После этого у меня начались боли за грудиной, но я не обращал на них внимания и продолжал работать, в частности, собрался в командировку в Одессу, где должен был встретиться с моим хорошим товарищем Францем Иосифовичем Заблоцким – главным техническим инспектором на этой дороге. Уже был оформлен железнодорожный билет, но Симочка умоляла меня показаться врачу. Я не мог ей отказать и перед самым отъездом зашел в первую поликлинику МПС. Там мне сделали электрокардиограмму и обнаружили инфаркт миокарда, вызвали скорую помощь, которая отвезла меня в больницу МПС на Яузе. Вот так у меня в 38 лет случился инфаркт. В то время такая болезнь в относительно молодом возрасте была редкостью. Больные с инфарктом должны были лежать в постели три недели. Симочка приезжала ко мне очень часто, и это скрашивало мою участь. Она очень умело и ласково возвращала меня к нормальной жизни. В кардиологическом отделении, в котором я лежал, мне тоже уделяли много внимания. Заведовал отделением очень опытный кардиолог Иванов (его имя и отчество не помню). Среди разных лекарств, которые мне назначали, были капли Вотчела. Ими я пользуюсь по сей день – хорошие капли, помогают.
Во время моего пребывания в больнице произошло большое событие в политической жизни страны – был освобожден от работы Генеральный секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущев и на это место был избран Л.И.Брежнев. Это событие всесторонне обсуждалось больными в моей палате и отвлекало от мыслей о болезни.
Благодаря заботам обо мне Симочки, врачей больницы, работников аппарата ЦК профсоюза Н.И.Какуновой, А.В.Лощинина и других моих товарищей вскоре дела пошли на поправку. Через месяц с небольшим я был выписан из больницы и сначала направлен на две недели в реабилитационную больницу в Истринском районе, а затем в санаторий в Подлипках. Так начался процесс моей реабилитации, которая продолжалась несколько лет.
Глава 20. Дача в Зеленоградской
Для успешной реабилитации моего постинфарктного состояния было очевидно, что надо больше жить за городом, т.е. на даче. Несколько лет мы вместе с Мариком, Валей и их родителями снимали дачи в различных районах Подмосковья. Поскольку я работал в то время на станции Москва III Ярославской железной дороги, мы обосновались на станции "Заветы Ильича", расположенной на этой дороге. Валя с Мариком снимали дачу у актрисы театра имени Вахтангова – А.А.Орочко, а мы с Симочкой, Сашей и мамой стали жить летом поблизости от них.
Расходы на оплату снимаемых дач были довольно большими, поэтому мы стали задумываться, а не купить ли нам всем сообща свою дачу? Сима и Марик проявили сдержанность в решении дачной проблемы, а я и Валя загорелисьэтой идеей. Симочке нравилось, когда я брал на себя решение непростых жизненных вопросов, она уступала и даже подбадривала меня в таких делах. Как правило, обычно все получалось хорошо. Мы с Валей определили требования, которым должна отвечать наша будущая дача: место положение – Ярославская железная дорога, в часе езды от Москвы и примерно 10–15 минутах ходьбы от платформы; наличие поблизости продуктового магазина, речки или пруда, пригодных для купания, и леса, в котором растут ягоды и грибы.
Этим условиям, в основном, отвечали платформы "Заветы Ильича", "Правда", "Зеленоградская" и "Платформа 43 км". В поселке Зеленоградский жил мой товарищ по работе в паровозном депо Алексей Егорович Афанасьев, а его жена Мария Ивановна работала в поселковом совете. Я с ним поговорил, съездил к ним домой, познакомился с женой, и она обещала навести справки. Через некоторое время она повела меня и Валю смотреть дачу на улице Жданова. По дороге мы прошли около большого пруда, который нам очень понравился. Оказалось, что дом №21 состоит из двух половин: в одной жили Курбаковы, а во второй, которую продавали, Долженко. Участок был в идеальном состоянии с множеством редких растений. Мы посмотрели то, что продавалось, и нам с Валей показалось, что для наших семей этого будет маловато. Мы ответа не дали и договорились о повторном осмотре вместе с нашими супругами.
Через несколько дней приехали впятером (пятой была Анюта) и сообща пришли к выводу, что эти полдома покупать не следует, для нас этого недостаточно. Мы собрались уезжать в Москву, но по дороге Сима разговорилась с какой-то женщиной и та сказала, что вроде бы продается дом на улице Свердлова, но он в очень плохом состоянии и давно заброшен хозяевами. Этот огромный участок и красивая архитектура дачи нам очень понравились. Разыскали соседа этого дома, им оказался Антон Иосифович Орлов, и он дал нам телефон хозяина интересующей нас дачи Ивана Григорьевича Соловьева.
На семейном совете было решено, что переговоры с хозяином дачи, которую мы хотим купить, будет вести Марик. Они увенчались успехом. Надо отдать должное Марику, что он умеет очень точно и дружелюбно выражать свои мысли и намерения. Вести все дела по даче Иван Григорьевич (хозяин) поручил своей невестке Раисе Тихоновне. Она показала дом, три сарая и участок 42 сотки. Нам все понравилось, по цене договорились на 8,5 тысяч рублей. По тогдашним временам это были большие деньги. Между нами решили распределить эту сумму так: 4 тыс. рублей – Шихматовы и Львова, 2 тыс. рублей – Бруссеры (родители Симы и Марика) и 2,5 тыс. рублей – Левицкие. 16 августа 1968 года договор купли и продажи жилого дома был подписан. Это было важнейшим и прекрасным событием для нас.
Однако почти ничего в жизни не бывает без трудностей. Оказалось, что 42 сотки земли при доме имеют право иметь только участники Великой Отечественной войны, которым был полковник в отставке И.Г.Соловьев. А новые хозяева дома, то бишь мы, имеем право только на 12 соток. Остальные 30 соток поступают в распоряжение поселкового совета. Наши хлопоты по предоставлению всего участка нам оказывались безрезультатными. Тогда Вера Константиновна и Леонид Моисеевич обратились за помощью к своему товарищу по театру – народному артисту СССР Андрею Львовичу Абрикосову, который пользовался в стране большой популярностью.
Далее я приведу Валины воспоминания об этом событии: "Он приехал на прием в Пушкинский райисполком с моей мамой и с письмом от театра. Прием остановился. Люди сбежались к дверям исполкома, чтобы увидеть Абрикосова. Они с мамой провели в кабинете около двух часов. Он рассказывал, как он играл в кино председателей исполкомов, какие замечания ему делал Н.С. Хрущев и прочие смешные байки. Наконец председатель поинтересовался, какое дело привело к нему Абрикосова. "Сущий пустяк", – отвечал тот и подсунул письмо. Председатель начертал на нем резолюцию: "Прошу удовлетворить просьбу и разрешить приобрести весь участок во временное пользование заслуженным товарищам. По этому делу приезжал лично товарищ Абрикосов". Все было оформлено на следующий день. Временное пользование просуществовало до начала девяностых годов, когда мы получили весь участок в собственность, заплатив за излишки небольшие деньги... Прошло более тридцати лет, как мы живем на этой даче, но каждый раз, когда я туда приезжаю, я думаю: неужели это все наше" [21].
Написано у Вали все очень хорошо и правильно. Спасибо ей за это и многое другое. К сожалению, в 2004 году она ушла из жизни. К этому повествованию Вали хочу добавить, что прошло более сорока лет, как мы живем на этой даче. Но каждый раз как я туда приезжаю, меня охватывает чувство радости.
Далее мне хочется сделать небольшой экскурс в историю поселка Зеленоградский. Краевед К.К.Журбинский (1898–1990) собирал материалы о жизни вокруг платформы Зеленоградская, которая первоначально называлась "Спасская". Свои материалы он подарил В.А.Долгиреву, а он написал книгу "Пушкинские вечности" [22]. Первое упоминание о поселении в этом районе относится к XVIII веку. Тогда образовалось сельцо "Кощейково". В нем была построена церковь "Спаса нерукотворного образа" и село стало называться "Спасско-Кощейково". В 1862 году был построен участок железной дороги от Москвы до Сергиева посада. Первыми пассажирами этой дороги были крестьяне, которые ездили молиться в Троице-Сергиеву лавру. В 1867 году дорога была продлена до Ярославля, а в 1886 году на 40-й версте от Москвы появилась платформа "Спасская". В полуверсте от нее находилось имение А.А.Майкова с роскошным липовым парком, прудом и десятком дач, в которые летом приезжали дачники из Москвы. От загородных домов к железнодорожной платформе шла аллея для пешеходов. Церковь в селе Спасско-Кощейкове разобрали в 1920 году из-за малого дохода, так как крестьяне в основном пользовались услугами Братовщинской церкви.
