Иногда я хочу исчезнуть. Понимаю, что мир рушится на глазах и страх стоит перед ними пеленой. Это пробуждает желание справиться с проблемой, и я спешу ее решить. Но это инстинкт и не более. Если бы он, наконец, потух, я бы давно лежал под землей и спокойно отдыхал, а все это сверху покрывал бы памятник с датами, между которыми был бы совсем небольшой промежуток времени. Однажды какой-то человек остановился бы и сказал: «Ну надо же, такой молодой, как жаль», а после никто бы и не вспомнил. Это всё звучит довольно грустно, но сейчас я наполовину сижу с кружкой горячего шоколада и какой-то вполне интересной книгой. Это утишает и дает надежду, хотя о чем вообще речь? Надежда умерла еще до того, как я успел родиться.

Так прошло три дня. Вставать, к счастью, было уже легче. Я мог сам дойти до кухни или туалета, что очень радовало. За это время я позвонил Лотти миллион раз, но постоянно слышал гудки и автоответчик. Это все было странно, я и боялся, и переживал, и злился. Куда же она могла запропаститься? Я считаю, что она очень умная девочка. И вот так пропасть? В конце концов, могла бы и обо мне подумать. Хотя, думал ли я о ней когда-то? Наверное, да.

Я совсем не знаю, что мне делать с Адди, то есть, делать-то уже нечего, но как не думать о ней постоянно? Чего бы ни было в моей голове, все крутится вокруг нее и возвращается к ней. Мне нравится вспоминать все наше общения, какие-то милые моменты, но ничего этого у нас не осталось, и больше не будет. Эта мысль рвет меня изнутри на мелкие кусочки. Я дорожил ей как никем больше, мы слишком долго общались и поддерживали друг друга. А сейчас, без сестры и Адди мне плохо в четыре раза больше.

Так я пролежал неделю, выходил кушать вместе с Олденом, а потом ложился дальше. Теперь мне было гораздо лучше, но постельный режим еще на два дня. А там я сразу переберусь домой и продолжу работать. Мне почему-то стыдно, что я всех так подвел. Я понимаю, что это абсолютно не моя вина, но как-то паршиво это всё, если честно.

Я уже не могу лежать. Надоело. Нужно что-то делать, все, завтра начнется прежняя жизнь! Возвращение домой и работы. Может, хоть это отвлечет меня от различных мыслей. Но в последний день постельного режима я уже не лежал, а сидел и беседовал с Олденом.

-Лотти все еще нет, вот приеду домой и буду снова ждать ее там.

-Конечно, Родди. Я и сам не понимаю, зачем она это делает.

-У меня были мысли о том, что она просто попала в беду, но я даже и не знаю, что лучше. Наверное, было бы лучше, если бы она просто решила поиздеваться надо мной, я не хочу, чтобы с ней что-то случилось.

-Но я видел, как ты ее любишь. Странно, что она хотела, чтобы ты страдал. Она не глупая, и в любом случае видела, как хорошо ты к ней относишься. Зачем тогда делать тебе плохо. – Он будто говорил сам с собой, или просто мысли вслух, поэтому я не стал отвечать, к тому же, ответа на это у меня как раз и не было.

В итоге мы пошли работать на яхту, и я снова начал получать у него зарплату. А яхта так и стояла, это было странно, мы уже многое сделали, а она не подавала совершенно никаких признаков жизни. Теперь она родная не только для Олдена, но и для меня. Столько сил, разных теорий и задумок она у меня отобрала! Это вообще, можно сказать, верх моей креативности. Я уже давно начал придумывать ее будущий вид. Вид яхты, которую мы, наконец, наладим. Я надеюсь, Олден даст мне насладиться плаванием на ней вместе с ним хотя бы один раз. Почему-то я уверен, что да.

На следующий день мы опять отработали на яхте, а после этого он увез меня и Кота, которого забрал к себе сразу после того, как и меня из больницы, домой. Это был уже практически вечер. Мы договорились, что завтра встретимся с его другом, который владеет магазином, чтобы распределить график на нас двоих с тем парнем, с которым мы работали, когда нас было трое. Ну, вы сами посудите, зарплата, что шла на троих, разделится нам напополам. Так и выгоднее, и удобнее.

Дом. Хоть он и совсем не мой, я привык находиться и коротать дни в этом месте. С сестрой, с любимой девушкой. Теперь один. Как-то даже странно, как быстро все меняется. Я никогда не готов к таким переменам, а они почему-то так и хотят настигнуть меня. Вот вы сами подумайте, часто ли в ваших жизнях что-то совершенно меняется? Одежда или цвет волос не в счет. Люди, которые в ней вас окружают, или город, может, просто место жительства? Нет, есть, конечно, и те, кто любит путешествовать, но это другое. Вы меняли все это из нужды? Или же, меняли ли вас люди, которые вам дороги? Если нет, то я не буду говорить, что вы в жизни не страдали и тому подобное. На самом деле, я и сам считаю, что пережил немного, и есть люди, которым хуже. А если у вас такого не было, то я искренне за вас рад. Если было, тогда держитесь, мы справимся.

Однажды, когда я еще жил с родителями, учился, как нормальный ребенок, я ехал в автобусе на другой край города. Девушка чуть старше меня, возможно, ей было лет 20 с лишним, подсела рядом и сказала: «Я вижу, что тебе тяжело. Старайся не так сильно падать духом», она заметила, что я вообще ничего не понял, и сказала: «Твои глаза открывают все твои страдания, я сожалею тебе, мальчик, не сдавайся», а потом она сказала что-то по поводу того, что на этой остановке ей выходить, и ушла. Я до сих пор не понял, что же это за девица, но был потрясен ее правотой и мудростью, или черт его знает, что это там было.

Вот я сделал себе перекусить и накормил своего Кота, который, кстати, немного потерял вес, пока я был в коме, а о нем никто и не знал. Вот чем чревато одиночество, остальное меня сейчас в нем устраивает. Кроме того, что иногда я хочу исчезнуть. Мысли, как маяки в огромном море, появляются внезапно и неизвестно откуда. Как голодные волки, прыгают на меня без варианта спастись. Да и помочь мне некому, сколько бы я не звал на помощь, поэтому я только молчу. А иногда корчу гримасы, которые как бы кричат: «Осторожно, опасность, близко подходить нельзя», ведь иначе я могу пострадать еще больше, это вроде защитной реакции, которая не подпускает никого ни на метр. Хотя о чем я? Я ведь дома, и совсем один. Только Кот, мы часто разговариваем. Я ему слово, а он мычит. Совсем наглый. Спать одному здесь было непривычно, кажется, от кровати еще пахло моей любовью. Воспоминаниями-то уж точно, к сожалению. Они, конечно, хорошие, но чем лучше, тем больше горечи я чувствую, когда они вдруг просыпаются. Но в какой-то момент усталость взяла свое, и я уснул. Да и после того столкновения силы еще не до конца восстановились, но мне удалось вспомнить пока еще только отрывки того дня. Даже не знаю, хорошо это или лучше было бы не знать.

Утром я сделал себе крепкий кофе, спать долго я не смогу, так что совершенно не выспался, до встречи с тем мужчиной еще несколько часов, так что я допил свой напиток и отправился к Олдену. Я знаю, что он тоже не спит в это время. Может, в такие часы спят только счастливые?

15.

Дойдя до его домика, который мне очень нравился своим расположением, я в очередной раз увидел, как он пьет чай в своих загадочных думах. Мне всегда было интересно, о чем он думает, но раз уж он сам не говорит, лезть к нему с допросами я не собирался. Если бы он был моих лет, тогда я, быть может, и рискнул бы, но я уважаю этого взрослого человека, и не имею права вторгаться в его жизнь. Возможно, когда-нибудь он и сам мне расскажет.

-Привет, дружок. – Сказал он мне, когда я ступил на порог дома его. Мы вместе посмеялись, и я сел в кресло стоящее рядом.

-Ну что, во сколько мы с ним встретимся? – Мне было важно это знать.

-Ровно через час нам нужно быть на месте, скоро поедем. А пока можешь вместе со мной насладиться этой прелестной картиной. – Он мудро улыбнулся. Черт, он очень умный мужик, и как дамы не замечали его?

-Спасибо, что разрешил вторгнуться в твое личное пространство, Олден. – Мы снова смеялись. Я уже привык ежедневно видеть его и пить с ним чай. Просто потому что с ним действительно было о чем побеседовать, и мне не приходилось что-то скрывать или прятать, как я делал это обычно.