сморгнуть их.

Я сжимаю еѐ руку.

– Да, но ты понятия не имела, чем всѐ закончиться. Никто из нас.

Касс качает головой.

– Я зашла слишком далеко. Надела наволочку на еѐ голову..., притворилась парнем. Полли

сказала, что это слишком, но я не послушала.

–Когда? Когда Полли это сказала?

Сейчас слѐзы свободно капают. Она даже не удосужилась их вытереть.

– Когда мы ходили в лес, помнишь, мы должны были потеряться? Я хотела обговорить это с

Полли, прежде чем рассказать тебе. Знаешь, я ведь просто хотела напугать Тару. Сильно напугать еѐ.

Она заслужила, – я не могу с этим согласиться. Она заслужила, чтобы быть напуганной. Она не

заслуживала быть мѐртвой, –сначала я просто хотела выскочить с маской на голове. Но потом

появилась идея получше: вытащить еѐ из кровати посередине ночи и из домика. Тогда Полли

сказала, что один раз видела в фильме, где инсценировали похищение, делая всѐ реальным и

настоящим. Сказала, что они привязали парня к дереву и притворились бандой психопатов... Я

загорелась идеей – это было гениально. Намного лучше моего плана. Полли сказала, что это

слишком жестоко, но я не могла остановиться... Почему, чѐрт возьми, я не могла отбросить эту

идею?

Она рыдает, выходя из себя.Мне стало плохо.

Почему она не видела, что Полли играет с самого начала? Посадила идею в голове Касс, а

сама сделала вид, что в ужасе от этого.

Почему я не могу ей рассказать?

– Касс, ты сделала ошибку. Как и все мы. Нас всех можно винить.

Она смотрит на меня, еѐ лицо покрыто пятнами, в беспорядке от слѐз.

– Ты же не веришь в это? А что на счѐт Рей?

– У нас у всех был выбор, включая Рей. Ты не можешь винить себя за то, что она сделала. Ты

просто ... не можешь. Слушай, мне нужно идти. Папа хотел, чтобы я вернулась к шести. Ты сможешь

добраться домой?

Она кивает.

– Думаю, побуду здесь ещѐ немного. Соберусь с мыслями, поиграю немного в пинбол...

Алиса, всѐ будет хорошо?

Она прошептала вопрос.Не знаю, говорила ли она о нашей дружбе. Или о чѐм–то большем.

Неважно что, я знаю, что ответ один. И знаю это с холодной и жестокой определѐнностью.

Нет. Всѐ будет плохо.

– Да. Всѐ будет хорошо, обещаю.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 41

Три часа утра и сна ни в одном глазу. Не знаю, смогу ли когда–нибудь снова заснуть.

Призрак Тары и я говорили, и вообще–то я была рада компании. Может, так и сходят с ума.

Сначала, ты боишься, что сходишь с ума, а потом уже и не беспокоишься. Ты принимаешь это. Это

единственное, что осталось. Единственное, чему можно верить, когда весь остальной мир катится в

дерьмо.

– Она, черт побери, убила меня, да? – Тара расхаживает по комнате. Еѐ ноги бледные и

истѐртые. Я дрожу.

Я наклоняюсь, чтобы почесать Бруно за ухом. Его язык вываливается из его рта.

– Полли Сатклифф убила меня? Господи, какой позор.

Если бы эта девушка не была плодом моего воображения, то я бы бросила что–нибудь ей в

голову.

– Это всѐ, что ты можешь сказать? Какой позор? Это... чѐртов пиздец, вот что.

– Ну, да. Очевидно. Кто бы мог подумать, что Полли окажется честным психопатом... или

социопатом? Кстати, в чѐс разница? Я никогда не была особо уверена ...

– Тара, ты не могла бы, пожалуйста, заткнуться на минуту? Я пытаюсь думать.

Она бросается на кровать с таким упоением, что Бруно должен был либо вскочить или, по

крайне мере, проснуться. Он не делает ни того, ни другого.

– О чѐм ты думаешь? Может, я могу с чѐм–то помочь. Расскажи мне, расскажи мне, расскажи

мне.

Я закрываю глаза и нажимаю руками на них. Это больно, но боль хорошая и правильная. Она

делает всѐ реальным. Мои руки реальны. Мои глаза реальны. Интересно, мои глазные яблоки

столкнуться с моим мозгом, если я надавлю чуть посильней. Интересно, кто–нибудь заканчивал

жизнь таким способом.

Я стараюсь собраться, упорядочить мысли, но это всѐ равно, что связывать сладкой ватой.

– Она не убила тебя. Вряд ли. Это была случайность.

Мои голос повышается в конце предложения. Это почти как вопрос звучит. Я открываю глаза

и смаргиваю красные пятна.

– Ага, конечно, так и есть. Я случайно была вытащена с постели и связана посередине ночи.

Наволочка случайно упала мне на голову и Касс случайно притворилась слизким ублюдком, который

хотел меня изнасиловать.

Она отсчитывает каждое "случайно" на своих грязны пальцах, которые все в крови.

– Мы не знали, что у тебя астма!

– Она знала. Она знала и ничего не сказала. Она остановила Касс от попыток спасти меня.

Открой глаза, Алиса, – мои глаза открыты, но она не это имеет в виду, –это никуда не уйдѐт. Ты не

сможешь от этого сбежать. Рей не смогла сбежать и даже не знала правды. Или, может, знала.

Может она знала, а может, и нет. Мы никогда не узнаем. Это радостная часть из всей этой

"мѐртвой" штуки. Вопросы без ответов, секрет, который ты никогда не раскроешь. Смешок выбегает

из моего рта, и я понятия не имею, что тут забавного. Но не могу остановиться. Смех невероятно

высокий и пронзительный. Это не похоже на тот шум, что я обычно издаю. Это не звучит, как

нормальный шум, который издаѐт нормальный человек. Я сильно плачу, прежде чем могу понять

это, так что суну кулак в рот, чтобы остановить крик.

– Алиса, пожалуйста, закройся, а? Ты похоже на бешенного животного. Серьѐзно, мои уши

кровоточат от этого.

Я смотрю на неѐ и понимаю, что она права. Кровь стекает по мочке еѐ ушей и отслеживает

неровный путь по еѐ шее.

Всѐ становится нечѐтким и размытым. Затем темнота.

***

Я просыпаюсь с мокрым ухом. Моя первая мысль: кровь. Мои уши кровоточат. Я умираю.

Моя вторя мысль: Бруно. Его слюни стекают по моему рту. Фу. Но это облегчение. Всѐ

нормально. Я получаю слюнявый подъѐм по крайне мере два раза в неделю.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Папа стучит в дверь моей спальни, что значит, я опаздываю. Это тоже нормально. Я лежу в

кровати и дышу. Дышу, значит жива. А быть живой хорошо.

Ведь так?

***

Мне нужно подумать об этом. Но я, правда, правда, не хочу думать об этом. Оно слишком

большое, чтобы вместиться в моей голове. Оно слишком большое и серьѐзное, и не тот тип вещей, с

которым должна справляться шестнадцатилетняя девушка. Шестнадцатилетняя девушка не сможет с

этим справиться.

Мне нужно что–то сделать. Призрак Тары прав. Это просто так не уйдѐт, не важно, как сильно

я этого хочу. Но мне нужно больше времени.

Я еду на автобусе в школу. Я иду на занятия. В обед я выбрасываю свой бутерброд в мусорку.

Я поговорю с Данни. Я уговорю еѐ, пока не идти в полицию. Ещѐ не время. По некоторым причинам,

она слушается меня. По некоторым причинам, она уважает меня. Бог знает почему. Я вижу Касс. Мы

говорим. Но не об этом. Мы говорим о последней серии этого ужасного МТV–шоу, которое она так

любит. Мы говорим о новом учителе биологии, который начал работать на прошлой неделе. Касс

сказала, что его зубы настолько белые, что могут светиться в темноте. Мы говорим о еѐ братьях.

Джереми потерял зуб, а на утро, когда проснулся, под подушкой нашѐл пять фунтов. "Пять футнов?

ПЯТЬ ФУНТОВ?! Ты можешь в это поверить? Если мне везло, то я получала один фунт. Это просто

подтверждает мои аргументы, что мама любит мальчиков больше, чем меня". Мы смеѐмся или