Затем я просто ударил его по челюсти. Он хотел ответить, у него получилось, но мне было все равно, я только просил его объяснить всё. Тогда он начал, как можно спокойнее, хоть ему и было сложно.
-Помнишь, на прошлой неделе ты был у моего брата, твоего дяди?
-Да, и что? – картинка в моей голове всё еще не хотела складываться.
-Что ты сказал их сыну, подонок!? – он сделал рывок в мою сторону, но стол был слишком длинным.
Их сыну 13 лет, и когда я пришел, мы просто поиграли в видеоигры. Я отдал им пирог и записку от мамы.
-Мы играли и всё! – звучит неубедительно, но что еще я мог сказать?
-Сразу после того, как ты ушел, он дошел до отцовской машины, сел в нее. И.. Он разбился.
-Да брось, пап, ты бы даже за меня с Лотти так не волновался. – Я криво ему улыбнулся, не знаю, что владело мной тогда. Нет, я очень переживал за Майкла, так звали моего кузина, но я не мог говорить с этим мерзким человеком нормально. Уже тогда я понял, что потерял отца раз и навсегда (а вы говорили, что «навсегда» не бывает).
Он рассвирепел, я думал, он убьет меня, но тут приехала полиция, которую мама вызвала, пока мы вели это душевную беседу. Его забрали, а я всё ещё был в шоке. И тут вдруг я захотел кое-что узнать. Когда нужные полиции бумаги были заполнены, я начал разговор.
-Что было в записке? – я повернулся к матери и смотрел ей в глаза, но она свои сразу опустила.
-Я не хотела, чтобы это коснулось вас, написала родителям Майкла. – Замялась она, и слезы начали катиться по ее лицу.
-Что, черт возьми, было в этой идиотской записке!? – я сделал паузы после каждого слова, чтобы наверняка услышать ответ.
-Я только написала, что они должны рассказать Майклу, что он их приемный сын. Что, если они не скажут, он сам узнает и будет только хуже. Мы говорили об этом не так давно и я... Извини, что втянула тебя в это, я же не могла сказать ему, что это из-за меня. – Она залепетала, как оправдывающийся ребенок, от чего мне еще больше хотелось послать их всех. Честно говоря, так я и сделал.
Я смирил ее самым ничтожным взглядом.
-Ты ведешь себя, как тряпка. Ты думаешь только о себе. – Сказал я, но она начала отрицать, что было совсем некстати.
- Именно поэтому мы с Лотти сами пытаемся заработать на себя!? И вообще делаем друг для друга ту работу, которую должны делать родители.
И вот тут-то, когда я вспомнил о моей сестре, я забежал к ней в комнату, она смотрела на меня, еле сдерживая слезы.
-Лот, никаких "нет", просто собирай вещи и положись на меня. У тебя есть 5 минут. – Как ни странно, это сработало, и я полетел в комнату, чтобы скидать вещи в свой рюкзак.
2.
Какое-то время я не мог сосредоточиться, но потом заставил себя успокоиться, сделал несколько глубоких вдохов, и начал перебирать в уме вещи, которые следовало бы взять. Наверное, вам интересно, куда я собрался нас тащить? Что ж, мне тоже. Я аккуратно положил на дно «сундука» пару футболок, запасные штаны, кофту, а сверху аккуратно добавил паспорт, в который были сложены все мои сбережения. «Надеюсь, Лот додумается взять свои деньги», но я знал, что она совсем не глупая девочка, знал даже тогда, когда она зачем-то пыталась доказать всем обратное. Затем я забежал на кухню, там моя ошарашенная мать всё ещё не понимала, что я делаю, и пыталась остановить, но я взял пару бутылок с водой и пошел за Лотти. Она, видимо, решила взять с собой весь шкаф и сейчас не могла застегнуть свой портфель. Через несколько минут мы были на улице, и я сказал ей бежать. На самом деле, я не представлял, что нам делать дальше, поэтому для начала решил посетить Моё Место. Как бы там ночью холодно не было, оделись мы тепло, температура выше нуля. Нам нужно было успокоиться, прийти в себя и обсудить, что же делать дальше.
Не знаю, как Лот, но мне совершенно не хотелось возвращаться в этот убогий дом, крыша которого постоянно протекает, обои слазят, и только в комнате моей сестры есть что-то, что дает надежду.
-Лотти, сейчас мы пойдем в Мой Дом, а перед этим забежим в магазин на краю и купим какую-нибудь пищу. – Сказал я на бегу задыхаясь.
-Пока ты поковал свои шмотки, я на кухне прочистила весь холодильник, теперь в моей сумке, которая тебе так не нравится, есть даже пару банок пива, неудачник.
-Ты не будешь при мне пить свое гребаное пиво, извини, но я пытаюсь спасти наши задницы от преждевременного забвения.
Она только фыркнула в ответ. Мы приблизились к лесу, и тут можно было сбавить ход, теперь я помогал ей пробраться между веток. Не помню, говорил я вам или нет, в Моём Убежище не было никого. Совсем никого и никогда. Поэтому Лот не знала, по какой дороге нам идти. Но когда мы были меньше, она каждый день просила показать мне мой тайник. Ей это казалось чем-то загадочным и волшебным, она, наверное, до сих пор верит в магию.
-Лот, а во что ты веришь? – мне вдруг захотелось это спросить, всё равно идти скучно и разговор, я думаю, совсем не помешает.
-Что? – она нахмурила брови, и я понял, каким неопределенным был мой вопрос.
-Я помню, как, когда мы были меньше, ты постоянно рассказывала мне о всяких чудесах. Ты всё еще думаешь, что волшебство существует? – я сделал паузу, - или же твои мальчики уже выбили из твоей головы эту непорочную, детскую фантазию? – я коварно улыбнулся и шел дальше, но заметил, что ее нет рядом. Когда я обернулся, то увидел, что она села на землю и плачет.
-Давай же, Лотти, осталось совсем чуть-чуть! – сердце сжалось, я наклонился к ней, помогая ей встать. Не тут-то было, эта истерика обрушилась именно на меня. И хоть я понимал, что ей нужно выговориться, чувствовал себя жутко неловко.
-То есть ты считаешь, что это нормально!? Нормально, что мы сейчас в каком-то лесу среди ночи, нас никто не ищет, и мы уходим всё дальше? Это, по-твоему, нормально? Как ты можешь так просто говорить о других, совершенно неважных сейчас, вещах!? Я всё детство стеснялась показать друзьям свой дом, пока не дошло до того, что у меня не осталось друзей вовсе. А ты даже не замечаешь этого. Я всегда думала, что ты можешь поддержать меня, когда мне плохо, но каждый раз ты доказывал обратное. Я не хочу никуда с тобой идти! – она уже рыдала навзрыд, а я был в панике и не знал, что на это ответить.
-Лотти… – Она не дала мне договорить
-Я так рада, что ты помнишь, как меня зовут. – Наиграно улыбнулась она.
-Прекрати! – я кричал и не мог это поменять, - сейчас не время говорить обо мне.
-Да что ты такое говоришь? Ты вообще когда-нибудь пытался разобраться в себе и своих тупых ошибках!?
-Ладно, пошли дальше, опасно оставаться прямо вот здесь вот. Там всё и обсудим. Пожалуйста, Лотти.
И она пошла, Боже, спасибо, она послушалась меня. Дальше мы шли в тишине, я не рисковал и не нарывался. Было уже темно, и риск заблудиться только увеличивался, но я хорошо помню дорогу туда, ведь столько раз мне приходилось приходить в Моё Место и ночью. Я нуждался в помощи. Серьезно, мои мысли бродили по лезвию ножа, страх провалиться усиливался. Боязнь потерять себя тоже.
Вот оно и место, я устал, мне требовалось хотя бы попробовать уснуть, я не знал, когда Лотти захочет поговорить со мной о том, что нам делать дальше. Родственников у нас нет, те, которые есть, не приютят, да и я сомневаюсь, что нам этого хочется.
-Мы пришли, можем сразу лечь спать, или же ты хочешь поговорить? – я начал аккуратно.
-Я не вижу тут никакого места, где можно спать. – Эти слова меня оскорбили, но и вправду, что она может увидеть. Поэтому я подтолкнул ее к входу, затолкал ее, а потом залез сам. Она улыбалась, я видел, что ей тут понравилось.
-Давай спать, нам нужно отдохнуть. – Сказала она, отвернулась от меня и легла на бок. Я не стал сопротивляться, отвечать тоже не было смысла, я просто лег рядом.
Еще долго я не мог уснуть, разные исходы нашего побега крутились у меня в голове. На самом деле, я очень хорошо мог представить, как наш папочка находит нас и вышибает из меня последние мозги. Вообще-то, я был не прав, что оторвал сестру от обычной жизни, хотя разве эту жизнь можно было назвать таковой? Наши родители. Как они могут так с нами поступать? Конечно, дети – тоже не подарок. Но это их долг – растить нас, пытаться понять, общаться с нами, находить общий язык. Да хотя бы ухаживать, черт возьми. А мы получаем из этого списка только ничего. Но это не повод отчаиваться, единственное, чего я хочу, это закончить свою жизнь не так, как они. Когда я, наконец, устал думать, я провалился в сон.
