— Да, — кажется, не только Тед, но и остальные стали понимать, что адвокат Гоиа-Шадовс не зря считается хорошим.

Как будто услышав их мысли, Пол чуть заметно улыбнулся. Он точно знал, что Лаки «играет роль» для другой пьесы, сценарист которой сам Генерал. Не было бы этого случая, нашли бы другой. Генерал, как все знают, любит собирать «коллекцию» из одарённых Гибридов, а также хочет убрать сеньора Монтогейро. Остальные четверо — его приспешники, да и уже не верят они в то, что есть Закон покруче этого.

 — Тогда прошу ответить, почему вы вызвали его, понимая, что он вам может не ответить ударом на удар?

 — Он слишком много на себя взял! — не выдержал Тед. Явно было, что злости накопилось у него предостаточно. — Он вёл себя слишком заносчиво для понятия и термина Тихий. Всё время кичился своими связями с сеньором Монтогейро, и около него собирались многие.

 — Я правильно вас понял, вы его вызвали из-за того, что он популярен, и у него есть связи, или то, что вы мстите за унижение, которое произошло три года назад?

 — Я протестую, это не имеет значения. Тот случай был три года назад, — теперь Артуру пришлось изворачиваться от щипка со стороны Илеаза.

 — Но обида и злость остались при нём! — адвокату Гоиа-Шадовсу пришлось повысить голос, чтобы донести каждому из присутствующих свою мысль. — И он, через Турнир, захотел отомстить ему.

 — Ну, и здесь этот сученыш выкарабкался! Я требую, чтобы его казнили, он убил моего отца! — глаза Теда засверкали, и он, если бы была возможность, схватил бы этого сучёныша и при всех прибил.

 — Это была самооборона! — не выдержал теперь Лаки. — По-твоему он должен меня убить лишь за то, что я у тебя выиграл?! Тогда надо вызвать всех родных, кого ты настолько покалечил, что они до сих пор лечатся!

 — Это было во время Турнира!

 — Да неужели?! Тогда я тоже дрался с тобой на арене во время Турнира.

 — Турнир был закончен!

 — Турнир заканчивается лишь тогда, когда чемпион уходит с арены, и говорят: «Турнир закончен». Но ни того, ни другого не было. А вот нападение твоего отца на меня, для того, чтобы убить, считается нарушением правил. Если он жаждал расправы со мной, то назначил бы Дуэль по всем правилам. Три года тому назад ты был неправ, и вот опять, только сейчас более весомые мотивы, — не слушая больше Теда и тех, кто был с ним, Лаки посмотрел по сторонам и затем, встав так, чтобы видеть всех, продолжил. — Уважаемый суд, дамы и господа, пришедшие в этот храм Закона. На Турнире пострадали многие, и каждый мог бы требовать справедливости, но все знали, что это Турнир, и в нём это бывает. Мои действия были правыми, и я не был наказан истинным Законом нашей расы. Я невиновен, и многие это знают, но есть те, кто верит в обратное, хотя сидели рядом и видели всё своими глазами. Интересно, а если, всё же, я бы умер от взбешённого Бланш-Зероо, вы бы пришли сюда, чтобы искать справедливости, или посчитали, что этот бессмертный был прав?

На несколько минут все замолчали, чтобы через некоторое время требовать оправдание парню.

«Толпа, надо лишь знать, куда их направлять», — промелькнула мысль в голове Лаки. На всё остальное он стал смотреть сквозь чуть приоткрытые глаза.

Тед продолжал кричать и требовать расплаты, Генерал внимательно смотрел на создавшийся хаос и думал о том, что этот мальчик будет самым ярким в его «коллекции», надо лишь через суд затребовать его к себе. Мужчина даже на миг прикрыл глаза, чтобы представить, как, после того, как парня вымуштруют, он станет приказывать ему, и тот беспрекословно подчинится. Остальные лишь растеряно смотрели на Генерала и Теда, они так и не поняли, что же сейчас хочет Генерал, и стоит ли примкнуть к Теду. Илеаз недовольно щурился и шипел, но на Альберто-Луциано. И лишь адвокат Артур не проявлял никакого участия, он давно понял, что этот суд его клиенты не выиграют.

 — Тишина в зале суда! — это выкрикнул один из судей, распространяя по залу силу-молчания. — Мы выслушали всё, или есть ещё что-то?

 — Если надо, то у нас есть несколько свидетелей, которые согласились быть ими, и они могут сказать, что они видели на Турнире.

 — Хорошо. Можете вызвать.

Дальше адвокат Пол вызывал свидетелей, которые подтвердили, что Лаки несколькими ударами уложил Теда, и после того ему пришлось защищать свою жизнь.

 — Есть ещё что-нибудь?

 — Да, я хочу, чтобы дали добро на то, чтобы Лаки Джуниор Горбрейтон поступил на военную службу в ЭВИ, — Генерал лишь чуть привстал, чтобы поняли, кто просит.

Его выходка явно не понравилась судьям.

 — Если этого захочет его опекун, сам мальчик. А когда ему будет восемнадцать, то только у него.

 — Прошу прощения, Уважаемый суд, но мистер Горбрейтон не может быть в ЭВИ или в любой из военных организаций. У нас ходатайства по поводу этого, а также просьба оградить парня от посягательств на его жизнь, и жизнь его родственников со стороны человеческой. У нас есть запись, в которой показано, как пять дней назад, перед судом, на дом напали сотрудники ЭВИ и Генерал. Это может трактоваться, как Генерал хотел забрать парня насильно и не дождаться суда. Также было проверено, как он выбирает и забирает тех, кто или не хочет, или тех, кто вынужден был попасть в его «коллекцию». Так что, после того, как всё было узнано и перепроверено, мы настаиваем, чтобы моего клиента и его семью оградили от посягательства Генерала и остальных, тех, кто решит воспользоваться в корыстных целях и по принуждению моего клиента.

Как только адвокат Пол замолчал, зал вновь взорвался возмущениями и криками. Но лишь только две противоположные стороны смотрели друг на друга молча и напряжённо. Затем Генерал внезапно улыбнулся, как будто ему пришла гениальная идея, и он кивнул одному из своих солдат.

Скрежет когтями по стеклу с давлением нескольких сил, которая, как круги на воде, распространялась от сотрудников ЭВИ, заставил половину зала зажать уши, несколько более чувствительных упали на колени, и так же, пытаясь защитить свои уши, подвывали. Из их ушей и носов полились струйки крови, этим самым заставляя других невольно сглатывать слюну из-за её запаха.

 — А ну прекратить! Что вы себе позволяете?! — властный окрик и вопрос раздался со стороны судей, но скрежет продолжался с удвоенной силой.

Теперь уже многие попытались выбежать из зала, вот только им преграждали выход солдаты из ЭВИ. Они усилили давление, и те, кто пытался уйти, упали на пол в почти бессознательном состоянии.

 — Что вы себе позволяете, Генерал! — выкрикивал Рон-Говард Прюсс вновь и вновь.

Его сила и плюс защитные руны пока спасали его и остальных судей, но она долго не продержится, он это чувствовал, но пока ничего не мог поделать — своя жизнь и репутация дороже. Судья посмотрел на сеньора Альберто-Луциано, который был окутан не только своей силой, но и силой Пола Гоиа-Шадовс. Оба как будто знали, что может быть подобное, но и они, так же как и многие из присутствующих, пытались защитить себя. Затем он посмотрел на парня, который всё это время молча смотрел на окружающее безобразие. Заметив, что на него обратили внимание, тот, чуть улыбнувшись, спросил:

 — Уважаемый судья Прюсс, как по-вашему, может, Генерал хочет показать, насколько он силён со своими марионетками, или он показывает, что у него с головой не всё в порядке?

Эти слова были услышаны многими, потому что произошло несколько вещей.

Первое, это чувство жара и мощи огромной силы, которое своими потоками быстро распространилось по зданию, обездвиживая и заставляя пригибаться каждого. Второе, это наступившая тишина, Генерал в это время дал знак «закончить». Третье — книга стала светиться и радостно, по звуку шелеста страниц, звучать, она, как питомец, увидев или почувствовав своего хозяина, стала чуть подрагивать и светиться. И последнее — после того, как парень спросил, и наступила тишина, раздался раскатистый смех, который отразился от всех препятствий и вновь возвратился к хозяину. Послышались гулкие и очень тяжёлые шаги.