Я нащупала в кармане острое огниво. Пригодится, если больше ничего я не найду. Если я выживу, сделаю себе копье из ветки. Пепел и грязная сажа, почему я все время потратила на бесцельную ходьбу по миру монстров?

Нога опустилась на стебель папоротника, и он треснул с громким звуком. Чудовище придвинулось ближе, ужасный рев разнесся над полянкой. Он напоминал огромного деревенского кота из Улан, но огромного, размером со статую Феникс во дворе цитадели. Его шерсть была в желтых и ярко-лиловых полосках, а клыки напоминали рога и выглядывали из его рта. Лапы ступали по земле, он шел ко мне.

Монстр. Не зверь, не безобидный или дружелюбный. А монстр, желающий крови.

Я бросилась в лес, исцарапанными пальцами держа огниво. Я надеялась, что лабиринт стволов замедлит его, но не осмелилась оглянуться. Я бежала так быстро, как только могла, ноги путались в длинном красном платье. Я слышала его дыхание, топот его огромных лап, впивающихся в ковер изо мха. Я не могла убежать от него, но инстинкт гнал меня вперед. Грудь пылала, я пыталась дышать глубже.

Меня отбросило на землю, будто я врезалась в каменную стену. Гадкое дыхание монстра окутало лицо, острые когти впились в мое плечо. Я бросилась влево, потянувшись за огнивом, а вес монстра давил на меня справа. Я разрезала дико воздух над собой, надеясь попасть по нему. Острый камень проехал по его влажному носу, он завопил, тряся головой, и темно-сливовая кровь стекала с его носа на изогнутые клыки.

Я извернулась, когда хватка его ослабла, и ударила снова, целясь в глаза. Он встал на дыбы, а я вскочила на ноги и понеслась прочь по полю. Он преследовал меня, мы снова бежали.

Тень упала на меня, как от большой тучи. Всю поляну вдруг накрыла ночь. Визг пронзил голову, и я закричала, падая на колени от боли из-за этого высокого шума. Огромный кот визжал, издавал ужасные вопли, такого я от котов Улан не слышала, а потом порыв ветра чуть не вжал меня в землю.

Тень покинула поляну, вернулся солнечный свет, и высокие травы пригибались от сильного ветра к земле.

Я подняла голову и выругалась, едва дыша. Дракон держал в когтях огромного кота. Дракон. Настоящий. Его черно-красные крылья заняли бы все поляну, он поднимался все выше. Нос его был длинным и острым, как клюв, пучки торчащей шерсти виднелись на голове, а на груди словно был щит из костяных игл. Еще один взмах крыльями, я оказалась прижатой к земле. Огромный кот извивался в когтях дракона, пока тот уносил его с собой. Он завизжал еще раз, я зажала руками уши, превозмогая боль.

Дракон и кот исчезли. В ушах звенело, я сидела, потрясенная, задыхающаяся, руки были в крови из-за огнива и беспомощно висели по бокам. Казалось, прошла вечность, и только потом запели птицы в лесу.

И пришли слезы, обжигая глаза. Я сидела, солнце начало опускаться, окрашивая небо в сиреневые и оранжево-красные цвета, но слезы размывали для меня все.

Я умру среди этой забытой всеми пустоши.

И никто не придет за мной.

СЕМЬ:

Небо уже практически не освещалось, когда я смогла совладать с собой. Поляну озаряла тусклое лиловое свечение, я вытерла слезы рукавом платья.

Я пыталась понять причину. И, наверное, стыдилась. Плакала ли я из-за восстания в Буруму? Заплакала бы, если бы дракон напал на Ашру? Что за правитель отринет надежду и логику в такой момент?

У меня все еще не был оружия или убежища на ночь, а теперь я еще и оказалась в темноте. Какая же я глупая, просто жалкая зола. У меня не было шансов выжить, но я отказывалась умирать. И оставалось лишь гореть, как и всегда.

Я обхватила огниво и поискала среди кустов у деревьев обломанную ветку. Было сложно увидеть что-нибудь в полумраке, но ладонь наткнулась все же на ветку длиной с мою руку. Я села, прислонившись спиной к стволу, и очистила палку от лишних прутиков, потом взяла огниво. Я прищурилась в слабом свете последних лучей солнца, чтобы видеть, что делаю. Стоит ли разжигать огонь? Я боялась привлечь так еще больше монстров.

Тело страдало без воды. Я отложила ветку и схватила широкий лист желтого папоротника. Я разломила его крупную сердцевину и выпила клейкий сироп изнутри. Это не помогло, но других вариантов не было. Так я хоть могла притвориться, что мне стало лучше.

Я чиркнула огнивом по дереву, но камень разломился пополам. Я попыталась на ощупь отыскать на земле второй осколок. И его острый край чуть не порезал мне пальцы. Такое оружие лучше, чем заостренная палка. Я решила сделать из него копье.

Я потянулась к шнурку на поясе платья, сжала его в руке. Придерживая край с кисточками на камне, я оборачивала осколок веревкой. Шнурок соскальзывал, но я пыталась привязать кусочек огнива на верхушку ветки, закрепляя его новыми и новыми узлами. Небольшая выемка была на ветке изначально, и она как раз подошла для камня. Я надеялась, что острие копья не отвалится, когда я ударю им. Я взяла второй кусок огнива и спрятала его в карман как второе оружие. Стало совсем темно, и я не видела результат своей работы, но самодельное копье в руках немного успокаивало.

Две луны сияли высоко в черном небе. Ветерок не был теплым, как это было днем, и я дрожала в ночи. Брызги звезд блестели среди темных туч, проплывающих в вышине, а огромное темное пятно, закрывающее небо, давало понять, что Ашра там, в тишине и безопасности на небе.

Я подняла голову, глядя на свой дом. Светлячки уже вылетели в поля. Пики собирают травы в моем маленьком убежище.

Празднование Отрыва продолжается, и свечи все еще мерцают у стены в Улан. В Буруму будут свои мероприятия, а летописцы в Нарту будут пить чай с пирожными и обсуждать политику до рассвета.

Или они могут думать, что их принцесса мертва, и праздники остановили. Может, красно-оранжевые гирлянды заменили на черные вуали, а лютни на печальные флейты.

Я должна вернуться в Ашру. Отец должен знать, что я жива, что я жду, когда меня заберут домой. Вряд ли они увидели бы огонь отсюда, даже если бы смотрели. Они никогда не поймут, что это я разожгла светящуюся точку на огромной земле внизу.

Вдали что-то закричало, а что-то другое зарычало. Звуки были нечеловеческими, чудовищными и незнакомыми. Я начала засыпать, голова склонилась к стволу дерева, но с неба раздался вопль, и я резко проснулась, похолодев. И что теперь? Людей не было, и монстры, похоже, ели друг друга. Или они всегда так делали, судя по тому, что я читала. Кроме Феникс, они никогда не казались разумными.

Я закрыла глаза, и ночь наполнилась странными мыслями, кружащими в голове. Я проснулась от грома, прокатившегося под облаками надо мной, воздух был кислым на вкус. Небо сверкнуло сиреневым, все снова почернело, заворчал гром. Почему все еще не рассвело? Спина болела из-за впившейся в нее коры дерева, но так я была уверена, что ничто не нападет на меня сзади.

Воздух гудел от напряжения, молния снова вспыхнула, рассекая небо. Я попыталась облизнуть потрескавшиеся губы. Прошу. Ради пепла Феникс, пусть пойдет дождь.

И упали тяжелые капли, застучали по листьям, склоняющимся от их веса. Я попыталась поймать капли руками, но вода пачкалась от крови на них. Я потерла пальцы друг от друга, стараясь оттереть их, снова попыталась набрать воду. Я схватила юбку, но вода не набралась, а лишь промокла ткань, обвиснув. Я выжала ее край в рот, но упало лишь несколько капель.

В темноте я нащупала и сорвала еще один лист папоротника, уложила его в сцепленные ладони. Было невыносимо ждать, пока импровизированная чашка наполнится, и я вливала капли в рот снова и снова. Они были сладкими и теплыми, и хотя я часто пила на ужин ягодный сок с медом из золотого кубка, ничего слаще этих дождевых капель в листе папоротника я не пробовала.

Стоило утолить хоть немного жажду, как я ощутила холод бури, промокшее платье тянуло меня к земле. Если сейчас появится монстр, я не смогу быстро сбежать.

Я дрожала под дождем, пыталась отыскать в кармане огниво. Но я не могла сейчас разжечь костер. Все промокло, от воды склонились травы и деревья.