— Вы знаете, что это не так.
— Довольно, сеньор Монтогейро, об инциденте мы сообщим старейшим и будем решать. А если он прав, пусть сам Матар подтвердит, — один из Бланш-Зероо с иронией в голосе и во взгляде посмотрел на хозяина острова.
— Вам, господа, не кажется, что пренебрежительные слова к нашему создателю и Закону чреваты последствиями.
— Да неужели? Вот и посмотрим, кто прав, а кто просто пугает.
Самолёт с бессмертными поднялся и, сделав полукруг, растворился в темноте неба.
— И, что делать? — спросил Монтогейро тишину, а затем почувствовал вибрацию под ногами. — Хм. Интересно будет, очень-очень.
Мужчина улыбнулся, но пока решил промолчать, чтобы не спугнуть удачу.
Как только зарделся рассвет, частный самолёт Альберто-Луциано поднялся в небо, увозя его и Лаки Горбрейтона на континент.
— Лаки, ты куда? — спросил сеньор парня, который причёсывался около зеркала.
Два часа назад они прибыли с острова в особняк. Его использовали лишь для официальных мероприятий или просто для отдыха.
— Хочу отдохнуть в баре, а ещё хочу особой теплоты.
Сеньор внимательно посмотрел на парня. Перед ним уже взрослый и самостоятельный молодой Бланш-Зероо. Вот только он, как Лили-Мари, видел лишь паренька, который нуждался в опеке.
— Не стоит волноваться, сеньор. Я уже вырос, и в такой особой опеке уже не нуждаюсь.
— Ты, что, мысли читаешь?
— Нет, просто я знаю Лили-Мари, а у неё такой же взгляд, когда она смотрит на родных. Вы не беспокойтесь, я смогу защитить себя от простых людей, а от нашей братии у меня есть нос, который учует.
Парень улыбнулся своему отражению, затем сеньору и, кивнув, вышел в мир развлечений.
Выпив немного коктейля поданного барменом, Лаки осмотрелся. Сегодня ему хотелось наивности, нежности и хотелось просто дарить.
Его блуждающий взгляд остановился на пареньке, который мялся около VIP-зоны и явно кого-то высматривал. Сероглазый блондин, тоненький, но видно было, что спорт не пропускал, одет в джинсы чёрного цвета и в белую майку. Лет так семнадцать-восемнадцать, во взгляде читалась наивность со смесью растерянности, удивления, и горечи.
«Интересно кто его так огорчает?»
Цепкий взгляд и запах, исходящий от парня, дали понять, кто его привлёк. Девушка, лет так под шестнадцать, кареглазая, с чёрными прядками локонов, маленький носик и игривая зазывная улыбка, которую она дарила двум парням. Широкоплечие блондины с серыми глазами, они походили друг на друга как братья, вот только таковыми они не были.
Девушка что-то шепнула парню, а затем, увидя того парня, извинилась и подошла к нему.
— Тебе чего надо, Марк? Сказала же, жди дома, — зашептала она, но слух Лаки ловил каждое её слово, и эмоции обоих.
— Лиз, зачем же так. Неужели мои слова любви и поступки тебя не убедили в том, что я люблю тебя.
— Малыш, присмотрись к ним, а теперь к себе и скажи, что в них есть, то чего нет у тебя. Так что, иди домой, а я хочу развлекаться, — чуть скривившись, она тут же отвернулась и вприпрыжку побежала к парням.
Мальчик чуть не взвыл от отчаяния.
Повинуясь какому-то порыву, Лаки встал и, не отрывая взгляда от паренька, двинулся в его сторону.
Чуть всхлипнув, парень обвёл взглядом девушку, а затем почувствовал чей-то настойчивый взгляд. Голубые встретились с серыми глазами, и мир для обоих, на миг, стал неважен. Они как будто остались на земле одни, и больше никого нет вокруг.
Парень облизал пересохшие губы и попытался отвести взгляд от красивого парня, но тот не дал это сделать.
Подойдя и прижав его тело к своему одной рукой, другой взяв за подбородок, Лаки спросил:
— Хочешь сегодня почувствовать то, что зовётся любовью, и забыть ту, кто так тебя не ценит?
Нервно сглотнув, парень кивнул. Улыбнувшись лишь кончиками губ, Лаки чуть нагнулся и поцеловал губы паренька. Касание по нижней губе — укус, также лёгкое касания по верхней губе — укус, затем кончики губ, так и продолжалось чередование поцелуев. Сначала парень растерялся, затем его руки стали поглаживать грудную клетку Лаки, затем захотелось поцелуя более глубокого, а не этого возбуждающего, но невесомого. Приоткрыв рот, он этим самым дал понять, что готов на совсем другой поцелуй. Но Лаки не давал этого, продолжая упорно чередовать легкий поцелуй и укус. От разочарования Марк чуть взвыл и, обхватив голову парня, сам кинулся целовать страстно, влажно, жарко. Его язычок порхал по губам партнёра, то требовал себя впустить внутрь, то от чего-то останавливался и целовал чуть медленней и мягче. После недолгой пыточки Лаки смял его губы и ворвался в рот, затрагивая то нёбо, то зубы, то играя с языком. У парней сносило крышу, и они с большей страстностью отдавались этому ощущению.
По залу стала растекаться дымка возбуждения, исходящая от этих двоих.
«— Хм, хм. Лаки, я тебя понимаю, потому что я твой демон, но может, ЭТО продолжите в другом месте?» — голос демона немного отрезвил парня, и тот, оторвавшись от губ Марка, осмотрелся.
Все, кто был в этом баре, смотрели на них: шальными, страстными, восторженными глазами. Как будто все они принимали участие в этом поцелуе.
«— Ну, из-за того, что ты у нас такой эмоциональный, твоя сила решила осчастливить и других. Короче. Всё, что вы оба чувствовали, то чувствовали и другие».
— Марк, я думаю, что остальное можно проделать и в другом месте. Как по-твоему? — Лаки попытался достучаться до сознания парня, и ему удалось.
Осмотревшись, Марк покраснел и слез с рук. Переплетя пальцы с его, Лаки кивнул на выход, а затем повёл несопротивляющегося парня к нему.
— Марк?! — в голосе Лиз были: растерянность, удивление и даже возмущение.
Вот только последнее относилось к тому, что её бывший парень целовался с ТАКИМ красавчиком, который был красивее всех присутствующих парней.
Марк вздрогнул, но Горбрейтон придвинул его к себе ещё ближе и шепнул.
— Она недостойна твоего внимания. Ты свободен от неё.
— Марк, не познакомишь меня с ним? — вот же! Это какой надо быть, чтобы переключаться от одного к другому и не смотреть на чувства паренька.
Ярко-голубые глаза встретились с её карими. Девушка отшатнулась в ужасе, потому что она сначала почувствовала леденящий холод, а затем звериный взгляд через человеческие глаза.
— Лиз, исчезни и никогда не подходи к такому светлому и хорошему. Ты даже своим видом портишь всё вокруг. Тебе чужды чувства, ты просто машина, которая ищет, где потрахаться.
И под тихое молчание парни ушли.
Марк жил в двух кварталах от бара. Маленькая, уютная квартирка была встречена ими мяуканьем.
— Матиас, сейчас покормлю, — парень чувствовал неловкость, и кот явно дал ему возможность эту неловкость убрать на время.
Из зала выбежал сиамский кот. Тонкое, длинное, трубообразное гибкое тело, голова в виде длинного клина, большие миндалевидные косо поставленные глаза ярко-синего цвета, очень большие уши, широкие в основании и заостренные на концах. Шерсть короткая, плотно прилегающая к телу, без подшерстка. Очень длинный хлыстообразный хвост, тонкий от самого основания с заостренным кончиком. Окрас — колор-пойнт (светлая шерсть с более тёмным окрасом на лапах, морде, ушах и хвосте).
Внимательно посмотрев на гостя, кот, муркнув, потянулся к нему для ласки. Присев на корточки, Лаки погладил его, а затем взял на руки, когда сам Матиас «дозволил» это сделать.
— Хм. Кот никогда не любил Лиз, а к тебе потянулся.
— Просто мы оба из семейства кошачьих, — улыбаясь, произнёс Лаки. Посадив кота рядом с хозяином, он поцеловал его. — Жду тебя.
Несколько минут себя поругав, затем поговорил со своим вторым «я» и котом, Марк решился на ночь с тем, кого он не знает, но может точно сказать, что от него получит ночь любви.
После душа парень тихо вошёл в комнату. Свет был лишь от ночника, постель разобрана, а сам гость стоял без майки около окна и смотрел на ночной город.
