— Ты льстишь себе, человечка, — выплюнул Редгарр, поливая меня презрением.

Эта фраза была лишней. Толком не понимая, что делаю, я замахнулась и изо всех сил хлестнула ладонью ненавистную физиономию. Голова темного дернулась, в этот же момент я осознала всю глупость своего положения: сейчас он положит меня на одну ладонь, а второй с удовольствием прихлопнет. И все… концы в воду… Но показать сейчас свой страх — это равносильно признанию его правоты. Что ж, лучше стоя умереть, чем на коленях жить…

— Пришла пора показать тебе, кто здесь главный… — как-то слишком спокойно, даже зловеще проговорил он. — Сейчас ты извинишься.

— Никогда, — меня возмутила уверенность, с которой он это сказал.

Он криво усмехнулся, видимо, предвидя мой ответ… Я не успела понять, что произошло… Вот я стою, а в следующий момент уже лежу на кровати, а Редгарр нависает надо мной. Разум только начал воспринимать происходящее, а инстинкты уже вовсю сопротивлялись. Я извивалась, лягалась, кусалась, но все напрасно: дроу мертвой хваткой вцепился в мои запястья, запрокинув их назад, удерживая одной рукой. Второй он резко рванул ткань лифа, сдирая нежную кожу на груди. Ужас происходящего дошел до меня со всей ясностью. Я не осмеливалась применить Силу, ибо наказание последовало бы незамедлительно. Самым страшным было безразличное выражение лица дроу, его отрешенный взгляд. Я сопротивлялась изо всех сил, но надолго меня не хватит, злые слезы жгли глаза. Крик отчаяния вырвался из моей груди, когда Редгарр коленом раздвинул мои ноги. Сил сопротивляться больше не было…

— Прости… прости… прости… — как заклинание шептала я, с ужасом глядя на него.

Редгарр замер, тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и, не глядя на меня, встал с кровати. Я тут же прикрыла руками обнаженную грудь, и, свернувшись калачиком, горько заплакала. Сквозь пелену слез я видела, как темный подхватил брошенный плащ и быстро вышел из комнаты, так и не взглянув в мою сторону.

Закутавшись в покрывало, я обессилено лежала, глядя в стену. В комнате серело: время двигалось к ночи, но я все так же боялась пошевелиться. Как глупо было думать, что он может быть мне другом, как наивно было с моей стороны поверить в то, что я обрела в лице Редгарра верного защитника и товарища. Дроу, темный эльф — представитель Высшей расы Лероны, гордый, свободный, неприступный… Нет, никогда я не смогу завоевать его доверие и уважение… Именно эти часы, проведенные в одиночестве, открыли мне глаза на истинное положение вещей: я одинока в этом мире. И от этой мысли стало невыносимо больно.

Он вернулся, когда совсем стемнело. Закрыв глаза, я не смела дышать. В полной тишине было отчетливо слышно, как темный подошел к кровати, несколько мгновений он стоял рядом, затем я услышала шорох ткани: Редгарр расстелил плащ, сегодня он спит на полу…

Чувство вины порой заставляет нас кардинально изменить не только себя, но и окружающую нас атмосферу. Иногда испытывая чувство вины, мы прячемся под панцирем неприязни и обиды, лишь усугубляя ситуацию.

Но чаще чувство вины побуждает нас к смирению, пониманию и снисхождению к чужим порокам. Именно это и случилось с темным эльфом, которого ранее я считала исключительно неприятной личностью, а в свете событий минувшего вечера и вовсе возненавидела.

Утро началось для меня с дразнящего аромата напитка, к которому я пристрастилась сразу же по прибытии в Лерону. Обусловлена такая привязанность тем, что гаене весьма напоминал кофе, к которому я испытывала прежде самые теплые чувства. Остальные же традиционные напитки этого мира категорически не воспринимались моим организмом.

Именно запах гаене пробудил меня от глубокого сна. Источник соблазнительного аромата находился здесь же: изящная пиала стояла на подносе, пристроенном на столике у кровати. Я непонимающе осмотрелась в поисках Редгарра. Впрочем, в данный момент мне менее всего хотелось видеть его — слишком свежи были воспоминания о его недавнем срыве — но гаене сбивал с толку: что это, если не забота обо мне?

— Доброе утро, — выдавила я, обнаружив темного у распахнутого окна.

Одетый с иголочки, изящный и стройный — он, тем не менее, являл собой образчик истинного раскаяния, то бишь смотрел в пол и отчаянно меня игнорировал. Посчитав подобное поведение добрым знаком, я села в кровати, пристально вглядываясь в лицо эльфа. Не высмотрев ничего нового, я со вздохом принялась закутываться в простыню, намереваясь покинуть ложе. Тут меня ждал еще один приятный сюрприз в виде аккуратно сложенного платья, пристроенного на краю кровати.

— Спасибо, — более уверено обратилась я к Редгарру.

— Не за что, — четко произнес он, чем несказанно меня удивил.

Я уж было решила, что он станет отмалчиваться, но он, видимо, имел собственное мнение по этому поводу. Подобные мысли заставили меня улыбнуться, на что темный только фыркнул, и вышел из комнаты, предоставив меня саму себе. Что ж, жизнь постепенно вливается в прежнее русло, решила я, примеривая новый костюм.

Должна признать, что обновка была куда менее откровенная, чем предыдущие полоски шифона. Полупрозрачная ткань нежно фиолетового цвета покрывала мое тело от кончиков пальцев до подбородка. Простенько и со вкусом, пришло на ум мне. Неужто дроу снова боится потерять контроль, или это что-то вроде извинения? Как бы там ни было, но платьем я осталась довольна, от чего настроение мое резко улучшилось.

Оставалась главная проблема — как вести себя с Редгарром теперь, когда я знаю, на что он способен в гневе? Несмотря на попытки темного замять неприятную для нас обоих ситуацию, меня терзали обида и недоверие. Если так будет продолжаться, то из нашего похода ничего не выйдет, так как и без того немалая пропасть между нами вчера увеличилась до ужасающих размеров, сведя на нет с таким трудом достигнутое согласие. Необходимо поговорить с темным, но я все еще надеялась, что этот разговор начнет именно Редгарр, так как считала себя лицом потерпевшим.

Дроу не обманул моих надежд. Разговор, который тщательно планировался мною, произошел на второй день после нашего отбытия из Тавира. За два дня, предшествующие сему событию, я уж было вовсе отчаялась наладить отношения — темный словно воды в рот набрал, категорически меня игнорируя. Странное дело, но я более не держала на него зла, осознав, что в случившемся моя вина равна его, вот только методы воздействия у нас разные.

Нас по понятным причинам избегали, только изредка суетливый гном — хозяин каравана — приближался к Редгарру для того, чтобы сообщить о месте привала, или о подозрениях дозорных по поводу того или иного отрезка пути. В последнем случае темный на несколько минут исчезал, чтобы, вернувшись, коротко сообщить о результатах проверки.

Памятуя о печальном опыте общения с лошадьми, я предпочла путешествовать в повозке, дроу не возражал. Путь наш лежал на восток, в Город Мастеров. В начале пути Редгарр говорил, что после этого города мы отправимся в Оутен — город-порт, откуда мы и двинемся на Гроссаль.

Караван, с которым мы шли в этот раз, состоял из восьми телег, одну из которых арендовали мы. Место для ночной стоянки выбрали живописное, но жутковатое: лес мрачной стеной возвышался над небольшой поляной, неподалеку слышалось журчание источника. Словно проникшись торжественностью и величием окружающей атмосферы, два десятка пришельцев переговаривались исключительно вполголоса, да и по поляне перемещались лишь в случае крайней необходимости.

— Нам нужно кое-что обсудить, — начал Редгарр сидя у костра. — Во-первых, я должен извиниться за свое недостойное поведение. Во-вторых, необходимо согласовать дальнейший план действий.

Вот и все извинение, закончил же свою «душещипательную» речь Редгарр будничным тоном, словно ничего не произошло между нами. Что ж, раз дроу посчитал свою миссию выполненной, то и мне противиться не стоит — себе дороже. И на том спасибо, представляю, сколько душевных мук перенес темный, подготавливая себя к столь необычной роли просителя.