Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Она отпустила свободный конец веревки, освободила Никины запястья и, полуобняв ее, повела из комнаты, воркуя на ухо:

– Пошли, золотко, вместе посудачим про грубых, брутальных мужиков, без которых очень просто можно обойтись…

Гейнц налил себе еще треть стакана, залпом осушил, присел на угол стола и, покачивая ногой, с усмешкой стал созерцать Вадима. Понемногу у того под холодным, немигающим взглядом улетучились всякие намеки на эрекцию.

– Кожа с человека сдирается, в общем, невероятно легко, – вкрадчиво сказал шарфюрер. – Подрезать бритвой, зацепить щипцами, как следует потянуть… Можно для начала ободрать обе ноги от колен до щиколоток. Плюс содрать шкуру с задницы. Сначала кровь будет сочиться вовсю, но вскоре перестанет, так что от потери крови ни за что не подохнешь. Дело даже не в боли – сам представь себя, ошкуренного таким вот образом. Ни сесть, ни лечь толком, зрелище незабываемое… А через часок начать драть ремни со спины…

«Пора колоться, – подумал Вадим почти спокойно. – Не стоит его злить, он все это способен проделать, никаких сомнений».

Шарфюрер тяжело спрыгнул со стола, повозился, гремя и лязгая инструментами, выбрал что-то и возник перед Вадимом. Клацнул у самого лица тяжелым садовым секатором, показал довольно толстую алюминиевую проволоку, держа ее двумя пальцами, и звонко перекусил, словно бумажную полоску. Осклабился:

– Впечатляет?

Неуловимым движением выбросил руку, сграбастал тремя сильными пальцами самый кончик Вадимова достоинства, медленно приблизил кривые лезвия секатора, так что от плоти их уже отделяли сущие миллиметры. Вадим заорал совершенно искренне, не притворяясь, – показалось даже, что широкие лезвия уже распороли кожу, необратимо отсекая кусок плоти.

– Не блажи, сучонок, – презрительно бросил Гейнц, убрал секатор и выпрямился. – Начал соображать, как это будет в натуре выглядеть? Я не садист, поэтому отстригу тебе ровно половинку окаянного отростка. Кровь Марго живенько остановит. Перекурим и повторим процедуру. Ее надолго можно растянуть… Ну, думай быстренько, я-то с тобой играть не буду… Зачем оно мне нужно? Ну что, снимаем Марго с твоей шлюхи и зовем сюда с полной аптечкой?

– Дай сигарету, – прохрипел Вадим, опять-таки ничуть не играя. – Поговорим…

– Дай ему, – распорядился Гейнц. – Одну руку можешь освободить. Все равно писать будем…

Эсэсовец, до сих пор игравший роль статиста без речей, в три секунды расстегнул грубые пряжки, сунул Вадиму сигарету и поднес огонек.

– Ну? – прикрикнул Гейнц.

– Гарантии…

– Не дури. Сам же видел: тот, кто не запирается, возвращается в барак в полном здравии.

– Вот только не получает всех прелестей, которые вы так красиво расписывали, всех этих яств и питий…

– Легко объяснить, – серьезно, без издевки сказал Гейнц. – Блага пойдут, когда проверим все, возьмем захоронку и убедимся, что клиент не назвиздел. Сам согласись, перевязали сегодня утром вашего подраненного интеллектуала? Со всем старанием, по мировым стандартам. И доброй жратвы с коньячком уже отнесли, вернешься в барак, увидишь. Так что вот: когда твои бывшие баксики будут у меня, станешь жить, по здешним меркам, что твой король. А пока, по крайней мере, будешь избавлен от грубого обращения… Ладно, я уж тебе авансом и сигарет подкину, и дам пожрать человеческой хаванинки. Но ты мое терпение больше не испытывай… Лады?

– Дайте еще, – сказал Вадим. – Курить хочется…

– А колоться будешь, сокол?

– Буду.

– Дай ему.

Из-за спины вновь появилась рука в засученном по локоть рукаве, державшая сигарету фильтром вперед. Потом мелькнула дешевенькая зажигалка.

– Ну?

– Только я вас честно предупреждаю, со всей откровенностью… – сказал Вадим. – Место я обрисую, но за последствия не отвечаю. Там, в доме, не бабуля – божий одуванчик и не драный совок… Если что-то пойдет не в цвет, не сваливайте на меня потом, сами должны понимать: куда попало такую сумму на сохранение не определят…

– Моя забота. Где?

– В коттедже на Красниковском плато. Хозяин там живет постоянно, по крайней мере – летом. Есть собака, в доме всегда охранник, парочка помповушек в прихожей, у хозяина легальный пистолет…

Гейнц проворно пересел за стол, придвинул бумагу и ручку:

– Фамилия хозяина?

– Цимбалюк. Сергей Антонович. В коттедже обычно – жена с дочкой, кухарка с горничной, охранник… а, про охранника я уже говорил…

– Кучеряво живете, твари… Подробно расскажи, как этот пряничный домик выглядит и как его найти без проблем, какой марки собака, что там за охранник…

Он тщательно писал, временами покрикивая:

– Не части, не части. Разговорился… Так. Хозяин знает, что в «дипломате»?

– Конечно, – усмехнулся Вадим. – Чтобы знал, за что ему придется отвечать, если, не дай бог…

– Если придет кто-то с запиской от тебя, отдаст угол?

– Не-ет… – Вадим покачал головой, улыбаясь вполне натурально. – Ни в коем случае. Я так понимаю, придет кто-то абсолютно ему незнакомый, а? Сомневаюсь, чтобы кто-то из наших общих знакомых был с вами в доле…

– Незнакомый, конечно.

– Говорю вам, и пытаться нечего, – сказал Вадим. – Он отдаст только мне.

– Предположим, ты сломал ногу? Крабами отравился?

– Да все равно, поймите вы! Насмотрелись дешевых боевичков о великосветской жизни… Так просто дела не делаются. Если я почему-либо не смогу приехать сам, любые посыльные и ссылки на меня бесполезны. Подаст незаметненько сигнал охраннику, тот и двинет сзади вашего человечка прикладом… А вымещать зло будете на мне!

– Перестраховщики… – в сердцах бросил Гейнц.

– Триста тысяч баксов, – значительно, с невольно прорвавшимся оттенком превосходства сказал Вадим. – Не хрен собачий. Забрать «дипломат» могу только я сам… или тесть. Но до тестя не пробуйте и добраться, сразу вас предупреждаю. Он человек умудренный жизнью, у него постоянная охрана, и приличная, профессиональная, чтобы до него добраться, нужно устроить налет со взводом автоматчиков, а вы на это вряд ли пойдете, а? И не пытайтесь придумать какую-нибудь комбинацию с Никой – тестюшка не пальцем делан, моментально просечет. В Шантарске у вас против него шансов нет…

– Не можешь ты жить просто, буржуй… – фыркнул Гейнц. – Ну, а если ты сам, собственной персоной, ему отсюда позвонишь? Он, конечно, и заподозрить не должен, что дело нечисто, иначе мигом останешься без яиц. Скажешь, что увяз в неотложных делах – убедительную версию придумаем – и за деньгами приедет твой человек…

– Спасибочки! – шутовски поклонился Вадим. – Вот тут все и полетит ко всем чертям. Через три минуты после подобного звоночка он под охраной перевезет денежки в местечко понадежнее, и я сам понятия не имею, куда. Никаких звонков, они не помогут, наоборот…

– Послушай, голубок! – прищурился Гейнц. – А не пытаешься ли ты меня тихонечко подвести к убеждению, будто непременно нужно взять тебя с собой в коттедж? Рассчитываешь по дороге что-нибудь придумать?

– Я к вам в попутчики не набиваюсь, – сказал Вадим. – Всего-навсего объясняю, как обстоят дела. Сами просили выложить все… Вот и выкладываю.

– Ладно, проехали… Итак… – Гейнц что-то напряженно прикидывал. – Значит, никакие доверенные лица и звонки не проскакивают… Усложняете вашу буржуйскую жизнь до предела, толстые…

– Дело не в том, чтобы быть богатым, – криво усмехнулся Вадим. – Главное – о с т а т ь с я богатым.

– Ага! – Гейнц просиял. – Рассматриваем другой вариант… Ни о каких деньгах и речи не заходит. К твоему приятелю является элегантный и вежливый молодой человек с твоей рекомендацией. По предварительному звонку. Есть некое коммерческое дело, которым ты сам не намерен заниматься – занят, ниже твоего уровня, но паренек-то троюродный брат тети жены дяди твоего камердинера. И ты его послал к Цимбалюку, чтобы тот поспособствовал… И записочку накропал. Вполне возможно, что в записочке намекается: от этого чайника можно вежливо отделаться, ты не обидишься… Это уже детали. Как сам план?

38
{"b":"5519","o":1}