— О, Рииг! — Голос Рима был глухим и поражённым.

— Но я не опаивала! Так, от злости в сердцах крикнула и если проблемы и были у мужика, то и не из-за меня.

Римошта открыл рот, намереваясь что-то сказать, и закрыл его. Потом вымолви нечленораздельный звук и залился смехом.

— Да, ты нечто! — Отсмеявшись заключил мужчина. — Вот они объявили награду за тебя?

— А перед этим неудачно подожгли. — Мрачно ответила я и спросила. — Как вы узнали обо мне?

— Тебя ко мне Рииг отправила.

— Ну, это я знаю, но как?

Рим на минуту призадумался.

— Мне сон приснился в первый месяц весны, что придёт измождённая девушка с вороными волосами и купит мёд за три золотых. Было велено дать тебе приют и помочь скрыться, но прошло полгода и тебя все не было и я уже думал, что это всё моя фантазия.

— Я как раз появилась в этом мире в начале весны. — Поражённо сказала я.

— Упавшая?

— Именно она.

— Значит, судьба у тебя такая. — По-отечески произнёс Рим. — Никуда от неё не денешься.

— От судьбы или Рииг? — Пошутила я.

— Или от неё. — Улыбнулся мужчина.

— И я хочу кое-что спросить, пока есть шанс.

— Что?

— Верование Рииг… — Я помолчала, подбирая слова. — Чуждая и странная для меня, а жрец вообще ничего не объяснил…

— Они так и делают, но все проще чем ты думаешь — ты или веришь или нет. Дано или нет.

— А мне дано?

— НУ как видишь. — Рим пожал плечами. — Поживёшь у меня, пока сил не наберёшься.

— Я вам не помешаю?

— Всякий, кто мёд покупает за три золотых — любимый гость. — Весело ответил он. — Руку подлечишь как раз.

Я опустила взгляд на забинтованную конечность, наверное, по моему лицу можно было что-то прочитать, так как Римошта сочувственно спросил?

— Переживаешь?

— Да, не знаю, что с кистью делать, даже собираюсь за Ночным Корольком идти.

Мужчина присвистнул и с удивлением спросил:

— Знаешь о нём?

— Великие силы травничества дарованы мне. — Низким голосом и наигранно торжественно оповещаю я, пытаясь сбросить хандру и горечь.

— Тогда, с рукой действительно нужно то-то делать, а то туго будет…

— А вы откуда знаете? И мазь у вас очень хорошая.

— У меня жена травница. — Рим произнёс это очень ласково.

— Когда она вернётся? — Спрашиваю я и замечаю, как лицо мужчины тут же начинает «сереть».

— Уже никогда. — Грустно отвечает он и потирает шею, как будто там скопились все его тяжести.

— Простите, я соболезную.

— Да, брось, ты не знала. — Вымучено улыбается мужчина. — Да я уже смирился, хоть и скучаю до сих пор. Отличная она была, добрая. И где видано, что знатная гномка полюбила меня, простого работягу-человека.

Я промолчала, так как не знала, что сказать и лишь с сожалением смотрела на него.

— Это был счастливый брак и от него родилось трое очаровательных детей. — Он тепло улыбнулся. — Старший — Ихан, и близняшки Вайкав и Хюва.

— И сколько им? — Рим при упоминании детей расцвёл.

— Пятнадцать и по десять.

— Трудный возраст, да?

— О и не говори. — Мужчина согласно закивал головой. — Особенно Ихан, был такой милый ребятёнок, а сейчас просто злыдень какой, а не парень.

— С возрастом это должно пройти, осталось только дожить. — Весело говорю я.

— Да он решил следующей весной в столицу ехать к знахарю в ученики подаваться.

— Вам не нравится эта идея? — Предположила я, заметив некоторые нотки раздражения в голосе Рима.

— Да не то чтобы… Просто тяжело ему будет поступить. — Рим расстроено развёл руками. — Желания у него много, а знаний с гулькин нос. Его уже раз отвергли, вот он переживал. А для родителя это ещё хуже…

— Так, а что нужно знать?

— Знахарь сказал, что знания должны быть основательны, а то простофили ему не надобны. А вычурные такие по припаркам и мазям, а они все в книге записаны в такой толстенной с красной обложкой, а её сейчас нигде недостать. — Мужчина пожал плечами и виновато улыбнулся. — Он же не купечий сын.

— А книга такая с белым вычурным цветком или с корявой тёмно-зелёной надписью? — Спрашиваю и понимаю, чему буду отплачивать за приют.

— С белым цветком. — Мужчина не смог скрыть удивления в голосе.

— Тут такое дело… — Издалека начинаю я. — Так получилось, что я знаю их наизусть. Меня ими один заезжий купец отблагодарил…

— И ты… — Голос у Рима почти дрожал. — Поможешь?

— Конечно, вы же укрываете меня от погони. — С улыбкой отвечаю я.

— О спасибо Рииг, что послала тебя! — Мужчина неверяще качал головой. — Вот, Ихан обрадуется.

— Я надеюсь.

— Дети, кстати, скоро должны вернуться с краской.

— С краской? — Зачем это она…

— Да, тебе нужно скрыть свои чёрные волосы, как ты заметила, этот цвет встречается крайне редко.

Так вот в чем дело, как не додумалась раньше? Я согласно кивнула головой и заметила:

— А вы первый кто не спросил: а не вуморт я часом?

— А что не вуморт? — Изумлённо спрашивает Рим.

Впалые щёки, глубокие тени под беспокойными жемчужными глазами, сухие потрескавшиеся губы и исхудалые плечи — вот что я увидела в зеркале. За несколько «насыщенных» на события месяцев я превратилась из красавицы вуморта в потрепанное тощее нечто.

Всего два часа в расслабленной и спокойной обстановке дома Римошты, и я поняла, что последние дни держалась на одной силе воле — настолько обессиленной и немощной чувствовала я сейчас себя. И неизвестно сколько бы ещё продержалась в пути…

Я размяла затёкшие плечи, и поправив спадавшее длинное банное полотенце, присела на низкую табуретку и тут за спиной заскрипела дверь:

— Я гребешок захватила! — Воодушевлённо заявила Хюва, одна из десятилетних близняшек.

Она была трогательной малышкой с большими любознательными голубыми глазами и пухлым личиком. Каждый раз, видя её милую улыбку и вздёрнутый носик — еле сдерживаю себя чтобы не потискать её.

— Какая ты молодец!

— Спасибо! — Она зарделась от похвалы. — Хочу такие густые волосы, как у тебя, Лена. И цвет у тебя такой красиво, аж жалко красить.

— Благодарю, но с этим ничего уже не сделать. — Я расстроено потрогала свои волосы и вздохнула — видела бы она их два месяца назад: длиннее в два раза, шелковистые, а сейчас…

— Ой, ты не переживай! Пару раз крапивой ополоснёшь и краска сойдёт. — Девочка принялась расставлять разные мисочки, кисточки и цветные мешочки. — Кстати, Лена такое имя странное!

— И не говори. — Я согласно покачала головой и улыбнулась. — А какой цвет получится должен?

— Ой. — Хюва замолчала и уставилась на меня своими любопытными глазами. — Обычно как повезёт.

— Как повезёт?!

— Ты не переживай! — Она усиленно затрясла головой. — Девочки говорили, что зависит от… Хм… Я забыла слово ещё такое…

Я почти засмеялась, но знала что малышку это расстроит и сдержалась.

— Такое оно ещё чудное! Смешивать в равных что-то там…

— Пропорциях? — Подсказала я.

— Да, пропорции! Странное слово, столичное, но от него зависит цвет.

— Как именно?

— Ну вот, — Она подняла два мешочка. — Если их смешать в одинаковых…

— Ты можешь заменить на части…

— Ага. — Хюва улыбнулась. — Если смешать в одинаковых частях, то получится рыжий, как у лисички, а если вот этого добавить больше, то светло-русый. Какой ты хочешь?

— Ммм, русый!

— Хорошо, сейчас приготовлю. — И девочка начала колдовать над красителями, звеня мисками. — А, правда, что ты Ихана учить будешь?

— Если он захочет.

— Конечно хочет! Он очень хочет! — Воскликнула малышка.

— Да? — Лукаво спрашиваю я.

— Честно! Он так радовался, когда папочка ему об этом рассказал.

— Правда?

— Конечно, он же так знахарем хочет быть.

— Ну, я думаю, что все получится у него.

Хюва посмотрела на меня с надеждой, а потом начала смешивать порошковую краску серого цвета и отвар ромашки.

— А почему она зеленеет? — С подозрением спросила я.