-Вас понял, сэр! Мы про...

Изображение дёрнулось, и лейтенант попал из вида. Потом в поле зрения голопроэктора промелькнула пара непонятных объектов. И, наконец, изображение замерло, показывая одного рядового имперской армии и одного штурмовика.

Командор как завороженный наблюдал, как два солдата, прячась за контейнером с оборудованием, отчаянно поливают огнём из своего оружия кого-то вне поля зрения прибора. Тут рядовой начал перезаряжать свой бластер, а штурмовик поднял ствол к верху, пропуская группу отступающих сослуживцев. Последнего из пробегавших мимо снесло попаданием в спину, выбросившим из груди несчастного целый фонтан кровавых ошмётков. Сидящий на коленях имперский солдат продолжил было огонь, но целый град странных лучей превратил его грудь и голову в обожженное месиво. Стоявший у него за спиной штурмовик попытался отступить, но тут его накрыла очередь странных попаданий. Первое оторвало ему правую руку в районе локтя, второе вырвало здоровенный кусок плоти из плеча, а третье же снесло бедолаге голову. Уже падающее на бок тело получило ещё пять или шесть попаданий, окончательно превращаясь в окровавленный кусок фаршированного мяса. А в поле зрения бесстрастного прибора уже ворвался нападавший. Это был странный гибрид человека и машины, закованный в броню, со знаком черно-белого ассиметричного черепа в центре шестерни на груди. Вместо левой руки у него был странного вида манипулятор, ноги были усилены гидравлическими поршнями, лицо закрыто гротескной маской из омертвевшей плоти и стали с сияющими красным глазами. Правую же руку этой уродливой пародии на человека заменяло странного вида угловатое орудие, с коротким стволом огромного калибра, в чей прямоугольный кожух уходили какие-то кабеля и толстая шина от большого ящика на спине его отвратительного хозяина. Эта ублюдошная тварь встала, раскорячив ноги для устойчивости, и начала поливать огнём своей оглушительной пушки невидимых командору людей. С каждым выстрелом эта полумашина слегка содрогалась, а из прямоугольной выемки на кожухе его оружия вылетали здоровенные гильзы, но эта длинная очередь и не думала прекращаться. Только приложив изрядное усилие воли, Мидлон Элез сумел выключить голопроэктор.

-Десантные челноки в вылет немедленно! Всем штурмовикам срочно грузиться на челноки и начинать десантирование на планету!

Командора бы удивила та дрожь, что в этот момент проступила в его голосе, но он её не заметил.

-Но сэр, десант загружен пока только в три челнока! Остальные вы приказали готовить к взлёту пустыми, для эвакуации экспедиции.

-Отправляйте первую тройку и грузите десант в остальные! Надеюсь, им ещё будет, кого забирать.

-А как быть с бомбардировщиками? Они уже готовы к вылету.

-Пусть взлетают сразу после первой тройки шатлов. Сколько времени потребуется десанту, чтобы долететь до нашей экспедиции?

-Минут двадцать пять, не больше.

-Передайте на фрегаты, пусть подымают всех своих бомбардировщиков. Я хочу, чтобы они превратили этот корабль в груду металлолома!

-Есть, сэр!

Элез поднялся с кресла и подошёл к главному тактическому голопроэктору, что стоял позади его кресла. Там отображалась текущее состояние космического боя. Вот зеленоватые маркеры, показывающие корабли эскадры. Масштаб соблюдается, поэтому модели кораблей показаны отстоящими от своего реального положения, связанные с небольшими точками в пространстве указующими линиями. А вот и враг. Ну и уродливая махина. В полтора раза больше звёздного разрушителя, и почти вдвое тяжелей. Вся поверхность утыкана какими-то непонятными приборами и установками. Хотя орудийных башен хватает с избытком. Но что за убогая конструкция? Гигантский и совершенно пустой нос, похожий скорее на клюв какой-то экзотической птицы, корпус прямоугольного сечения, на котором живого места нет от присобаченных узлов, а потом надстройка странной формы, образующая этакие крылья и вертикальные рули, как у флаера. Ну и как апофеоз всей этой несуразности, двигатель, оставляющий такой плазменный шлейф, в котором можно спрятать целую дюжину таких же.

А вот и вражеские десантные боты. Хотели всех обмануть и послать дроидов, чтобы мы приняли их корабли за пустые и пропустили, дав поживиться нашими транспортами? Ну, уж нет.

Но в чём дело? Истребители отступают, а четыре корабля всё ещё летят, как ни в чём не бывало. А это пришла пора вступить в дело нашим пушкам.

-Стреляйте по десантным кораблям из всех орудий! И из турболазеров тоже!

-Но сэр, только две башни могут стрелять прямо по курсу!

-Ну, так пусть они стреляют! Раз истребители не смогли пробить броню этих кораблей, то пусть её испарят турболазеры.

-Есть, сэр.

И вот за стеклом панорамного обзора прочертили тьму космоса первые залпы зенитных батарей. К ним присоединились и две крайние башни турболазеров.

-Но почему истребителей так мало? Когда они успели потерять треть своих машин? Такой плотный зенитный огонь?

-Нет, сэр, зенитного огня не было вовсе. Вражеские машины очень сильно бронированы. Истребители должны очень долго стрелять, чтобы повредить их. А повреждённые машины взрывают свои реакторы!

-Взрывали реакторы? С транспортами так не делают. Даже дроиды стоят денег, тем более их можно собрать после боя из повреждённых кораблей.

-Это не десантные транспорты, это брандеры!

-Что?

-Корабли-самоубийцы!

Офицер тактик из штаба эскадры, который был повешен на шею Мидлона адмиралом перед рейсом, говорил, не сходя со своего места на другом конце голопроэктора. На пятнадцать лет старше Мидлона, этот майор обладал гораздо большим боевым опытом. Может адмирал не доверял Элезу до конца, раз направил столько нянек?

-Лет пять назад я сталкивался с такими. Правда, тогда у нас была эскадра из пяти Венаторов и ещё дюжины кораблей сопровождения. Мы шли подавлять очередной бунт на Джааносисе. Тамошние аборигены ещё при старой республике отличались непокорностью. Нас они встретили небольшим флотом, даже боевую станцию Торговой Федерации где-то откопали. Мы их тогда разделали под орех, некоторые сбежали, а корабль одного их генерала, пошёл прямо на нас. Мы тогда подумали, что за придурок, в одиночку против эскадры. А этот ублюдок перегрузил реактор, направив всю мощность на щиты, и протаранил наш флагман. Удар пришёлся прямо в лётную палубу, да ещё с открытыми крышками. Тут-то реактор и взорвался, размолотив оба корабля. Штурмовики потом конечно отомстили местным, расстреляв каждого десятого, но парней было уже не вернуть.

-Тогда мы тем более должны сбить их всех до одного! Сколько ещё вражеских кораблей осталось?

-Три, сэр.

-Что? Вы за две минуты сбили только один брандер? Неужели наши стрелки настолько криворуки?

-Нет, сэр. В сбитый корабль пришлось не менее дюжины попаданий из турболазера прежде, чем он взорвался.

-Не могу поверить, что такая броня может существовать.

-Мы сбили ещё один корабль врага, сэр.

-Отлично, сколько у нас осталось времени до контакта с ними?

-Пятнадцать секунд.

Тактическая гибкость

-Капитан, я произвёл расчёт дальнейшего развития нашего боя, и на основе имеющихся данных могу выдвинуть предложение по тактике, которое значительно увеличит наши шансы на победу.

-Я весь во внимании, Магос. Враг всё равно вне зоны нашего обстрела, а торпеды свою роль, кажется, уже сыграли.

-Если принять за данность, что вражеские корабли не предпринимают резких манёвров уклонения, то, исходя из нашей траектории, скорости и скорострельности орудий, можно сказать, что замедление движения корабля на 6,38% позволит нам дать по врагу не один залп, а два. В таком случае можно будет, как гарантированно уничтожить ближайший эскортный корабль врага, так и сильно повредить их флагман. Период выхода на линию огня достаточен, чтобы произвести повторную коррекцию и выравнивание курса по завершении выдачи тормозного импульса.

-Омниссия был добр ко мне, когда направил вас в мою команду, Магос Протей. Ваша мудрость не перестаёт меня поражать.