— Маменька, что с тобой, очнись маменька! — молила Ворожба.
— Умолкни! Ты всегда была хорошей дочерью, но плохой ведьмой, ты вела себя послушно, так веди же себя послушно до конца.
— Не нужно сестра. Эта женщина не стоит твоих унижений. Ты была прекрасной дочерью, и ты есть настоящая ведьма. — Все что я могла сказать ей сейчас, чтобы немного утешить. Я посмотрела на Грету с ненавистью. На старуху, которую я шестнадцать лет считала родной матерью. Рядом с ней стояла коробочка с локонами волос.
— Вскоре в коробчонке станет на две пряди больше, — довольно пробормотала она. — Жалко Проклятия с нами нет. Ее гибель меня сильно опечалила. У меня были большие планы на ее красоту. Придется взять ее у тебя Веда. Ты тоже славная.
— Ты никогда не любила нас. А все твои слезы оказались фальшивыми. Мы с Проклятием знали, что так все закончится. Жаль, что не отравили тебя в тот раз.
— О да глупышка, была не плохая попытка. Вы знали, но вы не были достаточно хороши, чтобы применить свое знание и убить меня. Любовь? Что такое любовь? Конечно же я любила вас! — ведьма скрестила два пальца и плюнула на пол. Как и остальных своих дочерей. Но себя я люблю больше. И не собираюсь в ад на вечные муки.
— Теперь я поняла, что значит твой хитрый знак. Когда ты лжешь, ты всегда делаешь так. А мы тебе верили.
— У настоящей ведьмы нет жалости Веда, иначе она погибает, так же как вы погибнете, так же как двадцать четыре дочки погибли до вас. Если бы вы довели дело до конца, и не купились на мою игру, то сейчас вам бы не пришлось стоять привязанными к столбу. Своего рода испытание для проверки пригодности ведьмы. Много веков назад я так же прикончила свою мать, которая планировала убить меня вместе с моими сестрами. Потом я убила и сестер, с которыми мы вместе росли. В одном королевстве не должно быть больше одной сильной ведьмы. Я была настоящей, безжалостной, искусной, за это мой господин и любил меня. За это он помогал мне все эти века, каждый раз выращивать для меня дочерей. — Грета, говорила буквально нараспев, она просто светилась от радости, словно старая черная паучиха, поймавшая в сети несчастных мотыльков.
— Ты жалкая! — бросила я ей в лицо.
— Нет деточка, жалкая ты, позволившая себя обмануть. Мой господин ждет меня. Сейчас я снова стану красивой, и мы снова с ним будем вместе. Как и всегда.
Я не могла поверить в ее слова, неужели Апокрифезис меня обманул? Все эти годы он был со мной, чтобы все так закончилось? Неужели он любил Грету? Неужели те слова "До поры" означали, что ровно в 16 лет нас не станет. Вот что имел он, когда говорил про судьбу, про его планы, вот почему он не хотел говорить мне о сне и всячески избегал этой темы. Вот почему он всегда оправдывал ее! Говорил, чтоб не верила Марьке. Я была ранена в самое сердце. Жизнь для меня закончилась, и я была готова умереть.
— Ах ты бестыжая дрянь!!! — вырвались скверные слова из моего рта по воле Марики, — Думаешь я позволю убить себя вновь?!
— Я сделаю это с удовольствием рыжая поганка! — ответила Грета. — Веревки пропитаны святой водой и не дадут тебе колдовать.
— Очень умно соседка! Ты всегда была Черной бабой, ею и помрешь...
На этом Марика стихла. А Грета начала готовить жертвоприношение.
— Баран, козел, овца, коза — призываю к вашей помощи.— Бегите во все стороны и найдите князей Болдагина, Сурджио, Васуса и Камуру! Найдите их и кланяйтесь у престолов их. Молвите, что я вызываю самого господина Апокрифезиса. Умоляю его явиться в круг. Связываю вас министрами адского огня: Погромом — князем престола Гаргольского и девятой когорты! Рожиком — князем пещеры Варлавы и князем адских ям Гунавиком. Призываю вас в помощь силой высшего могущества, которой я обладаю; я вас заклинаю и упорно приказываю вам разыскать мне господина ада и ночи, великого и прекрасного Апокрифезиса, который восседает на троне над всем нечистым миром. —
Я с равнодушием ожидала прихода того которого любила чтобы принять свою судьбу. Хуже всего приходилось Ворожбе. Она была до глубины души потрясена предательством матери. Она любила ее больше нас, больше жизни и та ее предала.
— Не бойся сестра, — попыталась ее утешить я, — мы должны принять свою судьбу. Исполним же наше предназначение.
— Я так хотела стать ведьмой, — прошептала Ворожба и заплакала. Ее пухлые губы стали красными, а слезы градом покатились по щекам и упали на пол.
— Взываю к вам именем, которому повинуются все создания тьмы неизреченным именем Апокрифезиса, которым заключается век, при произнесении которого стихии распадаются, воздух колеблется, море убегает, огонь потухает, земля дрожит и все армии земные содрогаются, приходят в смятение и падают; чтобы вы, немедля, устремились сюда со всех стран света, без всякой отговорки, чтобы помочь мне призвать нашего господина. — Ведьма громко хлопнула в ладоши и воткнула жертвенный нож в центр круга. — Приди же о величайший из величайших! Да совершиться!!! Аминь!
— Чего ты хочешь ведьма? — послышались знакомые голоса князей из пустоты.
— Я вызываю нашего господина, дабы принести ему сладчайшую жертву.
— Ожидай...
Вскоре повторилось то же самое, что мы видели, когда нам было по шесть лет. Подвал задрожал, послышался гром, появился дым.
— Мы здесь ведьма, явились на твой зов, — тихо ответил прекрасный голос.
— О мой владыка, спустя долгие годы мы снова сможем быть вместе. Прими же в жертву моих дочерей. И позволь мне забрать их силу и молодость.
— Ты обещала три жертвы старуха, а здесь Мы видим только двух, — недовольно ответил голос господина.
— Простите владыка, но к сожалению, одну дочь мне не удалось уберечь. Ее сожгли эти гнусные крестьяне. Я приготовлю для вас других дочерей через 16 лет.
— Мне не нужны другие, и мне не нужно через 16 лет — я хочу сейчас!
— Прости владыка мне мою дерзость, но неужели ты не хочешь снова увидеть меня молодой?
Я усмехнулась над Гретой: такой сейчас жалкой она казалась. Она увидела это и залепила мне пощечину. В ответ я плюнула ей в лицо.
— Кто дал тебе право поднимать руку на Наших невест Черная баба? — Голос Апокрифезиса стал угрожающим. Теперь от его грохота сотрясался подвал.
— Но господин, как же это? — голая ведьма попятилась назад.
— Ты утомила Нас Грета. Мы не любим, когда не выполняют своих обещаний, но на этот раз Мы тебя прощаем. Хвали нас несчастная!
— Хвала вам! Хвала вам мой господин за ваше милосердие!
Ты всегда исправно приносила Нам жертвы, и Мы позволим тебе на этот раз, отделаться двумя, — сказал господин уже более спокойно.
Я помню как тогда посмотрела на повелителя, скорее не на него, а на тот дым заполоняющий все пространство: ни проронив ни слова, я не сказала в его адрес ни единого оскорбления, я лишь покорно опустила голову и прошептала что готова отдать себя в жертву. Готова пожертвовать своей жизнью ради него.
— Тем более что Мы не нуждаемся в таких жертвах, ведь эти жертвы приносят ведьмы желающие вернуть свою молодость. Мы лишь принимаем то, что вы Нам даете в силу своего снисхождения. Поэтому если ты хочешь две жертвы, значит будет две.
Грета было ринулась к Ворожбе, чтобы ее зарезать, но господин ее остановил.
— Не торопись Грета Черная! Кажется Веда хочет нам что-то сказать. Дадим девочке выразить последнее слово.
— Пускай болтает. Мне все равно. Лишь бы с тобою быть снова мой господин, — Грета отмахнулась от меня ножом и отвернулась.
— Мне нечего сказать мой господин, кроме того что я люблю вас, что я готова ради вас принести себя в жертву и все о чем я мечтала всю жизнь это достигнуть этого прекрасного возраста и стать вашей женой.
— И я хочу стать вашей женой господин, — произнесла Ворожба.
Глаза Греты едва не выпрыгнули из глазниц.
— Какая дерзость!!! — не желая больше ничего слушать, старуха кинулась на меня с ножом, но черная щупальца господина выбила его из рук и отшвырнула ее в дальний угол подвала, где на нее посыпались ящики с пустыми бутылками.
