При квалификации данных условий договора следует учитывать норму п. 2 ст. 1243 ГК, в соответствии с которой «если лицензионный договор с пользователем заключает непосредственно правообладатель, организация по управлению правами на коллективной основе может собирать вознаграждение за использование объектов авторских и смежных прав только при условии, что это прямо предусмотрено указанным договором». В рассматриваемой норме законодатель допускает заключение «прямого» лицензионного договора между автором и пользователем независимо от наличия или отсутствия договорных правоотношений между автором и организацией коллективного управления. Как отмечается в п. 3 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18.07.2014 № 51 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении споров с участием организаций, осуществляющих коллективное управление авторскими и смежными правами»[72] (далее – Постановление Пленума ВАС № 51, Постановление), если при рассмотрении иска организации по управлению правами на коллективной основе в защиту прав конкретного правообладателя судом установлено, что между ответчиком и правообладателем имеется лицензионный договор о предоставлении права использования спорного результата интеллектуальной деятельности использованным ответчиком способом, то при отсутствии условия о праве на сбор вознаграждения за использование объектов авторских и смежных прав в таком договоре суд отказывает в удовлетворении иска.
Нельзя не отметить, что правило, закрепленное в п. 2 ст. 1243 ГК, является не совсем логичным в условиях закрепления в законе конструкции аккредитованной организации коллективного управления, уполномоченной на представление интересов максимально широкого круга правообладателей. В сфере публичного исполнения заключение лицензионных договоров правообладателями, не исключившими свои произведения из реестра аккредитованной организации, с пользователями напрямую в определенной степени подрывает деятельность аккредитованной организации коллективного управления. На наш взгляд, представляется уместным законодательное сужение сферы действия рассматриваемой нормы и ее распространение лишь на те случаи, когда правообладатель исключил соответствующие произведения из реестра аккредитованной организации в установленном порядке.
Актуальным является вопрос о допустимости использования при публичном исполнении музыкальных произведений с помощью технических средств «нелицензионных», контрафактных экземпляров произведений. С подобной проблемой сегодня сталкиваются многочисленные владельцы различных предприятий общественного питания, использующих в своей деятельности приобретаемые в розничной продаже пиратские компакт-диски либо электронные копии произведений, скопированных с пиратских интернет-сайтов. По смыслу закона, пользователю в данном случае достаточно располагать разрешением правообладателя на осуществление непосредственно публичного исполнения произведения. Что касается контрафактности используемого экземпляра, то ответственность за его воспроизведение, распространение или доведение до всеобщего сведения в сети Интернет должны нести лица, которые осуществили данные действия (изготовители дисков, поставщики, розничные продавцы). Если же публичное исполнение проигрываемых в общественном заведении музыкальных произведений сопровождается продажей дисков, содержащих исполняемые произведения или размещением электронных копий музыкальных произведений на интернет-ресурсе владельца заведения, то для легализации данной деятельности пользователю необходимо также получить разрешение правообладателей на воспроизведение, распространение или доведение до всеобщего сведения соответствующих музыкальных произведений.
Особого внимания заслуживает публичное исполнение танцевальной музыки в ночных клубах, на дискотеках и других площадках. В подобных заведениях музыкальные произведения, как правило, исполняются не непосредственно, вживую, а с помощью специальных технических средств. Записи музыкальных произведений воспроизводятся так называемыми ди-джеями (от англ, disk jockey – ведущий программы на дискотеке). Функция диск-жокеев, появившихся в 70-е гг. XX в., с течением времени претерпела значительные изменения. Первоначально их деятельность сводилась к последовательному проигрыванию записей музыкальных произведений и общению с публикой, в ходе которого ди-джей объявлял названия звучащих произведений, имена авторов и исполнителей, проводил различные розыгрыши и т. п. В дальнейшем, с появлением специальных музыкальных проигрывателей, у ведущих дискотек появилась возможность непосредственно влиять на звучание исполняемых произведений. Изменение темпа и продолжительности произведения, наложение «скрэтчей» и других шумовых эффектов, существенно изменяющих форму произведения, одновременное проигрывание двух различных произведений при переходе из одного в другое в целях избежания пауз и другие действия, так или иначе нарушающие неприкосновенность произведения, стали обычным явлением на любой дискотеке.
Не вызывает сомнений, что подобные действия ди-джеев нарушают личное неимущественное право авторов на неприкосновенность произведения, предусмотренное ст. 1266 ГК. Сегодня масштабы данного правонарушения огромны, если учитывать то количество площадок в стране, где ежедневно исполняется танцевальная музыка. РАО и другие аккредитованные организации коллективного управления не вправе выдавать разрешения или запрещать владельцам дискотек проигрывание произведений ди-джеями, так как организации коллективного управления призваны обеспечивать соблюдение имущественных интересов авторов и не могут решать за них вопросы неимущественного характера. По смыслу закона, дискотеки и другие танцевальные площадки сами должны связываться с каждым автором, чьи произведения они используют в своей программе, и испрашивать их согласие на такое использование. В современных условиях трудно себе представить, что это требование закона может быть осуществлено на практике, учитывая уровень правосознания работников указанных организаций и тот факт, что авторами более половины произведений, исполняемых на дискотеках, являются иностранные граждане, одно установление местонахождения которых вызовет массу трудностей. Самим авторам и их представителям, однако, ничто не мешает защищать свои интересы в установленном законом порядке в случае обнаружения факта подобных нарушений, опираясь на ст. 1266 ГК.
Очень актуальным является вопрос о правовом режиме публичного исполнения музыкальных произведений, вошедших составной частью в аудиовизуальное произведение. По действующему законодательству, а именно согласно п. 3 ст. 1263 ГК при публичном исполнении аудиовизуального произведения автор музыкального произведения (с текстом или без текста) сохраняет право на вознаграждение за публичное исполнение его музыкального произведения. Данная норма ставит автора музыки, включенной в аудиовизуальное произведение, в привилегированное положение по сравнению с иными лицами, внесшими творческий вклад в создание фильма. Заключив договор с изготовителем аудиовизуального произведения на использование его музыки в фильме и получив по договору соответствующее вознаграждение, композитор тем не менее сохраняет за собой право требовать выплаты дополнительного гонорара за каждый случай публичного исполнения результата своего творчества в составе фильма. Ни сценарист, ни режиссер, ни оператор, ни другие участники кинопроизводственного процесса подобным правом не наделены[73].
Содержанием рассматриваемого права композитора на вознаграждение является исключительная возможность требовать выплаты гонорара от пользователя. В то же время, в отличие от права на публичное исполнение, закрепленного в подп. 6 п. 2 ст. 1270 ГК, им не охватывается возможность разрешать либо запрещать публичное исполнение музыкального произведения в составе аудиовизуального произведения. Монополия на использование фильма и, соответственно, музыки в нем принадлежит обладателю исключительного права на фильм, в роли которого обычно выступает киностудия либо прокатная организация. Только киностудия или ее правопреемник вправе выдавать разрешение или запрещать использование аудиовизуального произведения, в том числе путем публичного исполнения.
