- Эй, ты че там? - мгновенно среагировал хозяин жилплощади.

Но на его оклики мне сейчас было глубоко и сильно... в общем, не до них.

Я оглядывала двор и пространство раскинутого внизу города. Дикая догадка пронзила мозг.

- Раневский, - позвала я парня. - Где ты, говоришь, нашел меня?

- Я тебя не искал, - резко бросили мне. - Валялась на окне на лестничной площадке.

На окне. На лестничной площадке.

Я вышла из квартиры Марата и поднялась на пролет, чтоб подышать свежим воздухом. Я помню, как садилась на подоконник, как всматривалась в деревья, раскинувшие внизу свою зеленую листву и... Больше ничего.

- Какой это этаж?

- Что? - непонятное кряхтение звучало за моей спиной.

Я обернулась на звук, оторвавшись от знакомого вида.

- Какой этаж?

Раневский уже сидел и прикладывал к глазам ладонь тыльной стороной.

- Шестой.

- Шестой, - выдохнула я и покачала головой. - Шестой...

- Моя голова, - донесся до моих ушей глухой стон, пока Федор поднимался с постели.

Он встал на ноги слегка покачиваясь, словно шатающийся от ветра тростник, все так же не отлепляя от лица рук. Рубашка была ужасно помятой, ремень болтался на бедрах, а на полу валялись знакомые синие туфли. Я перевела взгляд на свое платье и нахмурилась - наверное, и сама выгляжу не лучше.

Раневский немного развел пальцы, сделав щелочки, сквозь которые можно видеть.

- Кофе бушь?

Я пожала плечами, мысленно удивившись его вопросу.

Он перекривил мое движение, явно утрируя мимику, и свел пальцы в козырек, прикрываясь от слишком яркого света.

- Заодно расскажешь, какого монаха ты здесь забыла, - произнес парень утвердительно хриплым ото сна голосом, постоял еще некоторое время, смотря на меня из-под ладони, а после, ни слова больше не говоря, вышел из спальни.

****

Она притащилась на кухню спустя минуту с задумчивым и растерянным видом и, даже не спросив, уселась на высокий стул за барной стойкой.

- Сахара? - я приподнял одну бровь, выражая и удивление ее свободным поведением, и собственно вопрос.

- Две, - Люда показала на пальцах, не взглянув в эту сторону.

Я вяло затарахтел посудой на кухне, периодически широко открывая глаза, чтобы они не закрылись окончательно, и через несколько минут поставил на стойку две большие чашки с ароматным напитком. В моей содержимое было явно покрепче, взглянуть хотя бы на этот черный цвет, а во второй - слаще. Я с сахаром вообще ничего не пью. Да и сладкое не люблю, это уже с детства.

Все мои бывшие, которых было (слава Богу) не так много, время от времени называли меня извергом, потому что я если и покупал им сладости, то это были либо шоколадки - экстра черные, с максимальным содержанием какао, либо сухофрукты. Но кто из девушек действительно любит чернослив, курагу или изюм? Вот именно.

- Значит, ты меня подобрал, - она потянулась за чашкой и аккуратно протащила ее к себе через всю столешницу.

Не то чтобы я... Нет, хрен там. Я поражаюсь, тупо поражаюсь с ее наглости и непринужденности. Но, честное слово, сил на то, чтобы съязвить по этому поводу, еще не было. Значит, буду терпеть. Пока что.

- Чего так холодно-то? - девушка внезапно нахмурилась, поежилась и слегка прикоснулась ладонями к чашке с кипятком.

- Кондиционер, - кивнул я на штуковину возле окна и уселся на высоком табурете наискось от Лопуха. - Собственно, к чему все это... Я так понимаю, ждала ты на том подоконнике не меня.

- Упаси Боже! - она скорчила смешную рожицу и попыталась отпить, но высокая температура даже не дала ей прикоснуться губами к чашке.

Девушка отставила напиток, грустно на него посмотрела и вздохнула. Я выжидающе на нее уставился, делая большой обжигающий глоток, на что та лишь закатила глаза.

- Я у друзей живу тут. Вышла подышать воздухом, присела на подоконник... И все. Проснулась уже здесь.

Некоторое время я смотрел, не моргая, а после прикрыл глаза и покачал головой.

- Лопух он и в Африке - Лопух.

- Козел.

Я не обратил внимания на ее фырканье - по опыту знаю, что особой угрозы оно не несет. Отпил еще немного (хорошо, что уже привык пить кипяток) и поставил чашку на стол.

- А у тебя к кофе ничего нет? - вновь удивила меня мадам.

- Коньяк.

- Хм... - девушка тут же насупилась и чуть ссутулилась.

У нее тихо забурчал живот и она втупила свой взгляд в чашку, делая вид, словно ничего не происходит. Я нервно постучал по столешнице пальцами.

- У меня пустой холодильник. Я дома в последний раз ел... - я задумался. - Ни разу.

- Неудивительно, - сухо бросила Люда и, все-таки пересилив страх обжечься, отхлебнула немного ароматной жидкости.

По замершему на мгновение лицу стало понятно - обожглась.

- Могу дать пожевать сухой мяты, - хмыкнул я.

- Спасибо, не надо.

Я легко пожал плечами, мол "как хочешь", и вновь прикрыл глаза.

Кофе начинал действовать на нервную систему - шестеренки мыслительного механизма наращивали рабочий темп, из тела уходила тяжесть, исчезал странный шум в голове. Только глаза по-прежнему не хотели поддаваться кофейным чарам и все норовили сомкнуться еще часика так на четыре.

- Спишь? - прозвучало тихо.

- Практически.

- А-а, - я услышал какой-то шорох. - Ну я пойду тогда.

Я приоткрыл один глаз, а после с легким прищуром посмотрел на поднявшуюся с места девушку.

- А поблагодарить?

Видимо, мой вопрос загнал ее в ступор, потому что Люда некоторое время простояла молча и только после выдавила:

- За что?

- Да за что угодно. За то же кофе. Или то, что спала в нормальных условиях.

Лопух прикусила губу и скрестила руки на груди.

- С...спасибо? - с вопрошающей интонацией произнесла она. - А вообще, Раневский, - более решительно добавила девушка. - Я тебя ни о первом, ни о втором не просила.

Я вздохнул:

- Вот и делай после этого добрые дела.

- Лучше дверь входную мне открой, мастер добрых дел, - опять фыркнула она и уверенным шагом вышла из кухни.

Я тихо промычал, а после через силу заставил себя подняться и пойти следом. Снял ключ с крючка за подвешенным светильником и медленно вставил его в замочную скважину, замечая, что на полированной поверхности появились новые царапины. По всему, вчера даже квартиру закрыть нормально не мог. Спустя несколько секунд щелкнул замок.

- Прошу, - махнул рукой в открытый дверной проем, выходящий на лестничную площадку.

Девушка сделала недовольную мину и практически шагнула из квартиры, но в последний момент ее нога замерла над бетонным полом. Люда отдернула конечность, как от дорожки раскаленных углей, и странным бешеным взглядом на меня посмотрела:

- Раневский!

- Что? - от неожиданности растерялся я и даже сделал маленький шаг назад.

- Где ты дел мои тапки?! - ее глаза округлились, выражая недоумение вперемешку с удивлением.

После этих слов я прямо таки выдохнул с облегчением. Слава тебе, Господи, я уж было подумал, что она меня сейчас ни за что, ни про что убьет.

- В спальне где-то валяются, - оперся на тумбу пятой точкой.

- Ну так иди и принеси их сюда!

- Я тебе псина, чтоб тапки носить? - скрестил руки на груди. - Твое богатство, ты и ищи. А не хочешь - топай босиком.

Такой гневной рожи в ее исполнении я не видел давно. Но на месте девушка стояла лишь несколько секунд, а после, бросив на меня испепеляющий взгляд, тяжелым шагом потопала к дверям спальни. Я прикрыл дверь и уставился на настенные часы над лампой - половина второго. А я думаю, чего мне так спать хочется, а это просто еще рань несусветная. С этой работой моей нормой стало просыпаться в три-четыре обеда, а засыпать в пять утра.

Интересно, как быстро она их найдет? Я и сам не помню, куда подевал те шлепки, вроде бы разбросал по комнате, и было это считай ночью. А сейчас попробуй отыщи.

Некоторое время до ушей доносился только шорох из спальни, но неожиданно над головой прозвучал дверной звонок, заставив вздрогнуть так, что даже новая тумбочка под моим весом противно скрипнула. Звонок повторился. Я настороженно поднялся и заглянул в глазок.