1931 II. Другие стихотворения для детей В раю По лиловым дорожкам гуляют газели И апостол Фома с бородою по грудь… Ангелята к апостолу вдруг подлетели: «Что ты, дедушка, бродишь? Расскажи что-нибудь! Как шалил и играл ты, когда был ребенком? Расскажи… Мы тебе испечем пирожок…» Улыбнулся апостол. «Что ж, сядем в сторонке Под тенистой смоковницей в тесный кружок». «Был я мальчик румяный, веселый, как чижик… По канавам спускал корабли из коры. Со стены ребятишки кричали мне: «Рыжик!» Я был рыжий – и бил их и гнал их с горы. Прибегал я домой весь в грязи, босоножкой, Мать смеялась и терла мочалкой меня. Я пищал, а потом, угостившись лепешкой, Засыпал до румяного, нового дня. А потом? А потом я учился там в школе, — Все качались и пели, – мне было смешно, И учитель, сердясь, прогонял меня в поле. Он мне слово, я – два, и скорей за окно… В поле я у ручья забирался под мостик, Рыбок горстью ловил, сразу штук по семи». Ангелята спросили: – За хвостик? – «За хвостик». Ангелята вздохнули: – Хорошо быть детьми… Перед ужином
За воротами на лавочке сидим — Петя, Нюша, Поля, Сима, я и Клим. Я – большой, а остальные, как грибы. Всех нас бабушка прогнала из избы… Мы рябинками в избе стреляли в цель, Ну, а бабушка ощипывала хмель. Что ж… На улице еще нам веселей: Веет ветер, солнце в елках все алей, Из-за леса паровоз дудит в гудок, Под скамейкой ловит за ноги щенок… Воробьи уселись кучей на бревно. Отчего нам так сегодня все смешно? Червячок ли влезет к Симе на ладонь, Иль напротив у забора фыркнет конь, Иль за выгоном заблеет вдруг овца, — Всё хохочем, всё хохочем без конца… Бобина лошадка Мальчик Боб своей лошадке Дал кусочек шоколадки, — А она закрыла рот, Шоколадки не берет. Как тут быть? Подпрыгнул Бобик, Сам себя вдруг хлопнул в лобик, И с комода у дверей Тащит ножницы скорей. Распорол брюшко лошадке, Всунул ломтик шоколадки И запел: «Не хочешь в рот, Положу тебе в живот!» Боб ушел играть в пятнашки, А за полкой таракашки Подсмотрели и гуськом Вмиг к лошадке все бегом. Подобрались к шоколадке И лизнули: «Очень сладко!» Пир горой – и в пять минут Шоколадке был капут. Вот приходит Боб с прогулки, Таракашки шмыг к шкатулке — Боб к лошадке: «Съела… ай! Завтра дам еще – будь пай!» День за днем – как две недели — Мальчик Боб, вскочив с постели, Клал в живот ей шоколад, А потом шел прыгать в сад. Лошадь кушала, старалась, Только кошка удивлялась: «Отчего все таракашки Растолстели, как барашки?» Иммортели Ты не любишь иммортелей? А видала ты у кочки На полянке, возле елей, Их веселые пучочки? Каждый пышный круглый венчик На мохнатой бледной ножке, Словно желтый тихий птенчик, — А над ним – жуки и мошки… Мох синеет сизой спинкой, Муравьи бегут из щелей, Тот с зерном, а тот с былинкой… Ты не любишь иммортелей? Солнцем – цвет им дан лимонный, Елкой – смольный бодрый запах. По бокам торчат влюбленно Мухоморы в красных шляпах. Розы – яркие цыганки, Лучше, может быть, немного, Но и розы и поганки Из садов того же бога… Подожди, увянут розы, Снег засыплет садик тощий, И окно заткут морозы Светлой пальмовою рощей… И, склонившись к иммортелям, Ты возьмешь их в горсть из вазы, Вспомнишь солнце, вспомнишь ели, Лес и летние проказы. Храбрецы У пруда по мягкой травке Ходит маленький Васюк. Ходит – смотрит: здесь паук, Там дерутся две козявки, Под скамейкой красный гриб, На мостках сидят лягушки, А в воде так много рыб Мельче самой мелкой мушки. Надо все пересмотреть, Перетрогать, повертеть… Ведь лягушки не кусают? Пусть попробуют… Узнают! А лягушки на мостках Не спускают глаз с мальчишки: Страшный, толстый… Прут в руках, Ярко-красные штанишки… Из-под шапочки крючком Вьется, пляшет чубик рыжий… Сам к мосткам бочком, бочком, Подбирается все ближе. Ведь мальчишки не кусают? Пусть попробует… Узнает! Снежная баба Воробьи в кустах дерутся, Светит солнце, снег, как пух. В васильковом небе вьются Хороводы снежных мух. Гриша – дома, у окошка. Скучно в комнате играть! Даже, вон, – лентяйка кошка С печки в сад ушла гулять. Мама гладит в кухне юбку… «Гриша, Гриша, – ты куда?» Влез он в валенки и шубку, Шапку в руки – и айда! Руки в теплых рукавичках, Под лопатой снег пищит… Снег на лбу и на ресничках, Снег щекочет, смех смешит… Вырос снег копной мохнатой, Гриша бегает кругом, То бока побьет лопатой, То, пыхтя, катает ком… Фу, устал. Еще немножко! Брови – два пучка овса, Глазки – угли, нос – картошка, А из елки – волоса. Вот так баба! Восхищенье. Гриша пляшет. «Ай-да-да!» Воробьи от удивленья Разлетелись, кто куда. В тихой детской так тепло. Стекла снегом замело. Синеглазая луна Вылезает из окна. Ветер прыгает по крыше… Отчего не спится Грише? Встал с кроватки босиком (Ай, как скользко на полу!) И по комнате бегом Поскорей – скорей к стеклу: За окном – сосульки льду… Страшно холодно в саду! Баба, бедная, не спит, Посинела и дрожит… Раз! Одеться Грише – миг: В угол – шмыг, Взял в охапку Кофту, дедушкину шапку, Старый коврик с сундука, Два платка, Чью-то юбку из фланели. (Что тут думать, в самом деле!) И скорей – скорее в сад… Через бревна и ухабы, Через дворницкую Шавку, Через скользкую канавку, Добежал – и сел у бабы: «Вот! Принес тебе наряд… Одевайся… Раз и раз! Десять градусов сейчас». Ветер смолк. В саду светло. Гриша бабу всю закутал. Торопился – перепутал, Все равно ведь ей тепло: Будет юбка на груди Или кофта позади… «До свиданья! Спи теперь». Гриша марш домой и в дверь, Пробежал вдоль коридора, Вмиг разделся, скоро-скоро, И довольный – хлоп в кровать, — Спать! |
