Он пришёл ко мне. Муз пришёл.

В прямом смысле, устремился со сцены быстрым шагом прямо.

Он посмотрел вперёд, на зрителей.

Актёр в маске пристально поглядел на задние ряды. Я лишь успевала с большим волнением и удовольствием от прослушанного и просмотренного мюзикла наблюдать за его глазами. Все в этом зале буквально чувствовали на себе его пронзительный взгляд.

На мгновение мне почудилось, будто бы его взор устремился на меня. Инна наверняка подумала и решила, что он также смотрит на неё. У всех зрителей сейчас было такое необыкновенное ощущение. Актёр узрел в лицо каждого зрителя, от первого до последнего. Так может смотреть и создавать иллюзию, будто бы он смотрит именно на тебя и ни на кого больше, не отрываясь, только истинный волшебник. Актёр-волшебник.

Я охарактеризовала его именно так, волшебником, да. И с этой минуты поклялась себе больше никогда не давать никому никаких характеристик ‒ теперь я стану уже совсем скоро, когда сегодня стрелки пробьют двенадцать часов, и наступит завтра, ‒ частью всего этого. Я стану частью театра. Я больше не буду зрителем, буду только актрисой.

Завтра я впервые приду в институт искусств. Я буду учиться быть настоящей актрисой театра.

Я не отрываю от него глаз. Как будто сквозь туман вижу его перед собой и поначалу не понимаю, что происходит. Молодой человек в маске остановился напротив меня в нескольких шагах. Он склонился над моим лицом.

Всё вокруг будто замерло. В зале воцарилась немая тишина.

Серебряная привлекательная маска с выведенными блёстками узорами на ней, открывающая только глаза и губы. Он совсем близко к моему лицу, в отличие от его лица не скрытому никакими масками. Светло-розовые губы молодого актёра были красивы: верхняя тонкая и изящная, нижняя чуть плотнее. "Актёр в серебряной маске", как его можно прозвать, сжал губы в тугую ровную линию.

На меня смотрели его, кажется, зелёные глаза. Эти проницательные выпытывающие глаза, обрамлённые пушистыми тёмными ресницами, я, думаю, буду помнить долго.

Губы молодого человека дрогнули в намёке на улыбку.

Передо мной появилась искусственная, но настолько сказочно красивая алая роза. Он протянул её мне. Совсем не шевелясь, я просто молча пялилась на актёра.

"Она примет розу и сыграет с ним в игру... она не знает, что роза отравлена".

Вдруг почувствовала, как Инна дёрнула меня за плечо, и резко очнулась, вырываясь из сладкого омута. Я молниеносно протянула свою руку, принимая от незнакомца в маске розу. Он на миг улыбнулся одним уголком рта. И кажется, улыбнулся хитро и злодейски довольно. Может, мне показалось.

Как оказалось, нет, это не иллюзия. Это самая настоящая реальность, в которой я оказалась по несчастной случайности.

"Такой ли несчастной? ‒ прошептал внутренний голос".

‒ Роза для роковой леди из рокового мира, ‒ произнёс бархатным голосом он.

"Этот до боли напоминающий о раннем юношестве баритон..."

Глупости какие. Как голос незнакомца может напоминать о тех годах?

Я молчала. Пока что.

Теперь он протянул мне гитару. Я очумело глянула на парня.

Все в зале удивлённо смотрели на нас. Было тихо, как в..., впрочем, не в самом приятном и оживлённом месте.

‒ Вы сыграете с нами на сцене этот припев, роковая мисс, которую я вычислил среди прочих в этом зале, ‒ пропел как на духу молодой человек, вгоняя меня в агонию. Я изумилась и даже покраснела до кончиков ушей, чувствуя на себе десятки взглядов других зрителей, и самое главное, чувствуя его взгляд.

Инна, будучи моей "верной" подругой, нагло толкнула меня в спину, и пребывая не самой слабой девушкой в этом мире, отнюдь не такой, если быть точнее, сумела заставить меня вскочить со своего места и подняться на ноги. Теперь я стояла напротив него. От него веяло хитростью и чем-то таким таинственным, будто бы он знал что-то такое, чего не знала или просто не понимала и замечала я.

‒ Но я не умею толком играть на гитаре, ‒ шокированным голосом медленно вымолвила я. ‒ Лучше возьмите играть мою подругу.

Он жутко медленно, с коварством, помотал головой. Я уставилась вновь на его губы, потом снова в глаза. Потом на серебряную маску. Кто он такой? Я никогда не видела его раньше в Большом театре. Видимо, недавно тут появился. А если бы я его тут увидела раньше, наверняка бы запомнила. Такой тип плотно засел бы в одной из шкатулок моей памяти.

Инна кощунственно ухмыльнулась, явно намекая, что выполнять это буду я, потому что по идее именно меня выбрали на роль этой "роковой леди".

‒ Вы ‒ роковая леди. Вы будете играть, ‒ выделял местоимения молодой человек в маске. Его голос...был знакомый. Я думала, добраться до воспоминания об этом голосе, засевшем в одной из шкатулок памяти, будет так легко, так близко, но после осознала, что дальше этого воспоминания только события, что происходили со мной до четырёх лет отроду. То есть эти воспоминания едва ли существуют.

Я не вспомнила сейчас, пребывая отвлечённой на чувства и эмоции, переполняющие изнутри. Но в будущем...

‒ Вы ведь любите театр и сложные роли? ‒ выпалил на всеуслышание он. Я широко раскрыла глаза. Что? Откуда он знает, что я люблю, а что нет?

"Спокойно, он актёр, играет свою роль, и взял это с головы, ‒ умиротворённо прозвучал голос в моей голове".

‒ Докажите, что любите, ‒ произнёс актёр в серебряной маске, пристально следящий за мной. Я следила за ним.

Что за человек скрывается за этой маской? Это хороший человек?

По крайней мере, актёр он наверняка хороший.

Я взяла гитару. Актёр улыбнулся одним уголком рта, также хитро, как и тогда, в первый раз.

Он сделал мне пригласительный жест на сцену. Кто бы мог подумать, что я сегодня побываю на сцене? Думала, приду, спокойно и приятно проведу время, как неожиданно судьба, она же череда случайностей и совпадений, преподнесла мне такой сюрприз.

Я совсем забыла, что вышла на сцену с розой, и хотела уже было вернуться, как мне в голову пришла идея. Я загнула тоненький стебель и заколола им волосы сбоку, возле лица.

‒ Этот прекрасный бутон прекрасно смотрится рядом с вашими не менее прекрасными сумрачными глазами, ‒ имел в виду кажущийся в полумраке зала почти чёрным цвет моих глаз незнакомец. Мне мечталось узнать хотя бы его имя.

"Скоро размечтается, ‒ ухмыльнулось моё подсознание".

Я совсем не чувствовала неловкости, выйдя на сцену и оказавшись под прицелом множества чужих взглядов. Мне это ощущение понравилось.

Я так скучала за этим чувством. Много лет никто не смотрел на меня, находящуюся на сцене.

На гитаре я играла раньше не больше трёх-четырёх раз: у моего отца была гитара год назад, но из-за напора и неумелой игры одного нашего гостя у неё порвались струны. Я не очень хорошо играла, могла только наиграть лёгкую спокойную мелодию, ничем не примечательную. Оно и понятно, ведь я практиковалась так ничтожно мало.

И сейчас, стоя на сцене с одной стороны возле певца, тоннели которого вблизи казались мне ещё более ужасными, а Инке показались бы великолепными, и с другой возле него, загадочного героя мюзикла, я наигрывала эту лёгкую мелодию. Девушки из мюзикла меня поддержали и тоже заиграли каждая на своём инструменте. Певец исполнил припев, которым заканчивался этот мюзикл. Мне понравилось то, что я так поучаствовала в этом выступлении. Я стала чувствовать себя частью "Рокового мира".

Мюзикл вышел потрясающим.

Зрители в зале громко зааплодировали, приятно удивлённые таким прекрасным музыкальным выступлением. На меня смотрела Инка и дико весело улыбалась во все тридцать два своих зуба. Кажется, мюзикл и её впечатлил.

Меня мюзикл покорил и буквально сбил с ног. Не только из-за того, что он был таким хорошим, и я даже немного поучаствовала в нём, но из-за ещё одного...

Стоило мюзиклу закончиться, как я почуяла у своего лица что-то неладное.

Движение, беззвучное и едва ощутимое перемещение. Что-то ползало по моим волосам.