Вдруг в гостиную, запыхавшаяся и расстроенная, поспешно вошла миссис Мелбери.

- Я должна тебе что-то сказать... плохие вести, - начала она. - Только не волнуйся, все еще, может быть, обойдется. Эдрида сбросила лошадь. Но, даст бог, он не очень сильно зашибся. Это случилось в лесу, по ту сторону Маршкомской долины. Место там, говорят, нечистое.

И она рассказала в нескольких словах, что произошло, опустив самые ужасные подробности, созданные живым воображением подростка.

- Я решила, что лучше тебе сразу сказать, - прибавила она. - Вдруг его... вдруг он не сможет идти и его принесут.

В действительности же миссис Мелбери думала, что дело обстоит гораздо хуже, и Грейс это поняла сразу. Несколько минут она сидела задумавшись. Миссис Мелбери спросила, не надо ли что-нибудь сделать. Грейс отрицательно покачала головой.

- Хотя нет, - сказала она. - Пойди, пожалуйста, в спальню и посмотри, все ли готово на случай, если ему совсем плохо.

Миссис Мелбери позвала бабушку Оливер, и обе женщины поднялись в спальню, чтобы по собственному разумению приготовить все к возвращению хозяина.

В первом этаже дома никого не осталось. Прошло немного времени, как вдруг Грейс услыхала стук в дверь - постучали только один раз и так тихо, что в спальне стука не слышали.

Грейс вышла на площадку лестницы и сказала тихо:

- Войдите.

Входная дверь, как и в других домах Хинтока, не запиралась. Отступив в темноту широкого коридора, она увидела, что по лестнице поднимается женская фигурка; сперва Грейс не разглядела, кто это, но, услыхав голос, полный тревоги и горя, тотчас узнала Сьюк Дэмсон. Полоса света из приоткрытой двери в комнату Грейс упала на лицо молодой женщины: оно было бледное и осунувшееся.

- О мисс Мелбери, то бишь миссис Фитцпирс! - воскликнула Сьюк, заламывая руки. - Такое ужасное известие! Он умер? Сильно ушибся? Скажите мне, ради бога, правду! Пожалуйста, простите меня, мисс Мелбери, то бишь миссис Фитцпирс, за то, что я пришла к вам. Я не могла оставаться дома!

Грейс опустилась на дубовый сундук, стоявший в коридоре, и прижала ладони к горящему лицу. Разве не должна она выпроводить сейчас же Сьюк Дэмсон из своего дома? Каждую минуту могут внести ее мужа, и что тогда будет? Но разве хватит у нее духа велеть уйти этой женщине, чья скорбь так искренна и глубока?

Около минуты на лестнице царила мертвая тишина.

- Почему вы не отвечаете мне? Он здесь? Жив? Если нет, почему мне нельзя увидеть его? Что в этом дурного?

Не успела Грейс ответить, как снаружи послышались еще чьи-то шаги, легкие, как у лани. Кто-то торопливо постучал в дверь, точно ему некогда было искать молоточек. Не ожидая ответа, руководствуясь, по-видимому, косой полоской света на площадке, новый пришелец стал быстро подниматься по лестнице. Сердце Грейс заколотилось, когда она узнала в гостье миссис Чармонд. В полумраке лестницы фигура Грейс была хорошо различима, и миссис Чармонд подошла к ней.

- На мой стук никто не ответил внизу, - проговорила она, и Грейс почудилось, что она слышит шуршание ее пересохших губ. Дыхание миссис Чармонд прерывалось, казалось, она вот-вот упадет без чувств. - Что с ним? Он будет жить? Я хочу знать всю правду!

Она умоляюще глядела на Грейс, не замечая бедняжки Сьюк, забившейся в испуге и изумлении в самый темный угол при появлении на сцене столь важной персоны. Маленькие ножки Фелис были все в грязи: она ничего не замечала.

- До меня дошли слухи о страшном несчастье, - продолжала она. - И я пришла узнать, правда ли это. Он расшибся насмерть?

- Она не хочет говорить с нами! Он умирает! Он в той комнате! - вдруг не помня себя вскричала Сьюк: она услыхала шум в спальне, находившейся в конце коридора, где сейчас были миссис Мелбери и бабушка Оливер.

- Где? - спросила миссис Чармонд.

Сьюк махнула рукой, и миссис Чармонд бросилась было в указанном направлении. Грейс преградила ей дорогу.

- Его там нет, - сказала Грейс. - Я точно так же, как и вы, не знаю, где он. О несчастье мне рассказали. Но все не так страшно, как вы думаете. До вас дошли преувеличенные слухи.

- Пожалуйста, не скрывайте от меня ничего. Я должна все знать, проговорила миссис Чармонд, недоверчиво глядя на Грейс.

- Вы будете знать все, что известно мне самой. Вы ведь имеете неоспоримое право войти к нему в спальню... Вы обе, - прибавила Грейс, не упустив возможности уколоть соперниц, чего те в смятении чувств не заметили.

Дойдя до двери спальни, Грейс широко распахнула ее.

- Мы все его жены, и мы войдем вместе... Повторяю, я слышала, что случившееся не так страшно. Что именно произошло, можно только гадать. И я из простого человеколюбия молю бога, чтобы все окончилось счастливо. Вы, вероятно, молите о том же по иной причине.

Она смотрела на стоявших рядом с ней в этой тускло освещенной комнате у пустой кровати Фитцпирса двух убитых горем женщин, которые не отрывали глаз от его постели и пижамы, сложенной на подушке, не отвечая на ее колкости, не замечая ее настроения. И вдруг душу Грейс, точно траву росой, подернуло жалостью.

С точки зрения общепринятой морали язвительность ее в разговоре с миссис Чармонд и Сьюк была вполне понятна. Но мораль - одно, а жизнь другое. Грейс весь день "подвергала себя ранам и обличениям", как певец псалма Асафа; но не провинилась ли она перед родом своим, произнеся злые слова, чтобы облегчить душу, чего тот певец не совершил?

- Он, наверное, при смерти! - воскликнула Сьюк Дэмсон, прижимая фартук к глазам.

В их лицах и позах было столько тревоги, скорби сердца и любви к человеку, который не только не принес им счастья, но никогда не вел себя иначе, как эгоист! Но даже сейчас они с радостью отдали бы за него полжизни. Возможное несчастье с Фитцпирсом не могло исторгнуть слезы из глаз Грейс, а сейчас она плакала, глядя на этих женщин, которые были так же близки ему, как и она, не будучи связаны с ним узами брака.

Заплакала и Фелис, слезы текли и текли по ее лицу, она не вытирала их. Так и стояли эти три женщины у пустой постели Фитцпирса, жалея друг друга, как вдруг за окном послышался конский топот и следом громкий голос Мелбери, зовущий конюха.

Грейс тотчас опамятовалась и бросилась вниз по лестнице навстречу отцу, который шел уже по двору к дому.

- Отец! Что с ним случилось? - воскликнула она.

- С кем? С Эдридом? - спросил сухо Мелбери. - Что с ним могло случиться? Ровным счетом ничего. Ты-то как, моя голубка? О, да тебе, я вижу, гораздо лучше! Но ты не должна выбегать раздетая на холод.

- Его сбросила лошадь!

- Знаю, знаю. Сам видел. Он поднялся на ноги и пошел в лес как ни в чем не бывало. Падение на кучу листьев не может причинить большого вреда такому крепкому парню. Пошел он в лес, - прибавил многозначительно Мелбери. Видно, решил поискать лошадь. Я отправился было за ним, но он как сквозь землю провалился. Ища его, я наткнулся на Блоссома и привел домой, чтобы не потерялся. Так что ему придется идти домой пешком. А ты ступай сейчас же в дом, не стой на таком холоде!

Грейс вернулась домой с отцом. Поднявшись в свои комнаты, она, к огромному облегчению, обнаружила, что обе пассии ее супруга тихонько удалились. Они, по всей вероятности, слышали слова лесоторговца и ушли в значительной степени успокоенные.

Скоро к Грейс поднялись отец с мачехой и стали развлекать ее, как могли. Заметив, однако, что дочь предпочитает остаться одна, они под каким-то предлогом ее покинули.

Грейс стала ждать. Время от времени били часы, а муж все не возвращался. Перед сном Мелбери опять поднялся навестить дочь.

- Ложись спать, - сказала ему Грейс, чуть только он вошел. - Я совсем не устала и подожду его.

- Думаю, ты напрасно его прождешь, Грейс, - медленно проговорил Мелбери.

- Почему?

- Мы с ним крепко поссорились. И я думаю, что он сегодня не вернется.

- Поссорились? Уже после того, как его сбросила лошадь?