Хочешь ли знать сердце человеческое во всех его изгибах и
взаимные действия людей - обратись к Шекспиру. Хочешь ли знать всякое
состояние души, от равнодушия до исступления ярости и отчаяния, во
всех степенях, переходах и оттенках - обратись к Шекспиру. Хочешь ли
знать душевные болезни, меланхолию, помешательство, снохождение и пр.
- обратись к Шекспиру. Хочешь ли знать магический мир духов, от
благодетельных гениев до чудовищ - обратись к Шекспиру. Хочешь ли
знать сладость поэзии, очаровательность, силу, высокое глубокомыслие,
всеобъемлющий разум и волшебство творческой фантазии - обратись к
трагическому титану Шекспиру.
А. И. Кронеберг не менее отца способствовал усвоению Шекспира. Его стихотворные переводы "Гамлета", "Макбета" и двух комедий стали нормативными, сохранив свое значение до наших дней. Отрывки из его "Макбета" впервые были напечатаны в харьковском альманахе "Надежда" (1836). Отличительная особенность переводов А. И. Кронеберга - чистый язык живой поэтической речи.
Переводами "Гамлета" и "Макбета" Кронеберг как бы снял с этих
трагедий тяжеловесные вериги архаизмов, неестественных буквализмов,
вычурного затрудненного синтаксиса, которые наложил на них
Вронченко... переводы Кронеберга были большим шагом вперед в создании
"русского Шекспира". Рядом с "Гамлетом" Полевого, на фоне переводов
Вронченко (а это были высшие достижения до Кронеберга) его переводы не
только выглядели, но и действительно являлись и точными, с одной
стороны, и легкими и изящными, доступными широким кругам читателей, с
другой.
Первое полное собрание сочинений Шекспира под редакцией Н. Некрасова и Н. Гербеля увидело свет в России в 1865-1868 годах. Оно состояло из четырех томов. Все переводы были стихотворными. В собрание вошли лучшие переводы А. И. Кронеберга, Н. М. Сатина, А. В. Дружинина, П. И. Вейнберга и др.
В 70-х годах в Москве и Петербурге появились шекспировские кружки. Кроме литераторов в них входили видные юристы, изучавшие Шекспира с целью лучшего понимания психологии преступника. Количество изданий росло, было опубликована лирика Шекспира, вышло второе кетчеровское издание полного собрания сочинений. Большим событием начала XX века стало пятитомное венгеровское издание произведений Шекспира у Брокгауза и Ефрона. В него кроме ранних переводов А. И. Кронеберга, А. В. Дружинина, П. И. Вейнберга, А. Григорьева были помещены новые, специально для этого издания выполненные переводы П. П. Гнедича, Н. М. Минского, И. А. Холодовского, О. П. Чюминой, А. М. Федотова. В написании предисловия и примечаний приняли участие крупнейшие русские ученые, философы и критики, в том числе Н. И. Стороженко, Л. И. Шестов, С. А. Венгеров, Ю. А. Веселовский, Ф. Ф. Зелинский, А. Ф. Кони, Е. В. Аничков, М. И. Розанов и другие.
Чтобы "донести" Шекспира до другого народа, необходимы не только эквилинеарность или эквиритмия - необходимо сохранение того, что находится по ту сторону слова, - духа Шекспира, многообразия Шекспира, ауры Шекспира. Для этого переводчик должен быть, если не ровней Шекспиру, то камертоном: он должен уловить внутри себя ту музыку, которую издавал Шекспир, ту страсть, что питала Шекспира, то поле, из сгустков которого образуются шаровые молнии и алмазы человеческого духа.
Шекспировские сонеты - это кипящая, клокочущая смола, в которой
плавает и плавится душа поэта, его страсть, его совесть. И, вникая,
переводчик рискует получить ожог.
При этом каждый перевод - концепция, особое, оригинальное
решение, со своими потерями и компенсациями, и ни один перевод не
исключает и не перечеркивает другой...
Теодор Савори говорил, что "два перевода одного и того же
произведения дают для его понимания даже не вдвое, а вчетверо больше".
Естественно, не все поэтические переводы сравнимы, как несравнимы поэты, но правда в том, что великие переводы обогащают Шекспира, увеличивая число граней на алмазе по имени Шекспир: "Новые поколения переводчиков... впитывают в себя и вкладывают в свои переводы все новый и новый нравственный, культурный и исторический опыт, которым наделяет их собственная эпоха. Так, переводить Шекспира во второй половине XX в. значит переводить его в контексте этого времени, то есть имея за плечами опыт двух мировых войн и многих социальных катаклизмов столетия, впитав в себя романы Федора Достоевского и т. д.".
Лучшие переводы сонетов Шекспира принадлежат О. Румеру, Б. Пастернаку, С. Маршаку, А. Финкелю. Гамлета переводили десятки поэтов, но лучшими переводами являются переводы М. Лозинского и Б. Пастернака. М. Л. Лозинский был не только блестящим переводчиком Данте и Шекспира, но и крупнейшим теоретиком перевода. Это ему принадлежат слова: "язык перевода должен быть чем-то вроде прозрачного окна, которое позволило бы увидеть подлинник незамутненным и неискривленным". Переводы Лозинского высоко ценил его литературный конкурент Б. Пастернак:
В смысле близости в соединении с хорошим языком и строгой формой
идеален перевод Лозинского. Это и театральный текст и книга для
чтения, но больше всего это единственное пособие для изучающего, не
знающего по-английски, потому что полнее других дает понятие о внешнем
виде подлинника и его словесном составе, являясь их послушным
изображением.
Переводы М. Лозинского и Б. Пастернака весьма индивидуальны: для первого важна научная реконструкция, учитывающая комментарии, исторические особенности эпохи, успехи шекспирологии, огромный круг накопленных знании, переводы второго основаны на интуиции и поэтическом воображении.
Наши встретили перевод "Гамлета" Лозинского огнем критики. Их больше всего не устраивала эквилинеарность перевода, стремление переводчика отразить эпоху и возраст языка, терпкий привкус шекспировского времени. Нашим больше импонировала вульгарно-социологическая интерпретация А. Радловой:
Анна Радлова правильно поступила, что не пошла в "обитель"
архаизмов, а перевела Шекспира ясным, живым русским языком. В этом...
заключается одна из черт, отличающих перевод А. Радловой от...
перевода Лозинского.
А вот как оценила перевод Лозинского "не-наша" А. Ахматова:
Теперь совсем не понимающие Лозинского люди могут говорить, что
перевод "Гамлета" темен, тяжел, непонятен. Задачей Лозинского в данном
случае было желание передать возраст шекспировского языка, его
непростоту, на которую жалуются сами англичане.
Пастернак всю жизнь был обуреваем, ошеломлен Шекспиром - его стихией, творческим началом жизни. Шекспировская тема проходит через все его творчество: от стихотворения "Шекспир" (1919) до "Гамлета" (19461952), от "Марбурга" (1915) до незавершенной "Слепой красавицы". Пастернак перевел семь пьес Шекспира, но, главное, всю жизнь пытался разгадать его тайну, тайну предела человеческих возможностей.
В своих шекспировских переводах Пастернак не ставил цель модернизировать Шекспира. Наоборот, в его задачи входило подчеркнуть "глубину познания исторических характеров, полифоничность письма, взрывы образности, геологические срезы реальной жизни, пласты языка".
От перевода слов и метафор я обратился к переводу мыслей и сцен.
Шекспир был близок российскому духу не только трагедией шекспировского размаха, не только мощью человеческого насилия и зла, но и главным гамлетовским вопросом - to be or not to be, который на гигантских пространствах так и не удалось разрешить по сей день...
Пророк земли - венец творенья,
Подобный молньям и громам,
Свои земные откровенья
Грядущим отдавал векам.
Толпы последних поколений,
Быть может, знать обречены,
О чем не ведал старый гений
Суровой Английской страны.
Но мы, - их предки и потомки,
Сиянья их ничтожный след,
Земли ненужные обломки
На тайной грани лучших лет.
