Однако захватчики додумались приготовиться стрелять ему вслед, и как только он пронёсся над ними, открыли огонь из всех стволов. Увернуться от такого числа выстрелов было нереально, и в него попадали. Но хуже всего было то, что его задела очередью голубоватых энергетических сгустков. Попадание пришлось в правую рукоятку управления, которая буквально испарилась вместе с кистью и половиной предплечья. Что бы это ни было за оружие, его мощь была столь велика, что даже неизвестный металл не мог противостоять ей.

Противный писк звукового оповещения предупреждал о том, что гравицикл летит на последнем издыхании. Маршевый двигатель уже сдох, да и репульсору оставалось работать всего ничего. Вален направил машину в сторону стоянки их собственного транспорта, в отчаянной надежде всё же дотянуть, но ей не суждено было сбыться. Набранной скорости хватило только на половину пути, после чего транспорт окончательно перешёл в статус металлолома. Но останавливаться было нельзя. По его пятам уже следовала погоня, а в воздухе с рёвом носились машины чужаков. А потому Рутор просто побежал, прижимая к груди оплавленную культю правой руки.

Изменение направления движения всё же помогло ненадолго пустить погоню по ложному следу, и он успел добраться до импровизированного схрона. Работать одной рукой было чертовски сложно, но жить хотелось ещё сильнее, а потому, превозмогая накатывающие волны боли, он всё же сумел завести гравицикл и на полном ходу умчаться прочь от этого проклятого города, скрывшись в безбрежных степях Лотела под покровом предрассветных сумерек.

Этот кошмар снился Валену снова и снова. Но всякий раз просыпаясь, и видя безобразный огарок на фоне правой руки, он понимал, что то был не сон. Теперь он снова стал одиноким скитальцем, что мародёрствовал на остатках разбитой имперской армии, бесцельно перемещаясь по захваченному миру. Он специально не возвращался в горы, поскольку подозревал, что его чудесное спасение было не более чем спектаклем. Враги просто отпустили его, чтобы он вывел их на базу их отряда. Ведь куда ещё может деться раненый боец на оккупированной территории. Но он был твёрдо намерен лишить их этого удовольствия.

Однако полученные ранения всё же были слишком серьёзными, чтобы от них можно было просто так отмахнуться. Истерзанное тело отзывалось болью на каждое движение, но её ещё можно было терпеть. Органической части пилота требовалось лечение, и у него была одна идея о том, где её можно получить.

Таркинтаун - самовольное поселение на юго-западе от столицы. Туда стекались все те отбросы общества, которые не могли найти себе место в Империи. Вечный рассадник преступности, его трижды сравнивали с землёй, отправляя всех до одного жителей в тюрьмы, и всякий раз он вырастал заново в кратчайшие сроки. Имперскому правительству было плевать на этот сброд, поэтому Вален надеялся, что захватчики отнесутся к этим отверженным точно также. А раз те умудрялись как-то выживать на своей помойке, значит и медики там должны найтись. Хоть какие-то. А то полевую аптечку он и так уже выпотрошил, а новую до сих пор не нашёл. И какой только умник додумался размещать госпиталя под одними щитами со штабами?

*****

В начале не было ничего. Вообще. Только тьма. Безбрежная как вселенная и крохотная как атом. Мягче самой нежной ткани и прочнее самой неуязвимой брони, она была повсюду, и нигде. Её невозможно было ни осязать, ни осознать. И только абсолютная тишина, в которой не было места даже тени звука, окружала пробуждающийся разум.

Почему разум? Потому что с первого мгновения он начал думать. Пока что довольно медленно и лениво, но всё же. Немного потыкавшись в окружавшую его пустоту и убедившись в том, что никаких новых ощущений его потуги не принесли, он всё же немного успокоился, сосредоточившись на себе. Ведь раз он осознал себя, у него для этого был довольно веский повод. Но какой?

Попытка обратиться к памяти окончилась ничем. Её просто не было. Поэтому приходилось начинать с самого-самого начала, ища ответы на простые вопросы. "Кто я? Где я? Как я сюда попал?" Звучит до боли банально, но ведь нужно же начать хоть с чего-то...

Но постойте. Боль? Что это? Обычно она сопровождает все неприятности, но сейчас её не было. А это значит, что и неприятностей не было, это уже хорошо. Да, определённо хорошо. Да и сейчас ей было хорошо. Почему ей? Да какое это имеет значение? А как её зовут? Она не могла вспомнить. Ей было так хорошо, что она даже имя своё забыла.

Уцепившись за эту мысль, как за тончайшую нить, из окружавшей её тьмы начали медленно всплывать воспоминания. Пока ещё смутные, неразборчивые, похожие на невнятные пятна. Но исходившее от них тепло было столь приятно. Оно так и манило вновь вернуться в тот мир немыслимых, фантасмагорических грёз. Туда, где бушевала нескончаемая кровавая оргия безумно жестокой битвы. Где против неё вставали невероятно могучие чемпионы и порождённые кошмарами монстры, только чтобы пасть перед её ногами, даруя ей новую порцию экстаза и возбуждения, находившего точку приложения прямо здесь, на поле боя. И право удовлетворить её похоть получал только тот, кто мог выстоять хотя бы минуту под её напором. А затем голова очередного любовника отправлялась к подножью громадной горы из оскалившихся черепов, что уходила в затянутые кровавой дымкой небеса. Туда, где на громадном троне восседал ОН.

Кровавый Бог, Повелитель Битв, Властелин Резни. Его имён и титулов было ни счесть. В каждом уголке вселенной разумные существа прославляли своё олицетворение бога войны, но их мольбы всё равно были обращены к Его трону. Он был вездесущ. Он был всесилен. Он был жесток и беспощаден. Он презирал трусов, подлецов, лжецов и колдунов. Он покровительствовал воинами, а не шарлатанам. И в награду за честь, смелость и победы он даровал силу, о которой смертный не мог даже мечтать. Силу, которая позволяла идти ещё дальше по пути кровавых битв и побед к сияющим вершинам бессмертия.

Но Он был не одинок. Где-то рядом, и в то же время бесконечно далеко, другой голос пел невероятно чарующую песню. Разобрать слова было невозможно, но эта волшебная мелодия туманила разум, призывая отдаться своей страсти. Он манил, обещая бесконечность наслаждений в дали от опасности и грязи войны. Он обещал всё, о чём можно было мечтать, и даже больше. Неземная красота, грациозность и стремительность, неисчислимые богатства и безграничная власть, самые изысканные яства и самые невероятные ощущения - всё это мог обрести тот, кто откликнется на зов Принца Наслаждений. Всего лишь мимолётное касание скромной служительницы Повелительницы Страсти уже одарило её нечеловеческой гибкостью и красотой. Оставалось только сделать следующий шаг, чтобы получить ещё. И ещё. И ещё, ещё, ещё...

Но сколь бы ни был заманчив этот голос, даже самые завораживающие обещания имели всего один недостаток. Скуку. Зачем жить, если не чувствуешь что живёшь? Даже самые невероятные и умопомрачительные наслаждения приедаются, когда не чувствуешь, как кровь закипает от переизбытка адреналина. Что толку в победах над пресмыкающимися слабаками, которые не способны оказать сопротивления, пуская восторженные слюни на твою неземную красоту?

Только победа над стоящим противником приносит истинное наслаждение настоящему мандалорцу, и она не сойдёт с пути предков. Но эти Боги были требовательны, и не желали терпеть присутствия друг друга. А потому она сделала свой выбор, вновь отдавшись в объятия жестокой сечи. Сабин знала, что печать Принца Наслаждений уже никогда не смыть, и она так и останется до конца своих дней рабыней своей похоти, но Кровавый Бог был готов закрыть глаза на этот маленький недостаток, покуда она готова проливать кровь ради него. И она не обманет его ожиданий, потому что не существует больше награды, чем отсечённые головы врагов твоих, чья кровь будет течь рекой.