«Нет, я не Байрон, я другой…» Нет, я не Байрон [17], я другой, Ещё неведомый избранник, Как он, гонимый миром странник, Но только с русскою душой. Я раньше начал, кончу ране, Мой ум немного совершит; В душе моей, как в океане, Надежд разбитых груз лежит. Кто может, океан угрюмый, Твои изведать тайны? Кто Толпе мои расскажет думы? Я – или Бог – или никто! Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова
Поэма  Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич [18]! Про тебя нашу песню сложили мы, Про твово любимого опричника [19]Да про смелого купца, про Калашникова; Мы сложили её на старинный лад, Мы певали её под гуслярский звон И причитывали да присказывали. Православный народ ею тешился, А боярин Матвей Ромодановский Нам чарку поднёс мёду пенного, А боярыня его белолицая Поднесла нам на блюде серебряном Полотенце новое, шёлком шитое. Угощали нас три дни, три ночи И всё слушали – не наслушались. I Не сияет на небе солнце красное, Не любуются им тучки синие: То за трапезой сидит во златом венце, Сидит грозный царь Иван Васильевич. Позади его стоят стольники [20], Супротив его всё бояре да князья, По бокам его всё опричники; И пирует царь во славу Божию, В удовольствие своё и веселие. Улыбаясь, царь повелел тогда Вина сладкого заморского Нацедить в свой золочёный ковш И поднесть его опричникам. – И все пили, царя славили. Лишь один из них, из опричников, Удалой боец, буйный мо́лодец, В золотом ковше не мочил усов; Опустил он в землю очи тёмные, Опустил головушку на широку грудь — А в груди его была дума крепкая.  Вот нахмурил царь брови чёрные И навёл на него очи зоркие, Словно ястреб взглянул с высоты небес На младого голубя сизокрылого, — Да не поднял глаз молодой боец. Вот об землю царь стукнул палкою, И дубовый пол на полчетверти [21]Он железным пробил оконечником — Да не вздрогнул и тут молодой боец. Вот промолвил царь слово грозное — И очнулся тогда добрый молодец. «Гей ты, верный наш слуга, Кирибеевич, Аль ты думу затаил нечестивую? Али славе нашей завидуешь? Али служба тебе честная прискучила? Когда всходит месяц – звёзды радуются, Что светлей им гулять по подне́бесью; А которая в тучу прячется, Та стремглав на землю падает… Неприлично же тебе, Кирибеевич, Царской радостью гнушатися; А из роду ты ведь Скуратовых, И семьёю ты вскормлен Малютиной!..» [22] Отвечает так Кирибеевич, Царю грозному в пояс кланяясь: «Государь ты наш, Иван Васильевич! Не кори ты раба недостойного: Сердца жаркого не залить вином, Думу чёрную – не запотчевать! А прогневал я тебя – воля царская: Прикажи казнить, рубить голову, Тяготит она плечи богатырские, И сама к сырой земле она клонится». И сказал ему царь Иван Васильевич: «Да об чём тебе, молодцу, кручиниться? Не истёрся ли твой парчевой кафтан? Не измялась ли шапка соболиная? Не казна ли у тебя поистратилась? Иль зазубрилась сабля закалённая? Или конь захромал, худо кованный? Или с ног тебя сбил на кулачном бою, На Москве-реке, сын купеческий?» Отвечает так Кирибеевич, Покачав головою кудрявою: «Не роди́лась та рука заколдованная Ни в боярском роду, ни в купеческом; Аргамак [23] мой степной ходит весело; Как стекло горит сабля вострая; А на праздничный день твоей милостью Мы не хуже другого нарядимся.  Как я сяду-поеду на лихом коне За Москву-реку́ покататися, Кушачком [24] подтянуся шёлковым, Заломлю набочок шапку бархатную, Чёрным соболем отороченную, — У ворот стоят у тесовыих Красны девушки да молодушки И любуются, глядя, перешёптываясь; Лишь одна не глядит, не любуется, Полосатой фатой [25] закрывается…  На святой Руси, нашей матушке, Не найти, не сыскать такой красавицы: Ходит плавно – будто лебёдушка; Смотрит сладко – как голубушка; Молвит слово – соловей поёт; Горят щёки её румяные, Как заря на небе Божием; Косы русые, золотистые, В ленты яркие заплетённые, По плечам бегут, извиваются, С грудью белою цалуются. Во семье родилась она купеческой, Прозывается Алёной Дмитревной. Как увижу её, я и сам не свой: Опускаются руки сильные, Помрачаются очи бойкие; Скучно, грустно мне, православный царь, Одному по свету маяться. Опостыли мне кони лёгкие, Опостыли наряды парчовые, И не надо мне золотой казны: С кем казною своей поделюсь теперь? Перед кем покажу удальство своё? Перед кем я нарядом похвастаюсь? Отпусти меня в степи приволжские, На житьё на вольное, на казацкое. Уж сложу я там буйную головушку И сложу на копьё бусурманское; И разделят по себе злы татаровья Коня доброго, саблю острую И седельце браное черкасское. Мои очи слёзные коршун выклюет, Мои кости сирые дождик вымоет, И без похорон горемычный прах На четыре стороны развеется!..» И сказал, смеясь, Иван Васильевич: «Ну, мой верный слуга! я твоей беде, Твоему горю пособить постараюся. Вот возьми перстенёк ты мой яхонтовый Да возьми ожерелье жемчужное. Прежде свахе смышлёной покланяйся И пошли дары драгоценные Ты своей Алёне Дмитревне: Как полюбишься – празднуй свадебку, Не полюбишься – не прогневайся». Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич! Обманул тебя твой лукавый раб, Не сказал тебе правды истинной, Не поведал тебе, что красавица В церкви Божией перевенчана, Перевенчана с молодым купцом По закону нашему христианскому… * * * Ай, ребята, пойте – только гусли стройте! Ай, ребята, пейте – дело разумейте! Уж потешьте вы доброго боярина И боярыню его белолицую! вернутьсяБа́йрон, Джордж Го́рдон (1788–1824) – английский поэт-романтик. Дух его произведений, проникнутых меланхолией, скептицизмом и бунтарством, действительно был очень близок М. Ю. Лермонтову. вернутьсяИван Васильевич – Иван VI Грозный (1530–1584) – русский царь, прославившийся своей жестокостью. вернутьсяОпри́чник – воин из личной гвардии Ивана Грозного. В 1565 г. царь учредил опричнину, изъял часть земель в своё управление и набрал из бояр и князей тысячу опричников (позже их число выросло в несколько раз). Опричники были царской охраной и разведкой, казнили, судили, пытали, грабили и разбойничали. вернутьсяСто́льник – придворный, чином ниже боярина, прислуживающий за царским столом. Впоследствии стольники стали занимать важные административные должности. вернутьсяЧе́тверть – старорусская мера длины: 1/4 аршина – примерно 18 см. вернуться«А из роду ты ведь Скуратовых, / И семьёю ты вскормлен Малютиной!..» – Скура́тов-Бе́льский Григорий Лукьянович по прозвищу Малю́та (ум. 1573) – приближенный Ивана Грозного, один из самых жестоких опричников. вернутьсяАргамак (устар.) – лошадь восточной породы – высокая, стройная и быстрая. вернутьсяФата́ – в Древней Руси покрывало, которым женщины закрывали голову и плечи. |
