Мать Сивиллы была не очень-то сильной ведьмой - здоровье ее (а значит, и запас энергии для колдовства) оставляло желать лучшего. Оттого она и не имела права заниматься магической работой - всё никак не могла сдать экзамен на получение лицензии.
Экзамены в их провинции принимал тот самый маг, который позднее передал Сивилле свой пост. Все колдуны и ведьмы страны имели право раз в году попытать счастья в проверке профессиональных умений, чтобы официально получить право зарабатывать на жизнь своим талантом. Эльфирии, матери Сивиллы, не везло уже много лет подряд - королевский маг после каждого экзамена раз за разом писал в списке напротив ее имени: "Не соответствует". Впрочем, он был добряком, и хотя магический устав нарушить не мог, но смотрел сквозь пальцы на то, что бедный люд потихоньку от властей бегает с заказами к ведьме, работающей без лицензии - она брала за свои услуги весьма скромную плату. Ему, как единственному королевскому магу в этой отдаленной провинции, и так хватало работы, а Эльфирию, неимущую вдову, он от души жалел. Потому и делал вид, что ничего не замечает...
Когда Сивилле было восемь лет, мать взяла ее с собой на экзамен. Когда они вошли в кабинет старого мага, тот едва глянул на них, подняв голову от бумаг. Но потом вздрогнул и пристально вгляделся в Сивиллу...
Экзамен Эльфирия в тот раз снова провалила. Выйдя из кабинета мага, она нарочито бодрым голосом сказала понурившейся Сивилле: "Ну ничего, уж в следующем-то году непременно сдам!" И тяжело закашлялась, как обычно.
До следующего ежегодного экзамена Эльфирия не дожила. После похорон Сивилла сидела в единственной комнатенке их жалкого домишки, совершенно оцепенев. Как сквозь сон из кухни долетали слова ее тетки, сестры матери, которая виноватым тихим голосом оправдывалась перед их соседкой: "Ну куда ж я ее возьму - у меня своих пятеро..."
В дверь постучали. Сивилла машинально открыла, думая, что это кто-то из соседей - и вяло удивилась, увидев расшитую ливрею слуги королевского мага. Потом были торжественные слова, врученный пакет и счастливое, хотя и заплаканное, лицо тетки, узнавшей, что королевский маг берет Сивиллу к себе в обучение с полным пансионом.
...Но даже теперь, спустя годы, Сивилла не смогла забыть унижений своего голодного детства. Заказчики из числа бедноты и среднего класса казались ей насмешкой судьбы над ее великим даром. Она мечтала заполучить элитную клиентуру старого мага, хотела выполнять заказы местной знати. Но увы, дворяне не доверяли молодой волшебнице, которая была дочерью слабенькой ведьмы-неудачницы, да к тому же происходила из низшего слоя общества. Они предпочитали обращаться к королевским магам из соседних провинций.
За два года службы в родной провинции Сивилле только один раз довелось принимать в своем кабинете дворянина - но этот граф, престарелый ловелас, сделал ей совсем не то предложение, о котором она мечтала... Ей удалось, балансируя на грани вежливости, без скандала выпроводить сластолюбивого гостя. Но высокопоставленных заказчиков "недотроге" этот случай, само собой, не прибавил...
Глава 2. Зеркало в кустарнике: осколки
В середине своего третьего года государственной службы - это было в июле - Сивилла отправилась в лес за травами для снадобий. Завечерело. Она сильно утомилась и присела под деревом передохнуть. "Дневные" травы, которые надо было заготавливать при солнечном свете, были собраны и лежали в корзинке. Скоро должен был наступить черед "ночных", для сбора которых требовался лунный свет.
Сивилла прислонилась спиной к теплой шершавой коре и прикрыла глаза. Тихое пение птиц и шелест листвы настраивали на отдых, дарили покой. Она расслабилась и задремала.
Но внезапно ее магический дар растревожил сознание срочным сигналом: кому-то, совсем рядом, требовалась помощь! Напрягать слух было бессмысленно - сигнал шел на ментальном уровне. Этот кто-то, видимо, не мог позвать на помощь вслух и молил о ней уже только мысленно, угасающим сознанием...
Забыв о корзинке с травами, молодая волшебница вскочила и побежала в том направлении, оттуда доносился сигнал. Но тихий зов быстро слабел и наконец угас совсем. И именно в этот момент Сивилла услышала - обычным слухом, а не волшебным! - тихий шорох в густом орешнике... Она кинулась туда.
Изысканно одетый юноша лежал без сознания в кустах, закрыв глаза и еле дыша. Сивилла, склонившись над ним, жадно разглядывала его. Очень привлекательный, хотя и без всякого изящества во внешности - рослый, грубовато-мужественный, рыжеволосый, широкоплечий... "Интересно, какого цвета у него глаза?" - подумала Сивилла и устыдилась своей неуместной мысли.
На груди у юноши висел крупный медальон на серебряной цепочке, в который вместо камня было вставлено зеркальце. Чутьем мага Сивилла разглядела в этой вещице мощный защитный амулет. Такие стоят очень дорого. Но амулет был, судя по всему, непоправимо испорчен: в филигранной серебряной оправе остался лишь маленький осколок зеркала. Остальные осколки - большие и помельче - усеивали простой по покрою, но сшитый из очень дорогой ткани камзол юноши. Они казались диковинными стразами на этом темно-синем суконном одеянии с бархатными отворотами - за неимением на нем никаких иных вычурных украшений, вроде тех, которые так любят провинциальные дворяне. Видимо, амулет выполнил свое предназначение - спас жизнь хозяину, а затем, выработав ресурс, самоуничтожился. Магические зеркала просто так не разбиваются...
Было очевидно, что юноша упал с коня: конь лежал тут же, неподалеку, с переломанной ногой - видимо, споткнулся о коварную корягу, перегородившую тропинку. Но как этот молодой дворянин оказался тут совсем один? Наверное, отстал от товарищей по охоте и заблудился...
Впрочем, сейчас было не до того, чтобы думать о причинах - надо было устранять последствия. И Сивилла принялась за дело. Она медленно провела руками по воздуху над телом юноши, проверяя его состояние, и выяснила, что кроме перелома левой руки и пары ребер, а также потери сознания, ничего более страшного, к счастью, не наблюдается.
С конем дело было намного хуже. Сивилла знала, что лечение животных, хотя и не является сложным видом колдовства само по себе, требует от мага огромной отдачи энергии. Достаточно вспомнить, что в случае болезни животного в столичном королевском зоопарке в помощь главному придворному магу отряжают еще минимум двух магов рангом пониже. Об этом ей рассказывал ее учитель.
Однако самой лечить животных Сивилле еще не приходилось - если не считать котенка с переломанным хвостом, которого ей однажды принесла десятилетняя дочка местного булочника. Девочка боялась, что если просто-напросто туго забинтовать хвост несчастного животного, он срастется неправильно и навсегда останется искривленным. Отец выделил малышке деньги на такую прихоть, как обращение к королевской волшебнице, только потому, что котенок был дорогой породы, купленный им любимой дочке на день рождения. Сам булочник в мгновенные результаты магического лечения абсолютно не верил. И был невероятно впечатлен, увидев котенка абсолютно здоровым. А Сивилла после выполнения этого заказа целый час чувствовала себя выжатой как лимон и даже вынуждена была прилечь отдохнуть средь бела дня, чего с ней раньше никогда в жизни не случалось.
Ей очень повезло, что за два с половиной года ее работы на официальном посту никто из заказчиков не вздумал обратиться к ней как к магическому ветеринару. Простонародье рассчитывало в таких случаях больше на помощь деревенских коновалов - это выходило не в пример дешевле, чем обращаться к королевской волшебнице. А дворяне, как уже говорилось, подчеркнуто игнорировали Сивиллу.
И вот сейчас перед ней встала дилемма. Сивилла очень опасалась, что лечение коня выжмет из нее все соки. Но если она не поднимет на ноги животное, то даже вылечив всадника, ничем более не сможет помочь юноше. После магического исцеления нужен основательный отдых и покой. Человек не так быстро восстанавливается, как животное - он некоторое время будет чувствовать себя хотя и здоровым, но очень слабым. Это значит, что она не сможет довести юношу в свой особняк пешком. Да, ее дом расположен на окраине города, но и до этой окраины еще нужно добраться - сейчас между ними лежат несколько полей и изрядный участок леса. Сивилла любила дальние пешие прогулки, особенно в лес за травами, так что сейчас при ней не было ни коня, ни экипажа.
