Тропинка была узкой и немощеной; с обеих сторон ее обступали деревья и кустарники. Совершая свой неторопливый моцион и наслаждаясь ароматами травы, листьев и поздних цветов, Олли почувствовал, как в кармане завибрировал мобильный. Это был имейл от Чарльза Чамли. Чарльз сообщал, что сайт ему очень понравился и что он еще свяжется с Олли сегодня попозже или завтра, чтобы внести кое-какие поправки. Олли вдруг ощутил прилив настоящего счастья, почти эйфории. Холодный Холм действительно станет для них счастливым домом. Он обязательно принесет им удачу. Конечно, сделать предстоит еще столько, что хоть на стену лезь, но вот же, пожалуйста – его новая идея успешно сработала! Все будет замечательно!

Проходя мимо обветшавшего викторианского домика справа, с запущенным, разросшимся садом, Олли заметил, что навстречу ему вверх по холму поднимается старик в мешковатой рубашке, серых штанах и крепких походных ботинках. В руках он держал толстую прочную палку, а изо рта старикана торчала незажженная вересковая трубка. Он был жилистый, с совсем белыми волосами – но зато со странно-мальчишеской челкой и тоненькой козлиной бородкой. Кожа у него ссохлась от возраста и покрылась сеткой морщин и борозд, как старый башмак.

– Доброе утро, – улыбнулся Олли, когда они поравнялись.

Старик вытащил изо рта трубку.

– Доброе утро, – с картавым сассекским акцентом ответил он, остановился и ткнул палкой в направлении дома. – А ведь вы, наверное, мистер Хэркурт, так?

– Совершенно верно, – снова улыбнулся Олли.

– Так вы тот джентльмен, который только что купил большой дом?

– Дом на Холодном холме.

Старик перехватил палку удобнее и оперся на нее. Глаза у него были выцветшие и слезились. Как будто моллюски, подумал Олли, тем более что ресницы у старика были белые и какие-то колючие, словно зубчатые края раковин.

– Дом на Холодном холме, да, все правильно. И как вы уживаетесь с леди, хотел бы я знать? – Он пристально уставился на Олли.

– Леди? Какой еще леди?

Старик странновато улыбнулся:

– Ну, может, ее там больше нет.

– Расскажите же мне, в чем дело?

– О… не хотелось бы вас пугать, ведь вы только что въехали.

– Да-да. Можете не беспокоиться – я уже испугался дальше некуда, когда строители представили мне сметы. – Олли протянул старику руку. – Рад познакомиться. Вы местный?

– Да можно и так сказать. – Новый знакомый кивнул и скривил губы, однако протянутую руку не пожал. Олли неловко убрал ее за спину.

– По сравнению с Брайтоном – это просто чудо, должен вам сказать.

Старик покачал головой:

– Никогда не был в Брайтоне.

– Никогда? – удивленно повторил Олли.

– Мне не нравятся большие города, и я не люблю путешествовать.

Олли невольно ухмыльнулся – Брайтон находился всего в десяти милях отсюда.

– Скажите мне… вы говорите, что не хотите меня пугать. Кого я должен бояться – эту самую леди?

Старик бросил на него неожиданно пронзительный взгляд.

– Хорошо, я расскажу. Это было много лет назад – я тогда работал на сэра Генри и леди Ротберг. Они владели этим поместьем во времена моей молодости. Банкиры, вот кто они были. А я был одним из садовников. И вот однажды хозяева спросили, не мог бы я приглядеть за домом, пока они будут в отъезде – они собирались за границу. Вообще-то у них было много слуг, и все они жили в доме, но сэр Генри потерял кучу денег и постепенно всех отпустил. – Он немного помолчал. – Та комната… они называли ее атриум… она все еще есть?

– Комната с двумя колоннами, отделанная дубовыми панелями? Та, через которую нужно пройти, чтобы попасть в кухню?

– Раньше это была часовня. В те времена, когда дом еще был монастырем, – в Средние века. То есть собственно дом надстроили уже позже.

– Правда? Я ничего не знал. Я и понятия не имел, что от монастыря что-то осталось.

– Сэр Генри и леди Ротберг использовали его как маленькую гостиную – любили там греться. Он же совсем рядом с кухней, от плиты шло тепло, и зимой там было очень уютно. И кроме того, это было дешевле, чем отапливать все эти огромные комнаты в доме только для них двоих.

– У них не было детей?

– Нет – все умерли в младенчестве.

– Как грустно.

Сочувствовать бездетным сэру и леди старик не стал. Он просто продолжил рассказ:

– Ну вот, они уезжали на несколько дней и попросили меня присмотреть за домом, за собаками и все такое. А в этом атриуме была пара таких старомодных кресел с высокими спинками. И я как раз сидел в одном из этих кресел, слушал себе радио, дело было в воскресенье вечером, как вдруг обе собаки в кухне принялись выть. И выть как-то странно. Совсем не обычный был звук, очень зловещий, так что у меня мурашки по спине побежали. Я аж весь затрясся. Сколько лет прошло, а я все еще слышу этот вой. Они вбежали в атриум, и шерсть у них стояла дыбом. Тут они обе внезапно стали пятиться, и я увидел ее.

– Ее?

– Леди, – кивнул старик.

– Как она выглядела? И что сделала?

– Старая леди, с каким-то жутким выражением лица. Одета в голубое шелковое платье с кринолином – или как его там – и желтые ботинки. Она вышла из стены, подошла ко мне, махнула феном возле моего лица – да так сильно, что он оцарапал мне щеку, даже след остался, и исчезла в стене за моей спиной.

Олли вздрогнул. Старик говорил совершенно серьезно.

– Черт возьми. Ужас какой. И что случилось потом?

– О, надолго я там не остался, уж вы мне поверьте. Похватал свои манатки и убрался оттуда как можно быстрее. Позвонил мистеру Ротбергу, сказал ему, что мне очень жаль, но я не могу больше оставаться в доме.

– И он не спросил почему?

– Да нет, спросил. И я ему ответил.

– И что он?

– Он, конечно, не обрадовался. И сказал, что я не первый, кто ее видел. Ну, леди. И я потом сам в этом убедился.

– И что вы… как вы в этом убедились?

– Ну… – Старик замолчал, пожевал губами и покачал головой. В первый раз за все время, что они разговаривали, Олли заметил в его глазах настоящий, неподдельный страх. – Я уже сказал – это ведь не мой дом, и нечего мне вас пугать. Это не мой дом, – повторил он и неожиданно пошел дальше.

В несколько шагов Олли догнал его.

– Пожалуйста, расскажите мне о ней еще немного.

Не останавливаясь, старик покачал головой.

– Я и так сказал достаточно. Более чем достаточно, – бросил он не оборачиваясь. – Только одно. Поспрашивайте о копателе.

– Копателе?

– Расспросите людей о механическом копателе.

– Как вас зовут? – крикнул вдогонку Олли.

Все так же покачивая головой, старик пошел своей дорогой.

Вторник, 8 сентября

Олли немного постоял на тропинке, провожая странного нового знакомого глазами. Может быть, ему только показалось, но старик вроде бы ускорил шаг, проходя мимо ворот дома, и снова пошел медленнее, миновав их.

Копатель? Что еще за черт? Что он имел в виду – «расспросите людей о механическом копателе»?

Эта встреча его взволновала, и при случае Олли решил непременно выжать из старика еще что-нибудь. Конечно, они еще столкнутся друг с другом. Например, когда-нибудь вечером, в пабе. Олли угостит этого старого гриба пинтой-другой, тот расслабится и выложит все как миленький.

Он пошел дальше, к деревне, как и намеревался (втайне надеясь встретиться со стариком на обратном пути, когда будет возвращаться домой). По дороге ему попался местный магазинчик, маленький, тесный, с выцветшей старомодной вывеской над притолокой «Деревенский магазин Холодного Холма», и Олли с удовольствием туда заглянул. Внутри пахло свежевыпеченным хлебом и еще чем-то сухим, чуть затхлым и странно знакомым… Почему-то это напомнило ему о лавке скобяных изделий. Пожилой владелец магазина и его жена были уже наслышаны об Олли. Новые хозяева дома на Холодном холме в последнее время явно стали главной темой деревенских сплетен.

Олли с радостью узнал, что отсюда доставляют свежие газеты, и составил целый список того, что они с Каро хотели бы получать: The Times, Mail, Argus, еженедельник Brighton and Hove Independent, Mid-Sussex Times, а также журналы Motor Sport Classic Cars и Sussex Life. Еще Олли купил сочный домашний лимонный пирог и буханку хлеба из цельнозерновой муки и вышел на улицу, на яркое солнце.