19/VIII. 8 час. Утра.

УССР. Всё же украинские сёла веселей выглядят, чем, напр, гусевские посёлки.

Небо в тучах. Идёт дождь. Вдоль пути тянутся поля с подсолнухами, а дальше сжатые места. Чувствуется осень. На остановках по-осеннему шумит в трубах вагона ветер и стучат в окна дождевые капли. Через 5 час. мы в Киеве. Мысли мои с тобой, дорогая. Передай Олёнушке и Бине мои приветы. А ты постарайся почувствовать мою горячую к тебе любовь, может быть, она когда-нибудь утешит тебя и «утеплит, уменьшит твой холод».

По утрам упражняйся в произношении этих трудно перерабатываемых твоей артикуляцией, каверзных звуков буквы «Г». Применяй её с оттенками твёрдости, приближая её произношение к букве «Я». Авось тренировка поможет овладеть ею. Прийми мои в этом пожелания и об успешных результатах сообщи мне. Жаль, что это обучение должно происходить заочным способом и я, твой ментор, отсутствую.

3 часа дня. Киевский вокзал. Ждём К-ка, он в очереди для сдачи своих вещей в камеру хранения. На дворе, не переставая, льёт дождь. Холодновато и тоскливо.

К стыду Киева — вокзал находится всё в том же состоянии своего нескончаемого ремонта. Вспоминаю подтянутый Брянский вокзал в Москве.

Дома. 8 час. веч.

Не знаю, где взять твёрдости, чтобы побороть своё состояние подавленности. Плачу. Не могу я идти завтра на работу.

К счастью, невестка уехала ещё вчера. Хамила она здесь немало. Володя не приходил к маме, может быть, он и в самом деле опоздал вчера на поезд.

Всё вокруг невесело. С нежностью, перебирая вещи, задержала в руках скроенный тобой бюстгальтер. Чувствуешь ли ты, голубка, мою тоску по тебе? Получаю ли я в этом отклик? Это утешило бы меня.

Мама хорошо выглядит. Очень обрадовалась, услышавши, что в октябре ты приедешь к нам.

Мой малодушный страх и отвращение к сложившимся условиям работы доходят до того, что я завтра решаю не идти туда.

Не буду больше писать.

Кисанька ненаглядная, целую тебя. Полна тобой; кроме слов любви к тебе и отчаянья от предстоящего ничего сказать не могу, а это ведь не так интересно. Передай мой привет твоим сестричкам, не забудь. Твоя Мура.

Мама не может налюбоваться Идусей, со слезами всё целует её, она очень тосковала по ней.

10 час. веч.

Только что с Идочкой вспоминали о нашем коротком пребывании у Кати. Запомнились милые пейзажи русской природы и тёплый приём хозяев. Восстанавливали с Идой все детали тех дней.

Мне с тобой всюду хорошо, и при тебе всё принималось в каком-то особом освещении. Ездить с тобой — одно удовольствие. Не потому ли, что мы умеем подмечать особые штрихи в вещах и людях, интересные нам двоим?

А вспомни наш «скачок в неизвестность» — поездку куда-то в лес и нас, закопчённых, грязных. В общем, я «вся в прошлом». Тогда ничего у меня не болело. А этого самого по себе не так уж мало!

Спокойной ночи, моя голубка. Завтра вечером я буду слушать прекрасную музыку, и мне даже совестно пред тобой, что ты не будешь иметь такого удовольствия.

Кисанька моя, много дней не могла заставить себя писать тебе, хотя и полна тобой. Всё то же — т. е. моё несчастье в работе. Много всяких некрасивых мелочей, кот. доходят до хамства. Всё это вымучивает хуже болезни. Я даже не защищаюсь. Ищу другой работы, что оказывается не таким лёгким. К-ка вижу ежедневно на короткие часы, но я в таком состоянии, что мне не до него.

О тебе всегда, всегда думаю. Зачем ты пишешь, что не тоскуешь по мне? И без такого напоминания я об этом знаю… А всё-таки горько, что никто по мне никогда не тоскует («предметы увлечения» в счёт не идут, их «тоска» дёшева). В эти дни твоё напоминание особенно неприятно, и я принимаю его обострённей, чем в другое время…

Не беспокойся, голубонька, если некот. время не буду писать. Тебя же прошу писать мне только по желанию, а не по «обязанности».

Володины поиски работы неудачны. На него жаль смотреть. Катя прислала отчаянное письмо, её беспокоят с квартирой, выселяют, сама она заболела и не поднимается с постели.

29/VIII.

Кисанька родная, здравствуй!

Прошло не так много времени со дня отъезда из Мосвы, а я за этот период пережила порядочный кусочек жизни и ещё более «повзрослела» (если только можно применить это слово к моим годам).

Полна всё тем же: подыскиванием работы. Начинается самый решительный момент, когда надо искать заместителя и приступать к передаче дел. Здесь же известие о моём уходе вызвало такое недоверие и подозрения грязного характера, что у меня темнеет в глазах.

Предложений много, даже слишком много, но ни на одном из них я не остановилась. Все места работы находятся в противоположных концах города, напр, в одно из них надо ехать 4-мя трамваями. Админ, работы избегаю, а простым педагогом не переводят, поэтому пока что буду уходить, не переходя непосредственно на другую работу. Скорей бы вырваться из этой грязи!

О том, хочу ли, чтобы ты приехала, говорить не надо. Мечтаю об этом. Единственное затруднение с ночёвкой: если останусь на этой работе до числа 20-го — вопрос разрешён, а вот если уйду, то всё усложняется. У нас душно, а это для тебя мука. Я сама, избалованная твоими условиями сна, страдаю теперь закупоренной ночью.

Я знаю, что ты устала от летнего наплыва гостей, но также знаю, что ты умеешь отдыхать в поездке. Если к твоему приезду я не буду работать в д/с, то представляешь, какой свободной буду я! Правда, долго, больше недели, нельзя быть без работы…

Беспокоит Володина судьба, получил ли он назначение, заходил ли к тебе, как чувствует себя Катя — ничего не знаю! Я просила его захватить для передачи тебе перекись, но в последнюю минуту он оставил у сестры этот флакон. У него не было денег, я ему дала незначительную сумму, а сейчас мучусь, что не достала больше. Знаю, что в М-ве уже их не было.

Могу похвалиться, что несмотря на «гнёт» домашней обстановки и всего остального я сохраняю «мирный» тон со всеми (исключением иногда — очень редко, раза 2 всего лишь — бывает К-к, да и то не по моей вине). Становлюсь ягнёнком, ты «любовалась» бы мной. К-к выехал на неск. дней на периферию для читки лекций, завтра приедет на неск. часов.

Пишу это письмо с большим трудом.

Спасибо за купленную хну.

Горячо тебя обнимаю. Твоя и твоя Мура.

30/VIII. 5 час. веч.

Получила сразу 2 твоих письмеца. Они меня подбодрили. Спасибо.

Желаю тебе, чтобы с отъездом С. и Л. закончился бы поток гостей. Я представляю твоё изнеможение. Отдохни, родная, и выезжай ко мне.

Вчера в д/с провели праздник выпуска 8^милеток в школу. Рассталась с прекрасными ребятками… Очевидно, раньше м-ца не уйду отсюда, значит, ты сможешь приехать. Всё зависит от тебя, дорогая. Сделай же всё, чтобы нам повидаться ещё раз в этом году.

Не знаю, что говорил тебе Володя, но в то время я была в отчаяньи. Не смейся надо мной, — в один из дней я снова прощалась с жизнью. Всё это больные нервы; об этом, как о нехорошей болезни, стыдно говорить. Чувствуют ли что-ниб. похожее другие люди?.. У меня эта навязчивая мысль периодически повторяется. Я не знаю, правильно ли ты понимаешь меня? А в общем, об этом неудобно говорить, и не роняю ли этим себя я в твоих глазах?

Очень беспокоит положение Кати, неужели Володе прийдётся с повинной возвращаться в торфопредприятие? С нетерпением жду известий о них.