что делать.

Но у судьбы есть своя ирония. В день своего триумфа, она, 'королева', сидит на своем 'троне', и не имеет возможности этим триумфом насладиться.