Я надеялся, что мы дойдем до реплики «Сулла — да будет проклято его имя и весь его род» и попрактикуемся в ее произнесении, но уже через десять минут из папиного кресла доносится мирное посапывание, я выключаю видик и отправляюсь спать. Проходя мимо, я целую его в лоб, как делал это в детстве.

Он приоткрывает глаза и в приступе чувств хватает мою голову за виски, словно он голкипер, а моя голова — футбольный мяч, который он намеревается отправить в поле.

— Ты совершенно невыносим, но я люблю тебя, — говорит он, глядя мне в глаза. — Надеюсь, ты это понимаешь?

Я прошу его доказать свою любовь и снять счетчик с телефона, но он мне отказывает.

Сегодня приехала Сара, чтобы приготовить жаркое и показать нам свое свадебное платье. Не успев войти, она целует меня в щеку и проникновенно произносит:

— Молодец, Джей. Наконец-то ты повзрослел. Я знала, что так и будет.

За обедом ради разнообразия все со мной разговаривают, а папа разглагольствует о том, как здорово работать в Сити и что он всегда знал, что именно там я и окажусь. Мы с Сарой тоже на редкость ладим и, после того как папа уходит, погружаемся в воспоминания о маме. Сара рассказывает, как обсуждала с ней всякие мелочи, связанные с подготовкой к свадьбе: «Куда посадить дядю Роджера? Не следует ли пригласить струнный квартет?» Она говорит, что, когда ей грустно, она всегда представляет, как мама занимается своими обычными делами в раю — сажает цветы, гладит белье, заставляет окружающих есть помидоры и болтает со своей подругой Хейзел, которая умерла несколько лет тому назад.

А я говорю, что у меня с мамой связаны только грустные воспоминания, и рассказываю ей о кошмаре, который меня постоянно преследует.

Сару это очень огорчает, и она принимается объяснять, как меня любит папа и как она рада, что теперь я буду зарабатывать деньги, нажимая на глупые кнопки на несчастном пульте управления в Сити.

— Ты же знаешь, что папа тебя любит? Если ты думаешь, что это не так, он очень огорчится.

Он всегда рассказывает о том, какой ты сообразительный и остроумный. Просто у него странная манера проявления любви. И потом ты действительно любишь играть у него на нервах. — Она со смехом начинает вспоминать всякие мои выходки и то, как потом по вечерам мама успокаивала папу, а она слышала это через стенку. — Помнишь, как ты уронил в ванну его ноутбук? — спрашивает она. — А он за это заставил тебя прополоть весь сад. И в первый же день ты вырвал всю мамину мяту. Наверное, тебе тяжелее всех, — внезапно посерьезнев, говорит Сара. — Мама любила тебя больше всех, хотя никогда и не говорила об этом. Но я-то знаю.

Я скромно отвечаю, что это не так.

— Она обо всем тебе рассказывала. А потом передавала мне, что она тебе говорила. Она так гордилась тем, что ты с ней откровенен. Ей это ужасно нравилось. И папа это знал. К тому же ты унаследовал от нее светлые волосы и голубые глаза. Но я тебе не завидовала, честное слово, потому что — если уж на то пошло — я всегда была папиной любимицей.

И тут Сара меня поистине удивляет. То, что она говорит дальше, для меня звучит как гром среди ясного неба, поскольку я уже знаю, что на свадьбе будут произносить речи папа и приятель Роба. И теперь она спрашивает, не соглашусь ли выступить и я. Я чувствую, что она оказывает мне большую честь. Она показывает мне сонет из папиного Полного собрания сочинений Шекспира и говорит, что хочет, чтобы я его прочел.

— Правда ведь, ты хорошо это сделаешь, Джей? — спрашивает она. — Это моя идея, потому что Роб боится, что ты что-нибудь выкинешь — начнешь читать с каким-нибудь смешным акцентом или еще что-нибудь. Пообещай, что не сделаешь ничего такого.

Честно говоря, мне уже надоело, что ко мне все время относятся как к сумасшедшему. Разумеется, я не буду делать ничего такого. Чего она, интересно, боится? То, что я дикое животное, живущее вне общества за загородкой, еще не означает, что я стану портить сестре праздник. Я чувствую себя несколько обиженным. Эта непрерывная капель выказываемого мне пренебрежения скоро продолбит во мне дырку.

2 часа дня.

После обеда я спрашиваю Чарли, не осталось ли у него еще каких-нибудь дел перед отъездом. И он отвечает, что хотел бы увидеть в Зоологическом музее гигантскую черепаху. Я пытаюсь дать ему пару братских советов, чтобы подготовить к отъезду в Роксбург, но вижу, что он меня совершенно не слушает, и поэтому мы просто отправляемся играть в биороботов в сад, пока папа не обвиняет меня в том, что мы превратили его во вспаханное поле.

Я обещал маме заботиться о Чарли. В последний день мы прощались с ней по очереди. Я зашел первым. Мама уже почти не могла говорить, сестра-сиделка гладко причесала ей волосы, и мама выглядела совсем иначе — глаза глубоко провалились, а передние зубы выступали вперед, как у дикого животного. Время от времени она приходила в себя от уколов морфия, рассеянно смотрела вокруг и что-нибудь произносила. Думаю, она даже не понимала, что с ней происходит, потому что говорила самые обычные вещи: «Милый, съешь, пожалуйста, эти бананы, пока они не испортились», «Милый, не забудь сказать папе, что в кладовке стоит еще целая пачка стирального порошка». Она ничего не говорила мне о Чарли, это я упомянул о нем. Мне казалось, что я должен сказать что-то важное. Ей оставалось жить всего несколько часов, а она говорила о стиральном порошке. И я сказал, что сделаю все от меня зависящее, чтобы Чарли было хорошо. Мама уже провалилась в забытье, но я крепко сжал ее руку и почувствовал, как бешено бьется у меня сердце. Она не ответила на мое пожатие, но слух у человека отключается в последнюю очередь, поэтому, возможно, она слышала то, что я сказал.

Сегодня позвонила Сара и попросила, чтобы мы все примерили свои костюмы. Кроме этого, ей надо было узнать у папы, сможет ли дядя Роджер после свадьбы переночевать у нас, так как ему не удалось найти место в гостинице. Она сказала, что так нервничает, что у нее отек правый глаз. Я заверил ее, что все наверняка пройдет, а если нет, то после чтения сонета я произнесу какую-нибудь шутку Например, скажу: «Все вы знаете о Горбуне из Нотр-Дам, а теперь у нас есть своя Одноглазка из Вестминстера», — а потом добавлю: — «Сара, ты самая лучшая сестра на свете» — и сяду. Но до Сары не доходит, что я шучу, и она обрушивается на меня с проклятиями, говоря, что думала, что я изменился, но, похоже, ошиблась.

— Джей, уже апрель наступил. Чарли уедет во вторник, Джемма отправится в университет. Что ты тогда будешь делать? Денег у тебя нет. Как ты будешь с ними общаться? Папа выставит тебя за дверь, и тебе придется ночевать в ночлежке. Вряд ли это понравится Джемме, особенно когда у нее появятся новые друзья. Мне нравится Джемма, но сколько она может мириться с тем, что ты нигде не работаешь? Может, сейчас ей и не нужна стабильность, но очень скоро все изменится. Это неизбежно. И тогда ваши отношения покатятся под откос. У меня так было с Грегом. — Это Сарин бывший приятель, которого она бросила и который стал курьером. — Я тебя очень люблю, но… Иногда ты доводишь меня до такого бешенства, что я готова наброситься на тебя с кулаками. И не смей прогулять собеседование на следующей неделе. Я тебе не позволю этого сделать. Не позволю!

Я говорю, что просто пошутил, и советую ей успокоиться. Естественно, я не стану говорить в церкви ничего подобного. Голос у нее меняется, и она произносит:

— Господи, я совсем сошла с ума. — После чего начинает рыдать, повторяя, как ей будет не хватать мамы.

7 часов вечера.

С утра мы с папой репетируем свои выступления, потом обедаем с дядей Роджером, который будет у нас ночевать, а днем я забираю Чарли, и мы отправляемся с ним в Зоологический музей. Джемма тоже присоединяется к нам. Чарли ведет себя очень забавно и постоянно смешит Джемму тем, что несется вперед и пытается найти зашитые дырки от пуль в чучелах животных («Вон, на шее! А львенку пуля попала в животик. А папе-льву — в голову. Белому медведю тоже в голову. Газели — в голову. А горилле — не вижу: слишком много шерсти»). На этот раз они ладят еще лучше, чем прежде, и Чарли даже вовлекает Джемму в свою суеверную махинацию, хотя обычно с посторонними он этого не делает. Она должна дважды обойти гигантскую черепаху, чтобы в ее семье не случилась трагедия, подробности которой он отказывается нам сообщать.