В юго-западной части тихоокеанского региона, в Австралии, Китае, Бирме и Индии уже наступило Рождество. Можно сказать, что для американцев, воюющих на Дальнем Востоке, сегодня – это завтра.

Однако повсюду в мире – на всех наших фронтах – царит тот особый дух, который с раннего детства согревает наши сердца и, где бы мы ни находились, связывает нас с домом, семьей, нашими друзьями и соседями – христианский дух «мира на земле и благоволения в человеках». Этот дух никогда не угаснет.

В последние годы – годы международного бандитизма и варварской агрессии в Европе и Азии – празднование Рождества для нас омрачалось тревогой за свое будущее. Мы говорили друг другу: «Счастливого Рождества и с Новым годом!» – но при этом не забывали о нависшей над миром угрозе, и наши веселые пожелания из-за этого звучали не совсем убедительно.

И сегодня, встречая новое Рождество, мы знаем, что нас ожидает еще много страданий, жертв и личных трагедий. Наши бойцы, прошедшие через жестокие битвы на Соломоновых островах и островах Гилберта, в Италии и Тунисе и на личном опыте испытавшие, что такое современная война, не сомневаются, что впереди у них еще много сражений. Грядущие битвы будут еще крупнее предыдущих и обойдутся нам еще дороже.

Однако в канун этого Рождества я могу вам сказать, что наконец мы действительно можем смотреть в будущее с уверенностью. Мы знаем: какую бы цену нам ни пришлось заплатить, «мир на земле и благоволение в человеках» могут наступить и обязательно наступят. Сегодня я могу это сказать. В прошлом году я только выражал надежду на это, а сегодня говорю уверенно: мир придет, хотя путь к нему может быть долог, а цена за него высока.

В течение прошедшего года – в том числе и в последние несколько недель – происходили исторические события. Для всего человечества это были самые благоприятные события за все трагическое военное время, они превзошли наши самые смелые надежды.

Великое начало было положено в октябре, в Москве, где встретились г-н Молотов, г-н Иден и наш г-н Халл. Эта конференция открыла дорогу к дальнейшим встречам[113].

В Каире и Тегеране мы занимались не только военными вопросами, но и намечали планы на послевоенное будущее, когда мы должны будем построить такой мировой порядок, который оправдает все жертвы, понесенные в этой войне.

Вам, конечно, известно, что с г-ном Черчиллем мы – к взаимному удовлетворению – встречались уже много раз; мы очень хорошо понимаем друг друга. Г-на Черчилля узнали и полюбили многие миллионы американцев, и теперь, когда этот великий гражданин серьезно заболел, мы все от души молимся за него[114].

Конференции в Каире и Тегеране дали мне возможность впервые лично встретиться и говорить с двумя непобедимыми военными руководителями: генералиссимусом Чан Кайши и маршалом Сталиным. Конференции в Каире и Тегеране планировались как встречи за одним столом лицом к лицу, однако скоро выяснилось, что мы находимся, так сказать, по одну сторона стола. Уже до этих конференций мы верили друг в друга, однако нам был необходим личный контакт. Теперь наша вера получила решительное подтверждение.

Для того чтобы лично встретиться, каждому из нас пришлось проделать долгий путь по морю и по суше, однако дело того стоило: теперь у нас есть воодушевляющая уверенность в том, что мы согласны относительно всех главных целей и военных средств их достижения.

В Каире премьер-министр Черчилль и я в течение четырех дней совещались с генералиссимусом Чан Кай-ши. Впервые нам представилась возможность обсудить с ним лично сложную ситуацию на Дальнем Востоке. Нам удалось не только согласовать определенную военную стратегию, но и обсудить некоторые далеко идущие принципы, которые, по нашему убеждению, могут обеспечить мир на Дальнем Востоке для многих грядущих поколений.

Эти принципы просты, но имеют основополагающее значение. Они предусматривают возврат законным собственникам всех захваченных агрессором владений и признание права многомиллионных народов Дальнего Востока выбрать форму самоуправления самостоятельно, без вмешательства извне. Для обеспечения мира и безопасности в Тихоокеанском регионе и на всей планете необходимо навсегда покончить с японской империей как потенциальным источником агрессии. Мы должны сделать так, чтобы нашим солдатам, морякам и морским пехотинцам, как и воинам любой другой страны, больше никогда не пришлось с боями продвигаться от острова к острову, что они отважно и с успехом делают сегодня.

Все более мощные силы наносят удары по японцам во многих точках огромной дуги, которая пролегает по Тихому океану от Алеутских островов до джунглей Бирмы. Наши собственные войска – армия, флот и авиация – вместе с австралийскими, новозеландскими и голландскими контингентами, а также британскими вооруженными силами всех видов, подобно стальному обручу, медленно, но верно сжимаются вокруг Японии.

А на самом Азиатском континенте важнейшую роль играют китайские сухопутные и воздушные войска под командованием генералиссимуса Чан Кай-ши. При поддержке американской авиации они начинают гнать агрессора, чтобы в конечном итоге сбросить его в море.

В соответствии с военными планами, принятыми в Каире, генерал Маршалл только что облетел вокруг света и провел совещания с генералом Макартуром и адмиралом Нимицем[115]. Эти совещания сулят японцам много плохих новостей в самом недалеком будущем.

Я нашел в генералиссимусе человека большой прозорливости и великого мужества, обладающего замечательно глубоким пониманием сегодняшних и перспективных проблем. Мы обсудили с ним много разных военных планов, посвященных тому, чтобы нанести японцам решающие удары по многим направлениям, и, я полагаю, он вернулся в Чунцин с полной уверенностью в победе над нашим общим врагом. Сегодня мы с Китайской Республикой близки, как никогда. Нас связывает глубокая дружба и единство целей.

После каирской конференции г-н Черчилль и я на самолете перелетели в Тегеран. Там мы встретились с маршалом Сталиным. С ним мы в обстановке полной откровенности обсуждали всевозможные вопросы, связанные с достижением победы в этой войне и обеспечением прочного мира в послевоенный период.

За три дня интенсивных и неизменно дружественных переговоров мы пришли к согласию по всем пунктам относительно начала огромного по своим масштабам наступления на Германию.

Русская армия продолжит свои упорные наступательные операции на восточном фронте. Союзные армии в Италии и Африке будут осуществлять неослабное давление на Германию с юга. А круг замкнется крупнейшим наступлением американских и британских сил с других направлений.

Командовать объединенным наступлением на этих новых направлениях назначен генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр. Он превосходно проявил себя в Африке, на Сицилии и в Италии. У него большой практический опыт, ему хорошо известно, как следует координировать действия сухопутных, морских и воздушных сил. Под его командованием и в дальнейшем будут находиться все роды войск. Генерал-лейтенант Карл Спаатц в операциях против Германии будет командовать всей американской стратегической авиацией.

Генерал Эйзенхауэр передает командование операциями в Средиземноморье британскому военачальнику, имя которого в ближайшее время объявит г-н Черчилль. Мы заранее торжественно обещаем этому новому командующему, что наши могущественные сухопутные, морские и воздушные силы в жизненно важном Средиземноморском регионе будут верно служить ему до тех пор, пока мы не выполним всех наших задач на этом ожесточенном театре военных действий.

Оба этих новых командующих будут иметь в своем подчинении американских и британских военачальников, чьи имена мы объявим миру в течение нескольких дней.

В последние два дня Тегеранской конференции маршал Сталин, г-н Черчилль и я обсуждали более отдаленные планы, относящиеся к тому времени, которое наступит после победы над Германией. Мы пришли к общему твердому мнению, что Германию следует лишить военной силы и принять меры к тому, чтобы во всем обозримом будущем она не смогла эту силу восстановить.