Возможно, где-то в глубине души она и впрямь была склонна к такого рода мечтам о совершенно иной жизни. Романтичной жизни.

Однако все это – лишь мечты. В реальности нет места сказкам с прелестными барышнями и рыцарями, тем более в ее реальности. Ава усвоила этот урок еще в детстве, когда родительский брак разрушился. Наблюдая за тем, как тяжело матери, и без того убитой горем, содержать семью на жалкое пособие, она решила, что вырастет сильной и не будет ни от кого зависеть в материальном плане. Никогда.

Так и случилось: она много работала, чтобы стать той, кем стала, но и жертвы были велики. Ни о какой личной жизни и речи идти не могло. У Авы просто не было времени взрослеть вместе со сверстниками – и в результате она совершила одну глупость семь лет назад, а затем и еще одну теперь, когда решила выйти замуж за человека, которого не любила.

Нет, Бернард определенно ей не подходил, как не подходит и этот сексапильный итальянец, который думает, что может легко привлечь любую девушку.

Ава взглянула вниз на свою ладонь, сжимающую визитку с оттиснутым на ней именем и контактным телефоном. Она ведь набирала этот номер раньше, звонила снова и снова, но ответа не последовало. Острая боль пронзила сердце, словно ножом.

Немного придя в себя, Ава незаметно отстала от своей группы. Она возвращается в отель.

Все шло совсем не так, как надо, из-за него. Вовсе не из-за Бернарда, не из-за их расстроенной помолвки. О чем она только думала, тратя два долгих года на бессмысленные отношения с нелюбимым человеком, воображая, что у них может быть какое-то будущее?

Она даже забронировала два билета и шикарный отель в городе мечты, а также автопутешествие в Тоскану. Все это – какой-то нелепый романтический бред. И что только нашло на нее? Почему вдруг Италия? Сердце бешено застучало. Кажется, Ава знала ответ – он таился в клочке бумаги, который сжимали ее пальчики последние полчаса. Он был оттиснут в ее душе столь же четко, как золотистые буковки на визитке.

«Зачем она вернулась в Рим?» – это было единственным, о чем он мог сейчас думать. Веселье на закрытой вечеринке в честь кузена Марко и его жены было в самом разгаре, но Жанлука не принимал в нем участия. Он лишь беспокойно озирался, надеясь увидеть среди гостей под сенью роскошно обставленной веранды одну-единственную брюнетку.

Как та прекрасная молодая девушка, с которой они занимались любовью прямо на траве Палатинского холма, могла превратиться в неухоженную, озлобленную на весь мир женщину? Кажется, мужские руки не касались ее уже очень-очень долго, и она забыла, каково это вообще – быть женщиной. Что ж, если это и впрямь та красотка, о которой он думал не переставая после той ночи, возможно, оно и к лучшему. Для него.

На его губах заиграла легкая улыбка. «Много ли потребуется времени и сил, чтобы произошло чудо и она снова воспылала страстью?» Принимая во внимание ту искорку, что проскочила между ними сегодня утром, не слишком-то много. «А гнев, – заключил Жанлука, – и впрямь может быть мощным афродизиаком».

Улыбка исчезла с его лица. Родители практиковали такой тип отношений. Мама, движимая сицилийской эмоциональностью, закатывала громкие скандалы с битьем посуды и прочим, а отец, урожденный Бенедетти, молча злился и ограничивал ее в средствах, драгоценностях и развлечениях. Да уж, веселая штука – брак!

Вся ирония в том, что сейчас они как раз празднуют не что иное, как годовщину свадьбы, а заодно предстоящее рождение ребенка. События, которые должны приносить радость в каждую семью, но только не в его.

Жанлука прогнал неприятные мысли. Жизнь прекрасна. Он молод, красив и неприлично богат. Женщины строятся в очередь за право быть с ним, а мужчины не выдерживают конкуренции. «Забудь об этой стервочке и о том, что произошло. Самое время двигаться дальше».

Он направился на закрытую террасу ночного клуба, намереваясь раствориться во всеобщем веселье сегодня вечером.

– Синьорина, мы так и проторчим здесь всю ночь? Может, отвезти вас по другому адресу? – недовольно проворчал таксист.

Из окна машины она разглядывала молодую девушку, одетую в короткое платье из полупрозрачной ткани, едва прикрывающее все самые пикантные подробности. Та курила, стоя у входа в престижный клуб.

Ава молча протянула деньги водителю и, сделав глубокий вдох, приготовилась покинуть автомобиль. Прохладный ночной воздух скользнул сквозь приоткрытое окно. Еще мгновение, и она передумает.

Решительным движением девушка распахнула дверцу.

Коктейльное платье цвета бургунди ниспадало до колен, стесняя движения, а черные шелковые чулки слишком уж стягивали голени. Ко всему прочему, идти в туфлях на высоком каблуке по брусчатой мостовой было крайне неудобно. Ава понимала, что поступила очень глупо, нарядившись столь вызывающе, но, по крайней мере, никто больше не посмеет осуждать ее «неженственный» гардероб.

Однако с каждым шагом, приближающим Аву к элитному заведению, вся неуверенность улетучивалась. Пульсирующие в такт громкой музыке неоновые огни пробивались сквозь стеклянные двери.

Всю жизнь Ава старательно избегала вечеринок и шумных компаний, с детства оставаясь невовлеченной в социальную жизнь. Она проводила все время с матерью, страдающей от нервного расстройства. На один вечер можно сделать исключение и слиться с толпой этих беззаботных людей, которые всячески стремятся выставить себя напоказ, и от души повеселиться. Платье, прическа, каблуки – да, она прекрасно впишется.

Швейцар сделал ей комплимент на итальянском, отворяя стеклянные двери в холл, и Ава оказалась в очереди из желающих попасть внутрь танцевального зала. Кончики ее пальцев нервно приглаживали непослушные локоны.

Больших трудов стоило ей добиться взаимопонимания с не говорящим ни слова по-английски стилистом, дабы придать более-менее приличный вид волосам. Никогда прежде они не были столь объемными и блестящими. Длинные каштановые пряди струились по плечам и спине, заставляя ее чувствовать себя не менее прекрасной, чем все женщины, собравшиеся сегодня здесь, не менее достойной, чем цвет современного римского общества.

Конечно, все это не имеет ничего общего с утренним происшествием. Синьорина, похоже, страдает от одиночества. Я мог бы напомнить ей, каково это – быть женщиной, пронеслись в голове слова надменного футболиста. И вовсе она не забыла, каково это! Ава как раз, может, и собиралась купить сегодня дорогущий наряд, который больше никогда не наденет, и в парикмахерскую тоже давно хотела сходить. Он тут абсолютно ни при чем.

Кстати, о нем… Жанлуки пока не было видно. Ава пробиралась сквозь толпу к барной стойке. Она смутилась. Тут полным-полно прекрасных дам в неприлично коротких юбках. На что она только рассчитывала? Составить им конкуренцию?

Шикарная блондинка, имеющая на теле лишь клочок блестящей ткани, как раз процокала мимо нее на своих умопомрачительных каблуках. Ава и все окружающие мужчины провожали девушку взглядом. Вот только она вряд ли удостоит вниманием кого-либо из них, размышляла Ава.

С каждой минутой ее уверенность в себе таяла, словно мороженое в летний день. Кажется, Ава слегка переоценила магию новой прически… В другом конце зала виднелась винтовая лестница – туда-то и направлялась блондиночка. Возможно, стоит поискать заносчивого итальянца на верхнем этаже?

Мало-помалу до нее начинало доходить, что приглашение было, скорее всего, простой формальностью, подразумевающей «Приходи, если захочешь. Конечно, если ты занята, то я особо и не расстроюсь…», а вовсе не «Я нахожу тебя крайне привлекательной, возможно, даже помню на подсознательном уровне, как нам было хорошо вместе».

И вот Ава снова все не так поняла. Она готова была уже развернуться и уйти прочь из этого места, но тут нечаянно поймала свое отражение в зеркале. Незнакомая женщина взирала на нее из-под сени угольно-черных ресниц. На белоснежном лице ее алыми лепестками выделялись полные губы. Она была словно окутана роковой тайной. Чувственная. Изысканная. Манящая.