- Неуважение к консулу, - рявкнул вояка, - непотребное поведение на центральных площадях, кража алкоголя из магазина, приставание к прохожим, убийство!
- Да, неделька тогда выдалась занятной, - Вайт припоминает свои приключения и покачивает головой. Затем в мозгу моментально вспыхивает тревожный огонек.
Переведя взгляд на полковника, Адам быстро спрашивает:
- Какое еще убийство???!
Лицо офицера каменеет.
- Не далее, чем восемь дней назад был убит консул Вейнтрад, один из известнейших людей Объединенных Республик, лауреат сотен премий, гениальный ученый, отец троих детей. Вас видели с ним накануне убийства. Вы нахамили Вейнтраду, а затем хладнокровно достали оружие и застрелили сановника. Этому есть доказательства. В частности - автоматическая съемка с охранных дронов!
Улыбка моментально сошла с лица Вайта. Напрягая память, он постарался вспомнить тот день. Ах да, консул. Такой тщедушный старичок с кипой пластиковых бумаг. Он имел неосторожность сделать замечание Адаму, когда тот весело обмывал очередное завершенное дело. Дело было в каком-то зале, возможно даже в посольстве (Вайт любил покуражиться под алкоголем).
И пусть контрабандист был изрядно пьян, но он точно помнит, что тогда произошло. Ведь потягивая пойло из бутылки, капитан ворвался в ближайшее здание и справил нужду в центральный фонтан фойе. Охрана не остановила его (а были ли там вообще "фараоны", странно, такое место, а стражников как ветром сдуло), народу вокруг не наблюдалось. Стесняться не было особых причин, а мочевой поджимал. Не искать же туалет...
Но на беду мимо проходил тот самый консул (кто же знал, что это он, как его вообще занесло в этот захолустный мир). На просьбы прекратить безумство, Вайт просто-напросто послал старика, не придавая значения тому, с кем говорит. После этого капитан заправил штаны и удалился в поисках очередного бара. И Адам дает голову на отсечение, что не убивал сановника. Такое ему даже в голову придти не могло!! Вайт, конечно, преступник, но не убийца!
- Это ложь, - выдавил Адам спокойно, однако теребить кулон он стал яростнее, что выдавало внутреннюю тревогу. - Я никогда и никого не убивал. Это... не мой профиль.
- Неужели? - полковник придвинулся к стеклу и нажал какую-то кнопку. Под потолком шлюза вспыхнула голограмма. Это была запись с автоматических камер бота, зависшего под потолком посольства.
На картинке было явно видно, как Адам врывается в помещение, и отливает в фонтан. Затем следует перебранка с консулом, не вовремя спустившимся с лестниц верхнего этажа. А после... Вайт достает пистолет (между прочим, эксклюзив, сделанный на заказ) и всаживает в Вейнтрада десяток пуль. После того, как тело консула рухнуло в лужу собственной крови, Адам, как ни в чем не бывало, пошатываясь, покидает фойе.
- Пули, убившие сановника, - комментирует голограмму полковник, - выпущены из вашего импульсника, это доказано экспертизой. Если вы не убийца, зачем вообще вам оружие?
- Ситуации бывают разные, - Вайт нервно теребит нижнюю губу, от веселости не осталось и следа. Похоже, он попал в глубокую задницу. Но, черт дери, он точно знает, что не убивал треклятого консула!!! - Иногда пистолет нужен, чтобы припугнуть зарвавшуюся шпану. Но еще никогда я не использовал его по назначению!
- Исследования наших криминалистов и записи с камер говорят об обратном! - отрезал полковник.
- Это все ложь! - капитан начинает злиться. - Меня подставили!
- Нет, капитан Адам Вайт, - с издевкой бросил старший офицер ВКС. - Вы просто вор, ничтожество и убийца! Вот и все определение вашей мерзкой сущности.
- Заткни пасть! - вдруг взорвался контрабандист, до колик в животе не переваривающий подобных "наездов". - Свое командование мразью обзывай! Тварь! И мне насрать на тебя, на твоего консула и на всех бюрократов продажных планет. Я не убивал старого козла, но мне по барабану на его смерть. И вообще... иди ты в задницу!
На секунду показалось, что полковника смутила тирада Вайта. Однако уже спустя мгновение он взял себя в руки, усмехнулся и подытожил:
- Суд, в моем лице и лицах моих помощников, признает вас виновным в убийстве консула Вейнтрада, а так же в нескольких эпизодах преступной деятельности и нарушения правил ОР...
-Я требую, чтобы меня судили на настоящем суде, а не в этом фарсе! - потребовал Адам, немного остыв, о чем свидетельствовало то, что он вновь стал мять свой золотистый амулет. - Я имею право!
- В просьбе отказано, - мерзко улыбнулся полковник. - Вы виновны, и это доказано! А посему вы приговариваетесь... к смертной казне. Приговор вступает в силу с этого момента и будет приведен в исполнение немедленно.
Потянувшись к рубильнику на стене, полковник, не стирая садисткой улыбки с лица, с издевкой спросил:
- Капитан... вы умеете летать в невесомости?
Поняв, что сейчас произойдет, Вайт сплюнул на пол и громко произнес, глядя прямо в лицо офицеру ВКС:
- Бывало и хуже! - а затем резко выдохнул.
Полковник дернул за рубильник. Створки шлюза позади Адама медленно разъехались в стороны. Воздух тут же вытянуло в образовавшуюся щель, а вместе с ним в открытый космос вылетел и бедолага Вайт.
Холод, боль, обида. Все чувства перемешались в голове капитана. На секунду сердце замедлило бег, но затем, поняв, что еще не конец, вновь начало усиленно биться.
Человек может прожить в открытом космосе до полутора минут, в зависимости от ситуации. Но, даже если он сможет продержаться в вакууме, это не значит, что он не станет калекой.
Выдохнув воздух из груди, Адам замедлил приближение своей смерти. Иначе разница в давлении просто разорвала бы легкие. Но даже сейчас ощущалось, как вздулся живот и кишечник. Заключающийся в них газ желал вырваться наружу.
Прошло две секунды! Вайта по инерции относило прочь от станции. Отсюда открывался замечательный вид на планету, ее испещренную циклонами атмосферу, горные пики, редкие озера и моря, проглядывающие иногда сквозь пелену пара. Вот только ни времени, ни желания, ни возможности любоваться пейзажем сейчас не было.
Пять секунд! Как ни странно, холод был наименьшей из бед. Больше досаждала боль. Руки и ноги начали опухать. По коже расползались кровоподтеки от лопнувших капилляров. Только сейчас сознание вновь вернулось к Адаму, покинув его во время шокирующего полета сквозь шлюз. Беднягу сильно приложило головой об одну из створок ворот, отчего он отключился. Кровь сочилась из раны, моментально испаряясь в космос, следуя за живым трупом в виде алых кристаллов льда.
Семь секунд! Осознав, что падает в бесконечность, капитан потянулся к кулону распухшей, негнущейся рукой. На золотом дракончике была спрятана кнопка. Снова почти потеряв сознание, Вайт нащупывает неровность и нажимает на нее.
Ничего не происходит.
Десять секунд! Влага с поверхности глаз полностью улетучилась, но зрение осталось. Тонкая пленка теплого воздуха между глазным яблоком и вакуумом не дает сетчатке и нервам превратиться в лед.
Двенадцать секунд! Боль и опухлости усилились. Все тело один сплошной синяк, но сердце бьется. Вдруг в окружающем пейзаже что-то изменилось. Напрягая последние крохи разума, Вайт постарался понять, что именно.
Станция!!! Ее геометрия немного изменилась. В одном из нижних отсеков вздулась обшивка, будто изнутри по ней ударяли огромным молотом.
Пятнадцать секунд! Выпуклость увеличилась! По внешнему покрытию орбитальной развалюхи пошли трещины. Казалось, вот-вот что-то вырвется из недр железного гиганта. Но "плод" никак не мог найти выход.
Двадцать секунд! Наконец-то обшивка не выдержала, и сквозь нее проклюнулся острый нос чего-то металлического.
Двадцать пять секунд! Пролом расширился. Было видно, что стальной зверь изо всех сил извивается внутри станции, расширяя "родовую щель" словно яростный бульдог, вгрызающийся в плоть жертвы.
Тридцать секунд! Наконец-то разлом стал достаточно обширным! Зверь, обдирая бока и отрывая все неровности на своем теле, протиснулся в дыру, будто пробка выскользнув в объятия черного космоса. За "новорожденным" тянулся шлейф из застывшего воздуха, ошметок обшивки, и металлических ящиков, вытянутых декомпрессией из пробитого зала коррозирующей станции.
