- Присмотрись вон к тому платью, видишь, слева шов слегка сборит? - все таким же недошепотом продолжала Люська, посматривая в сторону моей еще не сбывшейся мечты.

Я в упор не видела, где и что сборит, мне казалось, что платье идеально, о чем и хотела заявить подруге. И тут увидела ее легкое подмигивание, сильно смахивающее на перекос левой половины лица. Либо подруга все же заработала нервный тик после многочисленных салонов, либо ж она мне на что-то намекала. Я склонялась к последней версии, ибо нервный тик и Люсек как-то несовместимы.

- Присмотрись, - вновь зашептала Люська так, что ее могла слышать не только я, но и девушка, с улыбкой рассматривающая в зеркале мое платье, - это же то самое платье, которое Катюха брала на прокат три месяца назад, помнишь? Мы еще тогда ее пьяную, в слюнях, соплях и хрен знает в чем, через полгорода тащили.

Была у нас такая подруга, и на свадьбе ее мы гуляли, и тащили через полгорода, чего уж там, это правда. Вот только свадебка была пять лет назад и платье точно не это, спутать даже невозможно. Катька готом была, как и ее бывший муж, поэтому она щеголяла в черном, а жених - в белом. Помню, тогда еще старушки на лавках при виде такой невесты крестили ее, жениха, гостей, себя, подъезд и, кажется, даже святой водой спрыскивали дверь ее квартиры, после того как мы отъехали. Сама не видела, друг рассказывал. Запоминающаяся пара, да и свадьбу шиш забудешь. В общем, намек Люськин поняла.

- Платье можно теперь проклятым считать после того, что было, - включилась в игру я таким же громким шепотом, выпучив заговорщически глаза (вроде как по секрету обсуждаем, просто громкость речи не отрегулировали). - Ей же ее козел готский прямо на свадьбе рога наставил с Танькой, да какие ветвистые. А ее предупреждали, что ее Эдик еще ни одной юбки мимо не пропустил, да и брюками не брезговал.

- Это да, - тяжело вздохнула подруга. - Ну, она в долгу не осталась, отомстила аж с тремя. Господи, да это платье... как его только отстирали после той оргии, которую они устроили, и ее валяния в луже позднее. Ирок, может, все же уйдем? Салон несчастливый явно.

- Уже и не знаю, - напустила я на себя горечь воспоминаний.

Краем глаза я поглядывала на девушку. Сначала она делала вид, что не слышит нас, но на оргии ее лицо брезгливо скривилось, она явно иначе увидела свой наряд, а после слов о луже и вовсе пошло красными пятнами. Она забежала в примерочную и громко хлопнула дверцей, а за ней рванула подруга. Нам с Люськой осталось лишь ждать развязки этого замечательного со всех сторон спектакля. Минут десять спустя девушка вылетела из примерочной, скомкала платье, бросила его на пол, пнула ногой напоследок, - хорошо, что не плюнула, - и пронеслась мимо нас на крейсерской скорости, чуть не сбила. Ее подружка повторила маневр, повторно протаранив наши стройные ряды.

- Что это с ними, понос, что ли, прихватил? - удивилась Люська так, словно и не знала о причинах бегства девушки.

Я подбежала к платью, подхватила его и счастливо прижала к груди. Но потом помрачнела - запоздало явилась совесть и отвесила звонкую затрещину.

- Люсь, а Люсь, как-то нехорошо вышло. Нельзя так. Тебя совесть не мучает?

- Какая? - удивилась вполне правдоподобно подруга. - Я же говорила, что никогда ей не пользовалась. И тебе не советую, не то время.

Я вздохнула, моя совесть была на месте и жестоко скреблась в душе, но вместе с тем где-то рядом с ней тусовалось счастье, потому что наконец-то нашелся мой идеальный свадебный наряд. И все же...

- И все равно, Люсь, как-то нехорошо вышло, неправильно.

- Ирок, чего ты мечешься? Тебе нужно было убрать соперницу, мы ее убрали. Мы б и двух убрали, лишь бы быстрее закончить с этим делом и перейти к другому.

Вот именно это время и выбрала продавщица, чтобы вынести платья. Как я поняла, последнее предложение она слышала, ибо улыбка быстро сползла с ее лица, а в глазах появился дикий страх. Продавщица побледнела до цвета только что купленных белых простыней и трясущимися руками протянула нам охапку платьев. Я попыталась исправить положение и улыбнулась, только, кажется, сделала еще хуже, потому как она вздрогнула и попятилась. Положение спасла Люська.

- А мы уже выбрали. Тут у вас покупательница внезапно решила отказаться от покупки платья. Я даже не знаю в чем причина, такая красота, вряд ли она что-то лучше найдет. Но моей подруге понравилось это платье, и она решила купить его.

Мне кажется, продавщица решила, что ту девушку мы убили, а труп прикопали в одном из огромных горшков с фикусами, которые стояли при входе, уж очень усилено она отводила взгляд от нас и таращилась на них.

- Но мы примерим все те, что вы принесли, вдруг нам приглянется какое-то еще больше, - тут же донельзя расстроила меня подруга.

Я скривилась, продавщица снова вздрогнула: как видно, я слегка кровожадно при этом выглядела.

- Я думаю, не стоит, - проблеяла продавщица. - Если что-то пришлось по душе, лучше сразу это брать, пока не взял кто-то другой.

Как пить дать в последние три слова она не верила, но я была ей несказанно благодарна - она спасла меня от мук примерки, пусть и сделала это лишь для того, чтобы мы поскорее ушли.

Десять минут спустя я, счастливая, выпорхнула из салона, нежно прижимая к себе приобретенное платье. Нам еще на него скидочку сделали, это окончательно подняло мое настроение до отметки "небо". А потом Люська взяла и опустила его на грешную землю, всего лишь напомнив:

- А теперь за туфлями. - И я поняла: этот процесс тоже будет долгим.

- Люсь, может, я за ними завтра, одна. Устали мы уже, не ели, а уже вечер. Да и такими темпами нас с тобой скоро в полицию загребут по подозрению в убийстве.

- Не говори ерунду, раз начали, значит сегодня все и закончим.

И мы отправились в обувной.

Интересно, у кого-то так хоть раз было, когда-то, что тебе нравится, тридцать седьмого размера жмет, а тридцать восьмого велико? Вот у меня так было. Стоило хоть что-то присмотреть - так моего размера нет. На другое глаз положила, и вроде размер мой - ан нет, велико, а размером меньше нет. Вот больше - есть, а меньше - нема. Взяла другую пару туфлей, ну, думаю, это-то должно подойти, мой размер-то. Шиш - мало. И в этом случае косяк: меньше - есть, а больше - нет. В результате вокруг меня множество коробок, а выбрать не из чего. Такое ощущение, что кто-то там наверху уперто не желает моего семейного счастья. Обидно.

Домой вернулись поздним вечером. Пока ехали в такси, готова была спичками веки приподнимать, они так и смыкались, так рубило с усталости. Никогда не думала, но, похоже, чтобы обрести счастье и вторую половинку не только перед богом, но и перед людьми и законом, нужно сдвинуть горы, сорвать с неба звезду и повернуть реки вспять. А уж про коня на скаку и горящую избу вообще молчу - это так, мелочи. Эх, столько еще не сделано... прямо огонь, вода и медные трубы.

- Люсь, я ща помру, - простонала я, стягивая с затекших ступней туфли и пытаясь хоть немного распрямить пальцы, а то те форму обуви приняли и в себя - никак.